Российская цивилизация

Путин, Иван Грозный и российская цивилизация Леон Арон: Россия эволюционирует от сравнительно мягкого авторитаризма к жесткому
 
«Главная проблема – не в том, что происходит между Россией и Украиной, а в том, что происходит в самой России», – сказал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» Леон Арон – директор программы российских исследований Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute). И уточнил: «Это – водораздел».

Чем же нынешний день отличается от минувшего? По мнению Андерса Ослунда – старшего научного сотрудника вашингтонского Института Питерсона, «можно говорить о четырех путинских режимах, последовательно сменявших друг друга. Первый (установившийся в ходе первого президентского срока) означал авторитаризм, но – полностью ориентированный на рыночную экономику). Второй (2004-2007) – госкапитализм. Третий ознаменовался стремлением взять сколько можно у Тимченко, чтобы дать Ковальчуку. И, наконец, четвертый (сегодняшний) – характеризуется безграничным произволом. Все решается между Путиным и Миллером, Путиным и Якуниным… Правительство не имеет никакого значения».

Разговор о пройденных стадиях развития путинской системы и о стадии новой – переживаемой сегодня – начался, как и полагалось, с энергетики. «Российский газ, энергетическая безопасность и политика США» – так была сформулирована тема конференции, организованной Американским институтом предпринимательства.

«Россия использует нефть и газ в целях, далеких от экономики», – констатировал сотрудник института Десмонд Лачмен. Эти обстоятельства, продолжал он, и определили проблемы, требующие безотлагательного решения: как уменьшить энергетическую зависимость Европы от России? А именно: как преодолеть политические последствия этой зависимости и где найти альтернативу российскому газу?

«Проблема – долгосрочная», – подчеркнула вице-президент института по внешней и оборонной политике Даниэла Плетка.

Леон Арон обращает внимание на некоторые очевидные парадоксы. От курса Москвы по отношению к Украине страдает российская экономика. Сельское хозяйство южной России тесно связано с Украиной – и находится под угрозой. Стоимость рубля снижается. Нарастает бегство капиталов. Но курс – продолжается.

Чем это объяснить?

«Бывают моменты, – считает Леон Арон, – когда лидеры оказываются способны убедить народ в том, что необходимо решать высшие, так сказать, сакральные задачи страны. А задачи экономические отодвигаются на периферию сознания».

Исторические прецеденты? Проблема взаимоотношений бизнеса и власти в Московском государстве – не секрет для историков, подчеркивает Арон. И приводит красноречивые примеры. «Ажно у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но и мужики торговые и о наших государевых головах, и о честех, и о землях прибытка не ищут, а ищут своих торговых прибытков», – пенял Иван Грозный Елизавете Тюдор (не умевшей, по его мнению, поставить на место своекорыстных английских купцов) в далеком 1570-м.

Тогда, констатирует Арон, закладывались основы современного русского государства. И Путин, по словам политолога, решает в первую очередь геостратегические задачи. Собирая воедино то, что когда-то разлетелось при распаде СССР.

«Есть, – сказал Арон корреспонденту Русской службы «Голоса Америки», – признаки того, что Путин – с момента переизбрания – пересматривает фундаментальные черты государства. Государство эволюционирует от сравнительно мягкой авторитарной модели к значительно более жесткой – к такой, при которой оппозицию не только маргинализируют, но также запугивают и шельмуют».

Этот пересмотр сказывается, по мнению Леона Арона, и на внешней политике сегодняшней Москвы. «Путин, – уточняет аналитик, – прямо заявляет, что Россия – это уникальная цивилизация со своими специфическими законами. Что у нее своя миссия в мире… Конечно, ситуация в Украине частично была порождена обстоятельствами, находившимися вне контроля Путина, но российское государство было подготовлено к действиям, которые он предпринял».

Остается, впрочем, еще один немаловажный вопрос: какие при этом ставятся цели? Его-то корреспондент Русской службы «Голоса Америки» и задал Леону Арону в перерыве конференции.

Алексей Пименов: Каковы цели, преследуемые нынешним руководством России? Некоторые политики и эксперты уже давно говорят о попытках реставрации СССР…

Леон Арон: Путин не стремится восстановить Советский Союз. Это потребовало бы непомерных расходов, да и необходимости в этом нет. Что он пытается восстановить, так это гегемонию Москвы над соседними странами – в том числе, конечно, и над их внешней политикой. Создавая союзы – экономические, политические и военные. Однако в случае Украины – равно как и в случае Грузии – предполагается установление контроля и над внутренней политикой.

Демократий, окружающих авторитарный режим, не должно быть слишком много: это всегда опасно. Кое-кто из моих российских коллег сравнивает украинскую авантюру с вторжением СССР в Чехословакию в 1968 году.  Конечно, тут есть немалые различия. Но в одном аспекте я нахожу это сопоставление убедительным: речь идет о государстве, наиболее близком России не только территориально, но и с историко-культурной точки зрения и при этом – находящемся на пути в Европу. На пути к тому, чтобы стать нормальным европейским государством. И стерпеть это, конечно, нелегко.

А.П.: Это – внешний фактор. А внутренние?

Л.А.: Да, другое немаловажное обстоятельство – внутриполитическое. Мы его зачастую недооцениваем. Владимир Путин строит мессианистское, жестко авторитарное, репрессивное государство. В котором он отвел себе роль пожизненного президента. Он вступил на этот путь – путь Саддама Хуссейна и Хосни Мубарака – и сойти с него уже невозможно. А если вы создаете режим такого типа, то так называемое враждебное окружение – вещь чрезвычайно полезная. Мы знаем это по примеру Сталина, по примеру Ленина, да, собственно, по примеру любого диктатора. Всегда удобно показать пальцем на врагов, которые спят и видят, как бы вторгнуться в страну, если им дадут это сделать. А я, дескать, вас от них защищаю.

Все эти факторы и обусловили то, что, по существу, можно охарактеризовать как ползучую войну России с Украиной. Я смотрю на это пессимистически – несмотря на путинскую риторику, для которой так подходит название ленинской статьи: «Шаг вперед, два шага назад».

А.П.: Как бы вы охарактеризовали идеологию современного российского государства?

Л.А.: Идеология этого режима, я полагаю, поразительно близка к той, которую граф Уваров когда-то сформулировал в царствование Николая Первого: самодержавие, православие, народность. И которая позднее – при Александре Третьем – была применена на практике Победоносцевым. С момента своего переизбрания в качестве президента Путин идет именно по этому пути. Вслед за славянофилами девятнадцатого века он объявил Россию уникальной цивилизацией. Он открыто опирается на формулировки Ивана Ильина. И все более явно – на Дугина и Проханова.

А.П.: Как формулируются базовые принципы этой цивилизации?

Л.А.: Эта уникальная цивилизация основывается, как утверждается, на четырех принципах. Во-первых – православие. Во-вторых – откровенный русский национализм (не российский, а именно русский: в этом – важное отличие от ельцинских времен.) В-третьих – сильное авторитарное государство. И в четвертых – откровенное отрицание так называемых западных ценностей. Вот на этих четырех идеях и зиждется та уникальная цивилизация, о которой говорит Путин.