В парижском пригороде Вильпант в пятницу закрывается Eurosatory, одна из самых крупных выставок[1] вооружения и военной техники. Пацифисты выставляют пикеты у входа на «ярмарку смерти», «мирные борцы» за Палестину просачиваются через охрану и атакуют стенд «израильской военщины», красивые девушки раздают рекламу модернизированных орудий и искусственных конечностей, компания EMD устраивает фуршет у макета солдата, изрешеченного пулями, директор салона Кола де Франк объезжает свои владения на мотороллере и радостно шевелит усами. Западные производители во весь голос объявляют о громких контрактах. «Русские производители не такие, — говорит мне у стенда один наш официальный представитель. — Это наши западные партнеры любят ленточки и фанфары. У нас так не принято…»
 |
| Первое участие концерна Калашников |
Почему у нас так не принято, я не смогу догадаться. И вам не советую — все-таки Россия — мощная оружейная держава, занимает второе место в мире по продаже оружия и техники (27% мирового объема); продажей этого добра в основном заведуют всё знающие и всех насквозь видящие сотрудники очень специальных служб. Золотые наши товарищи. Но к ним мы еще вернемся, а пока придется переключиться на наших дорогих украинских братьев.
В день открытия выставки пришла грустная весть о том, что Петр Порошенко запретил украинским предприятиям вести дела с российским ВПК. Такая своеобразная добавка к западным санкциям, которых у нас, конечно, никто не боится. Особенно наши доблестные оружейники. Я в этом и так не сомневался, но хотелось получить подтверждение из надежного источника. Самым надежным на Eurosatory-2014 оказался Игорь Олегович Севастьянов, заместитель генерального директора корпорации «Рособоронэкспорт» и глава российской делегации на выставке (здесь 26 наших предприятий).
Сначала я спросил у Севастьянова про решение Петра Алексеевича Порошенко.
— Высказывание президента Украины заслуживает пристального внимания, но решение мне кажется не до конца продуманным, — ответил Севастьянов. — Дело в том, что потребителем украинских вертолетных двигателей или силовых установок для ВМФ является единственная страна под названием Россия. Это первое. Поэтому — что эти предприятия будут делать с тем, что они производят, очень любопытно. Второе: пугать санкциями не надо. Мне кажется, мы этого не любим. Вот россияне — независимо от того, кто где родился, да… Пугать не надо.
И только я хотел искренне поддержать (дружеским кивком или поддакиванием) этот прямой призыв к нашим западным партнерам (к ним теперь, ничего не поделаешь, относится и Украина), как кто-то сбоку громко дополнил главу нашей делегации:
— Богуслаев готов к тому, что все переведет в Россию!
Я понял, что речь пошла об украинском гражданине Вячеславе Александровиче Богуслаеве, почетном президенте предприятия «Мотор Сич», без которого нашим производителям вертолетов будет трудновато…
— Он готов, — подтвердил Севастьянов намерения Богуслаева. — Потому что разумный человек.
Таких «разумных людей», добавил мне позже прожженный источник в российском ВПК, может быть много.
— Многие хохлы будут переносить производство в Россию, — сказал мне москальский источник. — А где-то можно будет просто взять главного конструктора и главного инженера. Решение вопроса — стоимость двух квартир в Москве.
Впрочем, теоретически, даже если перебежчиков из украинского братского лагеря не будет, наш ВПК выкрутится. В отличие от украинского. Так считает Севастьянов:
— Мы поставим другой вертолетный двигатель. Мы его купим. Мы его сделаем. Пусть мы опоздаем с контрактом. Мы заплатим штрафы... На этом закончится наше военно-техническое сотрудничество. Поэтому, мне кажется, надо немножко остыть. Взвесить все «за» и «против» и все-таки как-то работать в кооперации. Если принципиально — нет, я думаю, что мы, россияне, российская промышленность решит этот вопрос.
— Украинскому ВПК без российского будет несколько труднее?
— (Смех.) И не просто несколько!
Тут пришло время спросить у И.О. Севастьянова про наших совсем уж западных партнеров. Про их непродуманные, как кажется многим разумным людям, санкции.
 |
| Игорь Севастьянов (в центре) |
— Игорь Олегович, вот вы сказали: кто с нами — добро пожаловать, а кто не с нами… Кто из западных партнеров нашего ВПК уже не с нами? Кто отказался от сотрудничества?
— А отказов таких нет, — ответил Севастьянов. — Явных отказов нет (а неявные, кажется, есть — например, с БМП «Атом». — Ю.С.). Отказов нет. Есть, понятно, в связи с решениями руководства стран (наших партнеров) некая приостановка и переосмысление. Мы к этому очень спокойно относимся. Каждый продавец и покупатель имеет право подумать, но не хотелось бы, чтобы эти раздумья затягивались.
Конечно, не хотелось бы, добавлю я, потому что с теми, кто думает туго, мы церемониться не станем. Мы с ними будем действовать по классической формуле:
— Незаменимых людей нет, незаменимых компаний нет… Вот сегодня был пример — ряд руководителей уже готовы создать альтернативные производства на территории России. Это в меньшей степени касается, конечно, наших западноевропейских партнеров. Но я повторю очень серьезно: те, кто останется длительно в зоне молчания, могут остаться там навсегда. У нас есть с кем соревноваться, с кем работать.
Для серьезных слов у И.О. Севастьянова есть нешуточные основания.
— Нас сложно убрать с рынка. С учетом того, что у нас 86 стран закупают вооружение и военную технику и услуги по обучению и сопровождению — как это можно вообще представить себе? Кстати говоря, у некоторых стран НАТО тоже есть российское вооружение… (Но в основном, конечно, у Индии, Китая, Вьетнама, Венесуэлы, Алжира. — Ю.С.)
Россия продала в прошлом году оружия на 15,7 миллиарда долларов — и эта оценка еще занижена, намекают эксперты.
— А могли бы продать в два-три раза больше, — уверен мой прожженный источник, — если бы всеми продажами не руководил монополист («Рособоронэкспорт». — Ю.С.). Россия — это ведь не только нефть и газ, это еще и огромный военный завод. У нас 1600 военных предприятий. Но они живут при рабовладельческом строе. Они вовремя запчасти не могут поставить, потому что каждое движение вынуждены согласовывать. И мы губим их мотивацию…
— И что же, — со страхом спрашиваю я у этого реформатора, — вы предлагаете расформировать организацию, которая держит в узде всю российскую «оборонку» и после проклятых девяностых снова вывела нас на почетное второе место в мире? И еще, может быть, когда-нибудь выведет на первое? Или даже выше?
— Нет, «Рособоронэкспорт» должен остаться, он особенно эффективен там, где нужен комплексный подход. Например, власти какой-то страны говорят нам: мы хотим закрыть небо. Наши генералы им рисуют концепцию, и мы поставляем всю необходимую технику… И в этих случаях монополист незаменим. Но 1600 предприятий должны быть свободны! Захотят — сами работают, захотят — обращаются к посреднику… У них должны быть стимулы для развития. А без свободы стимулов маловато.
Я мысленно не соглашаюсь с собеседником: какая свобода, когда речь идет о продаже оружия? А что касается мотивации, то нам и существующей хватит как-нибудь. Во всех сферах народного хозяйства. Пока есть нефть и газ. И военный завод. Пусть и работающий со сбоями и браком. Зато огромный.
— Должно быть только два краника, которые можно перекрыть, — не хочет успокаиваться мой источник. — Дума решает, в какие страны мы не поставляем оружие, Минобороны решает, какое оружие мы не поставляем.
Ну, тут уж совсем размечтался источник: «Дума решает», «Минобороны решает»… «У нас известно кто решает», — подумал я. Не зря его улыбающийся портрет висел в углу комнаты переговоров «Рособоронэкспорта». Но и в этот раз источник меня поправил:
— Возьмем, например, гособоронзаказ. Раньше главкомы войск решали, что закупать. Всегда было понятно, кого вести в баню… Сегодня кухня настолько сложна — решают и президент, и «Рособоронзаказ», и администрация президента, и ФСБ, и Министерство обороны, и главкомы и т.д. и т.п.
Да, что-то много на кухне лишнего народа. На такой кухне каши не сваришь.
— И как изменить эту систему, о которой вы рассказали? — на всякий случай спрашиваю я. — Это же невозможно…
— Возможно. Есть факторы рынка. Они формируют и наше поведение.
Остается закончить этот текст с верой в то, что факторы рынка заново соединят российское и украинское вооружение. Но только не в аэропорту Донецка, и не на площади Славянска. А в КБ и в цехах оборонных предприятий. Которые создавались для отпора общему супостату, а не для войны между россиянами и украинцами.
Нам всем нужно немного остыть, прав И.О. Севастьянов.
Украинский стенд
Фото автора
Комментарии