Вдвоем против боли

Марине двадцать один год. Она не работает и не учится. Это не удивительно для загорелых девушек, которые начинают свой день элегантным завтраком в ресторане отеля «Холидей инн», окруженные официантами, в руках — инкрустированный чем-нибудь драгоценным мобильный телефон. Но Марина начинает свой день не совсем так.

Сейчас тепло, и Марина первым делом открывает дверь на балкон. Комната, которую они снимают вдвоем с братом Сергеем, хороша тем, что оснащена балконом. Третий этаж, вид на улицу Физкультурную. Марина выходит и пару минут, а может быть, все пять, стоит и смотрит, как нарядные дети идут в гимназию, провожаемые чаще мамами. Тоже нарядными. Марину и брата Сергея в бытность их школьниками никто никуда не провожал, родителей лишили родительских прав (алкоголизм, ничего нового), Марину взяли под опеку родственники, Сергей был отправлен в интернат №9, это на поляне Фрунзе. К слову, вспоминает он интернат очень хорошо: ночные нянечки-орденоносицы, заботливые педагоги, спортивные секции и так далее. Добрые друзья. Настоящие парни. Сергею нравится мужская суровая дружба, он хотел стать военным. Непременно отслужить в армии по призыву, потом укрепиться в этой структуре, и чтобы десант и спецназ.

Марина, значит, стоит на балконе. Хороший дом, сталинка, большая коммунальная квартира на два света, длинный коридор, чистенькая кухня. Санузел раздельный, это Марине важно. Потому что она носит своего брата Сергея купаться на руках, и было бы неудобно задерживать соседей, например, если они в это время решат воспользоваться туалетом.

Сергею двадцать. Два года назад он шел из техникума в гости к бабушке. 21 марта. По улице Воронежской. Мимо дома №22. Думал, наверное, о чем-нибудь приятном: скоро станет тепло, весна — это всегда здорово, весна — это всегда все заново, почки-деревья, свежая трава. Весна — это значит, что смерти нет. И больше Сергей ничего не помнит. Потому что с крыши дома №22 ему на голову упала глыба льда, и очнулся он через девять дней, в реанимации.

Диагноз: тяжелая сочетанная травма, закрытая ЧМТ, сотрясение головного мозга средней степени, рваная ушибленная рана правого уха, закрытый перелом ребер 7, 8 справа, закрытый перелом грудины, левосторонний гемоторакс, закрытый оскольчатый переломо-вывих Т7, Т8, Т9 с полным повреждением спинного мозга, нарушение функции тазовых органов, нижняя параплегия.

Нижняя параплегия — это паралич обеих нижних конечностей. Нарушение функции тазовых органов — это боль, это катетер в мочевом пузыре, и вот эти стопки памперсов для взрослых за спиной у Марины, которая все стоит на балконе. Потому что утро, почти лето, массажист придет сегодня после обеда. Массажиста оплатили казаки Красноглинской станицы, они же приобрели специальную кровать. Кровать стоила тридцать тысяч — функциональная медицинская. В изголовье имеется штанга, с которой спускается ручка-захват, вот за нее и цепляет Сергей, чтобы поменять положение.

Положение тела, от пояса неподвижного.

Вот что сделала ему глыба льда, упавшая 21 марта с дома №22 по улице Воронежской. Этот дом обслуживала управляющая компания ООО ««Газэлектромонтаж». В отношении управляющей компании и лично инженера Гокина возбудили уголовное дело — по факту причинения Сергею Енфантьеву множественных тяжелых травм. Суд приговорил инженера Гокина разово выплатить Сергею сто тысяч рублей, а ООО «Газэлектромонтаж» — ежемесячно перечислять пострадавшему по двадцать пять тысяч рублей, а также компенсировать все расходы на лечение и медикаменты. Ста тысяч рублей инженер Гокин пока не выплатил, но обещал вот-вот, рассказывает Марина. Буквально завтра-послезавтра.

Марина верит, что инженер Гокин деньги отдаст. И тогда можно будет поехать в поселок Серноводск, в санаторий. «В 120 км от Самары, в удивительном крае, где водная гладь уникального Серного озера манит не только своей красотой, но и целебной силой, расположился санаторий Сергиевские минеральные воды», — так написано на его официальном сайте. Марина стоит на балконе, и мечтает о водной глади Серного озера. Она непременно отвезет туда брата, и, может быть, он почувствует себя лучше, и повеселеет. И хоть как-нибудь отвлечется.

В феврале этого года опять лежал в больнице — нет, никаких прорывных технологий и операций на спинном мозге, но перитонит, абсцесс печени и заражение крови. Жизнь параплегика непроста, уязвимое здоровье лежачего человека подвержено любой инфекции. А тут еще и катетер, который превосходно умеет засоряться.

В Серноводск, в Серноводск! Все получится. Марина скрещивает пальцы на удачу. Удивительно, как нам много помогают, говорит она. Как много хороших людей. Мне бы одной никогда не справиться! Благотворительному фонду «Добрый город», точнее — лично его директору Елене Молодцовой вроде бы удалось внести Сергей в программу «жилье детям-сиротам» уже в этом году. Сергей имеет право на получение квартиры от государства. И он стоит на очереди, но очередь эта велика. А как было бы хорошо в отдельной квартире! И не платить за комнату. А то из десяти тысяч Сергеевой пенсии по инвалидности половина уходит на арендную плату, это неконструктивно.

И вот еще что обидно Марине — та самая управляющая компания, которую приговорили выплачивать ежемесячную компенсацию за причиненный вред здоровью, ООО «Газэлектромонтаж», — так вот это компания, обслуживающая 286 домов в Самаре, была в 2013 году оперативно закрыта. Никаких денег Сергею не перечисляли, ни разу. Особенно противно, что прежний коллектив «Газэлектромонтажа» трудится теперь в фирме с названием «Газэнергомонтаж», и директор остался прежним — по фамилии Царев. И дома они обслуживают прежние. В том числе и дом с номером двадцать два, по улице Воронежской. Ловкость рук и сплошное мошенничество. А Сергею нужен Серноводск. И еще ему нужна масса вещей — всегда можно сделать жизнь лучше, легче и комфортней, но это стоит денег. Особенно, если это жизнь человека с нижней параплегией.

Марина возвращается с балкона. Ее зовет брат.

И вот что — не только лечение, препараты, санаторий. Ребятам еще нужно есть — три раза в день. Можно четыре. Помочь можно через фонд «Добрый город», тел. 8 927 710 00 16.