Борис ВАСИЛЬЕВ
Так получилось, что я стал первым из крымских журналистов, кто встретился рано утром с Александром Дугиным (на фото) по прилету его в Симферополь для участия в очередном заседании Международного медиа-клуба «Формат А3». А буквально накануне, в воскресенье, состоялись выборы в Европарламент и выборы президента Украины. И там, и там предварительные результаты к утру понедельника были уже известны. Ну, о чем еще можно было начать разговор, как не об этом, как говорится, получить комментарий с пылу с жару состоявшихся событий!
Вот я с этого и начал…
Докопаться до настоящей Европы
— Результат выборов в ЕС — это грандиозная победа тех, кого принято называть евроскептиками. Есть Европа — и есть ЕС. Это не тождественные понятия. Европа — это общество культурное, эволюционное, имеющее свою идентичность, свои исторические корни. ЕС — это образование в значительной степени бюрократическое, созданное политическими элитами, которые становятся все менее и менее народными, все менее и менее демократическими в полном понимании этого слова.
Происходит само изменение содержания демократии. На наших глазах. Раньше демократия была властью большинства. Сегодня демократия в Европе превращается во власть меньшинств, которые ориентированы просто против большинства. И вот когда большинству дают возможность высказаться, когда сохранившиеся демократические процедуры еще сохраняют и оказывают свое влияние, то мы видим полный диссонанс между тем, что думает простой европеец, и между тем, что делают, говорят, прославляют европейские элиты.
И вот эти выборы в ЕС демонстрируют резкий подъем евроскептиков, то есть людей, которые против ЕС вообще, но не против Европы. Надо понимать, что это не конец Европы, это конец ЕС как искусственной, ультралиберальной, евроатлантической, проамериканской конструкции, ориентированной на элиты, представленные меньшинством, а не большинством.
По сути, это голосование старой демократии против новой демократии, демократии большинства против меньшинства. И в этом отношении голоса, которые отдают за Мари Ле Пен, а у ее партии, которая считалась неприкасаемой, маргинальной, чуть ли не фашисткой, — феноменальный результат.
— Но это был прогнозируемый результат…
— А потому что во всей Европе существует ненависть к тем политическим элитам, которые собой представляет Брюссель. Другое дело, что в некоторых странах ЕС фактом это уже стало, а в некоторых еще сильна инерция предшествующего этапа. Во Франции [этот этап был пройден], когда был принят закон о гомосексуальных браках и миллионы французов, никак не ангажированных, вышли на манифестацию против этого закона. И это никак не повлияло на его принятие. Сейчас, голосуя так, французское общество решило, что с таким положением пора заканчивать.
Мари Ле Пен — политик, которая уловила эту тенденцию, смогла очень грамотно построить свою избирательную кампанию, в значительной степени стала выразительницей не просто консервативного электората, но и тех, кто выступает за социальную справедливость, за свободную, суверенную Францию.
А если взять результат партии Независимости Британии, которая является даже не парламентской, но получившей такую колоссальную поддержку населения, то легко понять, что в Британии огромное количество людей настроено на выход из ЕС, возможно, через референдум.
Я напомню, что в большинстве европейских стран принятие конституции ЕС проходило вообще без референдума, а там, где референдумы состоялись, они получили отрицательный результат. Поэтому на самом деле налицо крах брюссельской евробюрократии, по сути проамериканской, атлантической и совершенно не европейской, совершенно не демократической.
Общий результат евроскептиков таков, что представительство в этом Европарламенте фракции, которая будет представлять консервативную народную Европу, в полном смысле этого слова, будет значительно выше.
И я полагаю, что именно на эту группу, на эти настроения делает ставку Владимир Путин, обращаясь к Европе. А Путин говорит, что «я друг Европы, я европеист». Но его никто не слышит. Другое дело, что он стал сторонником той Европы, которая сейчас поднимается, Европы консервативной, Европы ценностей, а не Европы проамериканских, ультралиберальных извращенных политиков.
— Можно ли говорить, что Путин становится общеевропейским лидером?
— Я видел год назад на демонстрациях против гомосексуальных браков, что люди несли портреты Путина — только потому, что он в этом вопросе разделяет их позицию. Я полагаю, что в значительной степени Путин завоевывает сердца европейцев. Он продолжает настаивать на своем проекте Великой Европы от Лиссабона до Владивостока, тем самым приобретает все больший вес среди тех европейцев, которые видят себя как часть не искусственно созданного ЕС, но как часть органической исторической общности Европы.
Взять ту же Грецию, где и левые и правые партии стоят за выход из ЕС, за сотрудничество с Россией. Поэтому то, что происходит сейчас в Европе, дает основание по-настоящему ожидать фундаментальные изменения в пропорции на Западе: Запад раскалывается на Америку и Европу.
Сама Европа перестает быть объединенной протлантической, ультралиберальной бюрократией, хотя инерция еще сильна и ее доминанта еще сохранится, но мы, евроконсерваторы, а я причисляю себя к этой категории, сейчас становимся второй фракцией в Европарламенте, второй силой, причем почти везде. Конечно, в некоторых странах наши позиции еще слабые, но общая тенденция — именно в этом направлении. Поэтому, если действовать корректно, если избегать экстремистских максималистских форм, если быть технологически адекватными, если понимать определенные закономерности времени и использовать их в наших интересах, то мы имеем шанс на следующем цикле стать ведущей европейской силой.
Напомню, что русские консерваторы тоже всегда были сторонниками европейского консерватизма, находились в прямом контакте с европейской неоконсервативной романтической мыслью, а наши русские словянофилы, основатели русского философского консерватизма, вдохновлялись немецкими романтиками, то есть всегда чувствовали себя частью Европы, но — другой Европы, консервативной.
— И где оказывается Украина после президентских выборов?
— Скорее, надо говорить не об Украине, а об украинах. Сколько их будет сейчас, уже трудно сказать. Условно говоря, будем говорить об Украине без Донецкой и Луганской народных республик.
Я думаю, что там выборы вообще не проходили. В других областях Юго- Восточной Украины явка была минимальной. Даже запуганные, затерроризированные люди, если и не поднимались, как в Донецке и Луганске, но выборы они проигнорировали. Выборы происходили на остальной части Украины при очень невысокой явке, при сломанной электронной системе подсчета голосов — там фальсификация тотальная.
Это настолько неадекватные выборы, что они не представляют собой ничего, кроме телерейтингов и самосбывающихся пророчеств. Это самые нелегитимные выборы, который только можно себе представить. Они проходили вопреки Конституции, проходили в стране, расколотой как минимум надвое, в период геноцида собственного народа, карательных операций, пыток террора, убийств, при живом законном президенте, под дулами автоматов, при не имеющей себе равных лживости СМИ. Поэтому и комментировать их не хочу.
Что касается якобы избранного Порошенко (или его фамилия Вальцман) — это плевок всему майдану. Вместо православного Януковича майдан теперь получил еврея Вальцмана, не представляющего ни Запад Украины, ни Восток, ни Юг, получил еврейского олигарха, не представляющего ни один регион. Читать дальше |
Комментарии