Стоунхе(н)дж

                                     (Версия о военных сигналах)

“Петушок с высокой спицы стал стеречь его границы”

Пушкин. Сказка о Золотом Петушке.

Стоунхендж представляет собой упорядоченное скопление огромных камней (до 25 и даже до 50 тонн весом) в 130 км юго-западнее Лондона; ближайший городок Солсбери (13 км). Камни были окружены валом и рвами, возможно также частоколом, который до нас не дошёл. Во рвах найдены останки захоронений; по крайней мере, часть из них весьма древние. Всё сооружение датируют третьим и четвертым тысячелетием до нашей эры; считается, что оно возводилось в три этапа.

О назначении этого сооружения идут споры. Некоторые исследователи видят в нём модель Солнечной системы, некоторые - астрономическую обсерваторию. Есть и другие варианты, но они не объясняют, чтО двигало древними людьми, когда они осуществляли грандиозный для своего времени проект. Одно из возможных объяснений — «борьба с перенаселением». Согласно этой концепции (которая больше подходит для Древнего Египта и некоторых других стран), тысячи мужчин отрывались от дома ради ненужной работы с единственной целью — чтобы сократить рождаемость. Теоретически такой вариант не исключён, однако никаких указаний на перенаселённость Южной Англии в эпоху неолита (бронзового века), как будто, нет. Бесспорно лишь то, что для мобилизации массы рабочих (возможно, пленников) должна была существовать организация, обладавшая необходимыми средствами принуждения. Ныне такую организацию мы называем Государством.

Мой вариант касается не выдвигавшейся пока версии о военном назначении Стоунхенджа, точнее, о его использовании в качестве наблюдательно-сигнального звена в системе обороны тогдашней Англии (если можно применить этот последний термин к тогдашней стране и тогдашнему государственному образованию). Особая группировка камней наталкивает на мысль, что они поддерживали деревянную конструкцию, своего рода башню или вышку, с которой велись наблюдения и передавались сигналы. На такой стройке (естественно) были жертвы, которых и хоронили неподалёку от башни. Судя по имеющимся снимкам, камни были втащены на небольшое возвышение; это должно было прибавлять расстояние, на которое распространялся обзор.[1]

По какому адресу должны были сообщать люди на башне свои наблюдения? Если исходить из географии современной Англии, то понятно, по какому — Лондону. Но был ли тогда Лондон — не известно. Считается, что его основали римляне только в 43 г. вокруг того места, где они построили через Темзу деревянный мост. На месте нынешнего Лондона люди жили и раньше, но какого-либо древнего их укрепления в его черте не найдено. Тем не менее, допустимо предполагать, что такой пункт существовал — если не в черте Лондона, то где-то поблизости.

В какую сторону или стороны было направлено наблюдение? — О межэтнических отношениях и конфликтах, которые происходили четыре-пять тысяч лет назад, мы ничего не знаем. Но судя по более близким к нам временам, Англия неоднократно привлекала к себе внимание морских и сухопутных разбойников, как объект возможной добычи. С этой точки зрения, наблюдения из Стоунхенджа должны были быть обращены на юг, в сторону Атлантического побережья, в которое вдаются морские заливы (район современного Саутгемптона, возможно — Борнмута). По карте, расстояние от Солсбери до Саутгемптона не больше 30 км. Можно ли было наблюдать морское побережье из нашей точки? Какой высоты для этого должна быть вся конструкция? К сожалению, таких сведений у меня нет (хотя для геодезистов решить эту задачу было бы несложно).[2]

Нужно принимать во внимание технику дела. Наблюдать за побережьем издалека можно только днём, в хорошую погоду. Но высадка пиратов могла происходить и в плохую погоду, и ночью. За обстановкой надо было наблюдать на месте. Такую задачу могли выполнять посты, которые располагались непосредственно на побережье или неподалёку от него. Они-то и могли подать нужный сигнал в Стоунхендж: кострами — ночью, дымами — в светлое время суток (после чего, естественно, им надо было уходить от пиратов). Сам Стоунхендж, как показано выше, представлял укреплённый пункт. Дошедшей до него разбойничьей ватаге не так просто было его уничтожить — хотя такой вариант событий нельзя исключить.

О сигнальной технике, применяемой против морских десантов, мы знаем по опыту XVIII века. Как известно, в ходе Великой Северной войны Англия встала на сторону Швеции; в 1719 г. в Балтийское море вошла эскадра адмирала Норриса. И.И. Голиков, почти забытый биограф Петра 1, пишет, что Пётр ожидал высадки на побережье Финского залива шведского десанта, который под защитой эскадры направился бы на штурм Петербурга. Поэтому в определённых пунктах побережья были заготовлены горючие материалы и выставлены посты, которые должны были сигнализировать, днём или ночью, о подходе к берегу кораблей и о высадке десанта. Точно такую же сигнальную технику применяли шведы на своём побережье, на которое Пётр высаживал с галер свои десанты (опустошительные рейды русских десантов заставили шведов прекратить войну и заключить в 1721 г. выгодный для России Ништадтский мир).

Пётр делал приготовления к постройке в Финском заливе грандиозной сигнально-смотровой и сторожевой башни, которая должна была опираться с одной стороны на остров Котлин, где располагался Кронштадт, а с другой — на соседний островок.

В просвет под башней должны были проходить мирные корабли — подобно тому, как некогда они проходили между ног одного из семи Чудес Света — Колосса Родосского в Средиземном море. Как пишет И.И. Голиков, только смерть Петра в 1725 г. остановила эту крупнейшую стройку.

Необычно   высокий наблюдательный пункт известен к западу от Москвы на р. Протве, между Можайском и Вереёй. Там в конце ХУ1-начале ХУ11 века во времена Бориса Годунова была построена 74-метровая колокольня при церкви Бориса и Глеба - самая высокая шатровая колокольня, которую сравнивали с Иваном Великим в Московском кремле. Если бы суда неприятеля из Оки стали подниматься вверх по Протве, то наблюдатель на колокольне должен был предупредить об этом гарнизон в Можайске. К сожалению, всё сооружение   не сохранилось. Возможно, по этой причине, внимание к нему историков – минимальное.

Высокая колокольня была не единственным военным объектом в этом регионе. Направление к западу от Москвы считалось небезопасным в смысле нашествия Польско-литовского войска. Об этом говорят крупные работы того же Годунова по постройке Смоленского кремля.

Согласно Географическому словарю 1788 г., внутри колокольни была устроена каменная лестница, так что «до самого верху, где кресту быть, восходить можно». Церковь с колокольней была построена около небольшой крепости, имевшей название Борисов городок, и примерно в одно время с нею. (Впоследствии название «Борисово» перешло на образовавшееся здесь поселение.) К крепости примыкал загородный дворец Бориса Годунова. По-видимому, всё строительство шло под его присмотром и   с участием его собственных средств. Известно, что в 1603 г. он вместе со своей семьёй посетил эти места и принял участие в освящении церкви. В 1618 г. Борисов городок, как и ближайший Можайск, выдержали осаду войск польского королевича Владислава, претендовавшего на Московский престол. Церковь с высокой колокольней и строения крепости были разобраны где-то в начале ХУ111 века. [3]

Можно догадываться о сигнально-смотровой функции известной «падающей» Пизанской башни, которая строилась с 1173 по 1360 год. Почти   двухвековое строительство этой башни не мешало ей быть важным наблюдательным пунктом: ведь наблюдатель мог размещаться и среди недостроенных конструкций. Пиза в течение долгого времени враждовала   с Генуей. Если бы генуэзский флот направился к Пизе с враждебными целями, то его подход следовало обнаружить как можно раньше. В конце XIII века гавань Пизы оказалась заполненной наносами р. Арно, и Пиза фактически потеряла выход к морю. Но на суше оставались ее враги и соперники — Лукка и Флоренция (под власть Флоренции Пиза и попала в 1406 г.) Поэтому продолжалось строительство «Пизанской башни», высота которой составила около 57 м. Башня была задумана и выполнена как колокольня. В случае чего, под рукой должен был оказаться тревожный («всполошный» на старом русском языке) колокол.

Мог ли пост на предполагаемой башне Стоунхенджа принимать и передавать звуковые сигналы? Об этом ничего не известно. Понятно, что если исследователи «не подошли» к самой идее башни, то говорить о технике её работы преждевременно.