полувойна

Е. Э. Месснер

Война и полувойна

Каждой фазе развития человеческого общества соответствует особая форма вооруженной силы. В феодальную эпоху войско состояло из рыцарских дружин, столь же автономных в отношении вождя, сколь автономны были сюзерены в отношении суверена. В века абсолютизма войско становится королевским и вербуется главным образом путем рекрутских наборов. Когда сословия получили права (после Французской революции), войско превращается во всесословное на базе воинской повинности.

Теперь парламентское народовластие эволюционирует в сторону прямого народовластия: на Западе митинговые толпы диктуют свою волю, а на Востоке заводские резолюции создают фикцию «народно народного» властвования. Сообразно с этим отходом от исторического разделения на правящих и управляемых происходит и отход от традиционного разделения на воинов и граждан: создается понятие «гражданин-воин»: каждый гражданин имеет право и обязанность участвовать в открытом или тайном воевании.

Теперь немыслимо себе представить войну без Резистанса, без Армии Крайовой в подполье, без партизанских бригад. Теперь надо считаться с тем, что нет больше деления на театр войны и на воюющую страну: совокупность территорий противников это - театр войны. Теперь нет различия между легальными и незаконными способами войны - все способы узаконены если не конвенцией, то явочным порядком. Теперь нет разделения на войско и население - воюют все с градуированием напряженности и постоянства: одни воюют явно, другие тайно, одни непрерывно, другие - при удобном случае. Теперь регулярное войско лишилось военной монополии: наряду с ним (а может быть, даже больше, чем оно) воюет иррегулярное войско, а ему секундируют подпольные организации; отсюда три следствия.

Первое: война приобрела новые формы. Алжирцы прошлись по Франции поджогами нефтехранилищ и убийствами на улицах городов, и это - современный вид кавалерийского рейда в глубокий тыл противника. На Кипре английские солдаты устраивали «Варфоломеевские дни» для терроризирования террористов ЕОКА, и это - современное контрнаступление на иррегулярном фронте.

Этого полководцы не предвидели, а увидев, не поняли. Немцы оказались беспомощными против партизан Ворошилова, бандитов Тито, террористов Сикорского и «макки» де Голля.

Второе следствие: появление иррегулярного войска привело к вульгаризации понятия «войско», а отсюда - снижение военной этики. Этика допускала военные хитрости, но не коварство. Ныне же в штабах разрабатывается тайновоевание: стратегия, оператика и тактика низости - террора, вероломства, измены. Отряд Леонида погиб в Фермопилах вследствие предательства одного грека, полководец Скопин-Шуйский был отравлен каким-то вероломцем, террористические приемы применяли Грант и Шерман в армейской междоусобице. Но все это эпизоды. Сейчас же подлость вводится в систему и арабский способ ведения войны - «грязная война» - становится основной частью каждой войны. Почувствовавши свою беспомощность в Алжире, офицеры генерала Массю принялись лихорадочно обрабатывать ими приобретенный опыт боевых действий в проигранной «неправильной» войне против Виетмина. То, что поняли парашютисты Массю, еще не постигают иные офицеры Франции, еще менее постигают это офицеры других стран и совершенно не постигают политические деятели Запада.

Третье следствие: воюющее государство стало весьма живучим. Франция под Седаном потеряла свою армию и после этого не могла организовать войска для сильного сопротивления - пришлось запросить мира. А Польша потеряла в две недели сентября 1939 г. все свои армии, но продолжала воевать до 1945 г. В прежние века было почти правилом игры, что государство сдается, коль скоро противником взята столица. Но в Югославии немцы завоевали пять столиц - Белград, Загреб, Любляну и заштатные столицы Цетинье и Скоплье - а война продолжалась. Капитуляция, подписанная правительством, всегда означала конец войны. Маршал Петен ратифицировал капитуляцию, но часть населения, из-за границы руководимая генералом де Голлем, продолжала сопротивление.

Государства жили в мире или воевали. Третьего положения не бывало. Его выдумал Троцкий: не мир и не война. Эта формула отказа от заключения мира сейчас приобрела иной смысл: отказ от явной войны. Упразднена определенная, очевидная грань между мирными и военными международными отношениями.

Можно воевать номинально и даже забыть о своем нахождении в войне: Андорра с 1916 г. «воевала» против Германии и лишь в 1958 г. вспомнила, что еще не заключила мира. Можно быть в войне, не воюя явно: Греция и Турция вели непрямую войну за обладание Кипром, поддерживая ЕОКА и милицию из кипрских турок. Можно и без войны послать солдат для завоевания: солдаты Сирии тайно проникли в Бейрут, чтобы участием в либанонской мусульмано-христианской междоусобице добиться завоевания Либанона Арабской республикой. Можно вести военные действия, сохраняя мирные отношения - так Турция воевала в Корее против Советов. Даже можно воевать, состоя во вражеской коалиции - так СССР воевал в Корее против Организации Объединенных Наций, будучи членом этой Организации. Можно мирное сожительство и сосуществование совмещать с тем, что в просторечии называется «холодной войной».

Ныне существуют четыре формы международных отношений: война, полувойна, агрессодипломатия и дипломатия.

Война - это открытая борьба оружием. Безразлично каким - войсковым или бандитским. Безразлично - порваны ли дипломатические отношения или нет. Так, Израиль, не имевший с 1949 г. дипломатических сношений с Египтом, вторгся в 1956 г. на Синайский полуостров, а Франция и Англия вторглись в Порт-Саид, уверяя, что не воюют с Египтом.

Полувойна - это прикрытое участие в войне или междоусобице. Краснокитай за спиной Виетмина воевал против Франции с Вьетнамом; Вашингтон ведет полувойну против Пекина маневрированием 7-й эскадры в Формозском проливе; Египет воюет против Франции непрямым образом - в отместку за нападение на Порт-Саид питает алжирскую междоусобицу.

Агрессодипломатией можно наименовать то, чему обычно дают глупое наименование «холодная война», которую можно было бы (столь же малоосмысленно) наименовать «горячей дипломатией». Агрессодипломатия - это усиленная форма дипломатии, подобно тому, как полувойна есть ослабленная форма войны. Кремль препятствует провашингтонскому курсу аргентинской политики с помощью политических забастовок, буйных демонстраций и массовых актов насилия - это пример агрессодипломатии. Разница между полувойной и агрессодипломатией очевидна: в первой применяется оружие войск, партизан, диверсионных групп, а во второй преобладают политические приемы, хотя случаются пистолетные перестрелки и взрывы бомб ради вящего эффекта.

И, наконец, четвертая форма: дипломатия. Это политическая деятельность в перчатках с применением классических приемов уговариваний и угроз, выпрашивания и вымогательства. (Примечание к термину «дипломатия»: Даллес - дипломат, а его деятельность - дипломатия, подобно тому, как Жуков стратег, а его деятельность - стратегия.)

Эти четыре формы международных отношений переплетаются причудливым образом в человечестве нервном и встревоженном, боящемся войны, ощущающем, что сомнительнойстала ценность афоризма: «Война есть зло, позволяющее избежать больших зол». Что ныне большее зло - невыносимо трагичный мир или свирепая война? «Радуйтесь войне, - говорил немцам Геббельс. - Мир страшнее ее!»