Меня обещают убить

Стоп-кадр с человеком, обещающим смерть за растрату общака. НТВ. YouTube

Не могу не поделиться с читателями своей озабоченностью: некие структуры, имеющие отношение к государственным службам, открыто, по федеральному телеканалу, угрожают мне убийством. Подозреваю, что причина — многолетнее присутствие вот здесь, на страницах «Новой газеты».

Сегодня отвезла заявление в Следственный комитет. На всякий случай, пользуясь служебным положением, дублирую здесь. Заявление про две вещи: первое — угроза убийством, прозвучавшая в эфире телеканала НТВ, второе — подготовка теракта в отношении общественного и политического деятеля, баллотирующегося в настоящее время в Мосгордуму (это тоже я — такой у меня сейчас статус). Пусть разбираются — такие вещи надо пресекать.

А что делать с НТВ — потом разберемся.

Сегодня же делаю еще один необходимый шаг: подаю заявление о проверке. Если выяснится, что НТВ про меня не соврало, — привлечь меня к ответственности. Если не подтвердится — привлечь НТВ.

Поясню. В минувшее воскресенье телеканал НТВ показал про меня кино под названием «Левозащитники». Краткое содержание: Ольга Романова, а также ее пособники Николай Левшиц и Виктор Майстренко собирают деньги на помощь заключенным, при этом среди тех людей, кто помогает, есть и сидящие. А на самом деле часть этих денег идет на финансирование боевиков «Правого сектора». Из чего подобный вывод сделан? На сайте «Руси сидящей» есть информация, что Виктор Майстренко — глава отделения «Руси сидящей» во Владимирской области. На этом месте показывают этнического украинца Виктора Майстренко в вышиванке (у него еще и жену Оксаной зовут, что само по себе сейчас небезопасно). У того Майстренко есть «Яндекс.Кошелек», на который он призывал переводить ему деньги, когда он с семьей жил в Украине. И Виктор Майстренко, снимая их в Киеве, мог финансировать «Правый сектор». К тому же Виктор давал кому-то интервью и сказал, что он помогает освобождать захваченных войсками самообороны военных Украины. То есть помогает фашистам. И наверняка использует здесь средства «Руси сидящей». То есть общак. Почему общак? Да сказали же! Потому что среди средств, которые переводятся на «Яндекс.Кошелек» «Руси сидящей», есть деньги осужденных, они туда их переводят для конкретных целей — значит, это общак. И использование этого общака нецелевым образом, а именно на помощь фашистам, преступно. Но мы, русские, не поддерживаем фашистов. Дальше следует два интервью совершенно не известных никому людей, которые представлены авторитетами воровского мира. Первый говорит: у меня судимости за кражи, но нецелевое использование общака — это преступление, а фашистов мы не любим.

Второй сказал, что Романову за это найдут и убьют.

Дорогое руководство ФСИН! Мы ведь с вами знаем несколько интересных законов и традиций. Традиция номер один: рецидивисты стоят у вас на учете, и найти и уж тем более поговорить с ними на камеру невозможно без согласования с вами. То есть угроза убийством, заснятая на телекамеру и показанная всей стране, — это по согласованию, не так ли?

Второе. Не самая умная часть российских силовиков, работающая с руководством НТВ, фактически бессильна что-либо сделать с моей нейтрализацией. И они стали впрямую угрожать. Угрозы идут именно от них, а не от людей, представленных бывшими заключенными, которые что-то лепечут на экране, — это фактически актеры, которые играют чужую роль. Почему:

Если они реально представляют некий криминальный мир, то основное правило, которое мы знаем, поскольку сидели не один год, гласит: ни один настоящий «авторитет» не имеет права давать интервью журналистам. Ни о чем — это понятийный запрет. Очевидно, что несчастные люди, которые выступали с интервью по телевидению, находятся на очень низкой ступени в иерархии криминального мира, ибо это понятие нарушили — пренебрегли им публично. Это шелупонь.

Если бы вдруг это была не шелупонь, а настоящие люди, которые действительно принимают жесткие решения, в том числе по тому, жить мне или нет, — они не стали бы об этом сообщать. Человеку, который приговорен, — ему очень сложно где-либо скрыться. Но такие вещи исполнимы только при условии строжайшей тайны принятого решения. Жертва не должна знать, что она жертва. Заявив об этом во всеуслышание, мы понимаем, что имеем дело с плохо отрежиссированной постановкой.

«Русь сидящая» — незарегистрированная организация, которая существует на мои личные, к сожалению, средства. А это кот наплакал. Я планирую, конечно, привлекать пожертвования — но это пока только в планах. У нас открыт «Яндекс.Кошелек», и его номер можно увидеть на сайте. Июнь этого года был рекордным по сборам на него: за месяц туда поступило 59 тысяч рублей. Мы перевели их в Сбербанк (половину). Мы — это мы, коллектив сподвижников. У меня нет платежного пароля и личного счета в Сбербанке. Обычно пожертвования составляют две-три тысячи рублей в месяц. Даже адвокатов, которые, как правило, помогают вам бесплатно, оплачиваю тоже я. Они ведь должны что-то кушать, нет?

Виктор Майстренко — мой друг, товарищ и брат. Хорошо, что он освобождает пленных — любых. Он украинец, потому что он на «ко». У меня таких друзей еще пара сотен, а у вас? У него российский паспорт.

Колю Левшица из «Руси сидящей» я давно знаю и люблю, он очень хороший и надежный парень. В день выхода срамной передачи на НТВ Коля как раз женился на девушке Алене, по фамилии Лепка. Я не знаю, какой она национальности — в голову не приходило спросить. Но родом она из Пятигорска. Спасибо, отлично поздравили молодоженов.

Глупо писать про это в XXI веке, но интернационализм — это то, что делает нас цивилизованными людьми. А любая война делает нас варварами. Мы за мир, и лично мне решительно все равно, чья сторона это безумие остановит. Но это моя личная позиция, не гражданская, потому что Украиной я не занимаюсь — ею и так сейчас занимаются все подряд, а я в это не лезу, потому что не понимаю, что происходит, как мы все могли до такого дойти.

Но это, как выясняется, и не важно: если сегодня в России на тебя объявлена охота и ты заказана по федеральному телеканалу — достаточно связать тебя с Украиной. Сегодня я впервые пожалела, что никак с ней не связана. Погибать, так хоть за дело.

Мама, я знаю, что ты это читаешь.