Из советского прошлого...

                        Из советского прошлого…

     Скалозубов юморист. Сам не ощущает собственных качеств, достоинств: кажется серым, невыразительным человеком. Он смеется с другими: часто не осознает смысл собственных шуток. Иногда вычудит такое: держись! Лицо его скуластое, туповатое, глаза тусклые, выпученные, немигающие, оттопырены уши, нос посажен картошкой. Часто рассказывает свою историю: не разберется в собственной вине и прегрешении. Что такого он сотворил? Возник конфликт, а в обществе принципиально бесконфликтном любой конфликт отнесен к ненормальности. Диалектика оскоплена: пестуют единственную ее сторону, остальное скрывают, даже истребляют. Скалозубова не считают

номенклатурным диалектиком: он стихийный творец, путник по пути в безвестность. Со спокойной совестью, недюжинным терпением переносит испытания, как должное. Рассказы его бесстрастны, текут без выражения: без улыбки на бесстрастном лице. Не станем разгадывать его сокровенное, переубеждать. Не знаем, каким будет будущее, если станет лучшим.

     Никаким опытом не стоит пренебрегать. Изъять все полезное, даже из дурдомовской советской организации. Возвести его в ранг общественной действительности. Много умных философов: каждый мыслит своеобразно, выдает индивидуальные рецепты за всеобщее достояние. Много розни, недоброжелательства, издевательств: никак не сговорятся граждане с правителями. Внутри общества нет взаимопонимания: злобу настроения вымещают на ближнем. Кто бы не попался под "горячую руку". Он никогда не держался в тени: в коллективе поддерживает свою популярность. Хвалится своей схожестью с генеральным секретарем: постоянно расчесывает густой зарослью нависшие брови. Отдав должное внешности, высказывает банальности. Уверяет: никто не усвоил, не проник в суть диалектики. Вертят этой схемой, словно женщины бедрами: никому не хочется отойти от требования момента. Диалектику оскопляют, иногда к ней приспосабливают грыжевидные подвески: выдают все такое за последние достижения марксистско-ленинской философии. Проходит! Все принимают на веру: осуждают критиков. Их боятся! Могут нарушить размеренный темп жизни.

     На жилмассиве Скалозубова объявят королем, но в старом городе не собирается публика избирать кумиром. Меняется цвет вырождающейся интеллигенции. Черные дьяволы системы появляются в модных одеждах. Не считаются с поучениями. Слушатели проявляют нетерпение: затыкают уши ватными пробками. Неприятно находиться в паучьих сетях. Сидеть с закупоренными начинкой внутренностями. Обливаться ушатами чудовищной философии, прославляющей вселикость зла.

     Свистунов с угловатым, ехидным взглядом из категории вечных студентов.

Недоучка. По возрасту он давно перешагнул этап первой молодости. Рассуждает не всегда последовательно и здраво. Впадает в истерику. Мечется по кабинету в поисках личных вещей и документов. Он проклинает недоброжелателей. В отчаянии готов на резкости, применение силы. Покуражиться любит. За ним постоянно наблюдают: нравятся чудовищные шутки. Он на подъеме: активен, подвижен. Откровенничает часто. Душевное облегчение он находит в самомнении. Находит тоска: без собеседника, правдивой информации, развлечений и человеческого участия. Ему, коллективисту, общественному существу, претит одиночество: считает его проявлением эгоизма, индивидуализма. Каждый предоставлен самому себе: зорко охраняет свою кормушку. Никто из посторонних не имеет на него право! Такие тут собственники: инстинктивные! Некоторые специально находятся на полном государственном почти обеспечении: сохраняют выплачиваемую инвалидную пенсию, одновременно имеют левые заработки. Так называемую халтуру!

     Опустошают скудные ресурсы социального обеспечения. Становятся зажимистыми, скаредными. Покушаются на благодетелей из министерства здравоохранения. Оба эти бюрократические ведомства покрылись скорлупой: дышат на ладан. Он действует по привычному принципу: считают они, что нам платят, пусть знают, что мы так работаем! Копейки не стоит здравоохранение, медицинское обслуживание: показуха! Лучше заплатить: пусть лечат! Не лечат - калечат, особенно в больницах. У здорового хоть имеется право выбора, а больной беспомощен: природе предоставлен или попадает в руки бесчувственного лекаря. Противиться лечению нельзя: заколют заносчивые лекари-коновалы. На месте истребления изобретут или подберут «диагноз». Хочется жить! Вырваться на свободу: вернуться к бесправной форме существования. Несуразное в год олимпийский на "свободе" творится.

     Началось все значительно раньше, с войны в Афганистане: раскручивают спираль пропаганды. До предела накалили обстановку. После 1947 года мир никогда не переживал такой напряженности, как в настоящий момент. Был кубинский кризис... Оказался кратковременным: заладили сейчас надолго. «Холодная война» может разразиться страшной бойней. Специально накаляют обстановку! Скомпрометировать намерены американского президента Рейгана в глазах Американской общественности: не изберут на второй срок. Не на шутку серьезно советская пропаганда включилась в американские президентские выборы. Переоценивают способности, недооценивают здравомыслие народа, принципы американской демократии. Антисоветски настроенные Американцы не пойдут на поводу гнусной, лживой пропаганды. Им достаточно: одурачили собственные народы! Никогда пропаганда не выльется на широкие мировые просторы. Страшно дорого стоит: никчемные результаты!