ПРОТИВОСТОЯНИЕ.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ.

1.

   Ваня – шестилетний, полный, рыхлый мальчик, с короткой модельной прической, немного картавит, с серыми ясными и цепкими  глазами, стеснительный и…, когда  к нему приходит Рита Васильевна – пенсионерка, щупленькая, боязливая, о чём свидетельствуют её запавшие неспокойные потускневшие глаза – и жалуется, что у неё болит голова, он раздвигает двуспальный бежевый  диван, укладывает Риту Васильевну, накрывает шерстяным мягким  одеялом, осторожно гладит ладошкой по её голове с прогалинами в волосе, ставит возле дивана небольшой журнальный столик на резиновых колесиках, а на него  хрустальный фужер с отфильтрованной водой, складывает в горку фрукты: бананы, яблоки, груши…, говорит: бабушка, а сам пристраивается на красный детский стульчик с чистыми листами бумаги, достает из рядом стоящего желтого  компьютерного стола цветные карандаши и, глядя на Риту Васильевну, рисует, а потом показывает ей.

- Ой, как похожа, - говорит Рита Васильевна, ощущая, как молоточки дробят её виски,   – ты хорошо рисуешь.

   Она не льстит Ване, а хвалит по делу.

   Похвала отражается тем, что Ваня, захватывает листы и цветные карандаши с журнального столика, подходит к окну в гостиной и, не двигаясь, рассматривает открывающиеся виды: не ахти какие для скользящего взрослого взгляда, но заманчивые и таинственные для детского, проникающего с любопытством во всё встречное: громада многоэтажек, нависших над мелкими частными домами, и слепившимися друг к другу, с проходами, похожими на щели, в которых застревает свет, домодедовская церковь с пятью куполами и  позолоченными крестами, которые, как бы оторвавшись от куполов, висят в воздухе, высвечивая воздух своим блеском, от чего кажется, что вокруг крестов горит, узкая, мелкая речушка Рожайка с перекидным деревянным мостком и с пышными загустевшими вербами летом и оголёнными зимой, сверкающие верхушки куполов Смоленской церкви, рядом с которой загнивающее, покрытое толстой и вязкой плесенью озеро, а далее пространство, в котором не за что  уцепиться взгляду.  

   Рисунки зачастую  не имели правильные формы, некоторые были даже затуманенными и не реальными, не содержали  в себе мелкие детали, которые были на рисунках с Ритой Васильевной, но, сколько же тепла и света плескалось в них. А откуда он брал свет и тепло? Детская непосредственность в его серых и цепких  глазах  впитывала их в себя из души Риты Васильевны.

2.

   Рита Васильевна работает у отца и матери Вани:  Павла и Светланы, которые, как и Рита Васильевна, живут в Домодедово. Только не в однокомнатной квартире, а в четырёхкомнатной в  элитном доме. Как выглядят Светлана и Павел, не будем говорить, поскольку не каждое добро имеет доброе лицо, а зло – злое. Не любая добрая душа пробивает себя на лице.

   Рита Васильевна  отводит Ваню утром  в садик, а вечером забирает, за что получает десять тысяч в месяц. Если Ваня болеет, а болеет он часто: кружится голова, подташнивает… , то в таких случаях Светлана вызывает врача из Москвы.  Рита Васильевна тогда остается на целый день с ним, дает таблетки, поит микстурой строго по времени, словом, делает всё по предписанию, которое составляет Светлана со слов врача, и уходит, когда возвращаются с работы родители Вани, имеющие собственную страховую компанию.

   Иногда Рита Васильевна заводит Ваню к себе, чтобы по чаевничать.

-- У тебя, бабушка, нет даже такого дивана, как у нас, - говорит Ваня, осматривая квартиру, -  и места свободного много. А у моего папы машина, и у мамы тоже. Почему?

- Мне хватает и этого, - улыбается Рита Васильевна, разливая чай в граненые стаканы.

   В отличие от потускневших глаз у неё светлая улыбка.

   В серых глазах Вани мелькает недоумение, но на лицо не выскальзывает.

3.

   Вчера был жаркий июньский день.

- Бабушка, - сказал Ваня, когда они пересекали Аллею Славы, пожалуй, самое замусоренное  место в городе, но одновременно и самое разгульное. -  Жарко. Купи что-нибудь холодное.

   Одноэтажный кирпичный магазин с полками, забитыми разномастными бутылками пива, водки, коньяка, всем тем, чем ежедневно загружается Аллея Славы в любые часы и в любую непогодицу. В холодильниках со стеклянными крышками груды мороженого  в конусных вафельных  стаканчиках, завернутых в прозрачную обёрточную бумагу…

- Хочешь мороженого?

- А что такое мороженное?

- Ты не знаешь, что такое мороженное? – удивилась Рита Васильевна. -  Разве ты его никогда не ел?

   Ваня отрицательно  махнул головой.

- Да вот же оно. В холодильниках.

   Вечером при отце и матери, Рита Васильевна собиралась домой,  Ваня похвастался, что ел мороженное.

- Кто тебе его купил?  - нахмурилась Светлана, заранее догадываясь, кто.

- Я, - откликнулась Рита Васильевна. – Оно ему очень понравилось. Странно, что вы за столько лет ни раза  ему его не покупали.

- Да, мам. Сладкое, в вафельках с шоколадными пятнышками. Лизнешь, а оно во рту тает. Я  даже успел его нарисовать. Могу показать.

   Ваня дёрнулся в детскую, но Светлана перехватила, а потом   направилась к холодильнику и со злостью, сорвав листок, приклеенный скотчем к дверце, сунула его Рите Васильевне.

- Посмотрите. Есть здесь мороженное? – сорвалась она в крик. -  Нет. Я же всегда Вам говорила: давать Ване кушать то, что я написала.

- Но ведь мороженое…, - заикнулась Рита Васильевна, - мальчик в шесть лет не знает, что такое мороженое. Врач же не запрещает.

- Причём врач. Никаких мороженых. Вы что хотите, то и кушайте. Вам разрешено всё, что в холодильнике. Я Вам даже деньги оставляю. Хотите на такси в детсад, хотите пешком… - Длинный монолог, заканчивающийся… -  К нам  Вы можете больше не приходить. Извините, но такие, которые не выполняют мои  требования, за которые я Вам плачу, мне не нужны.

- Свет, - Павел попытался сбить накал жены, но..

- Что Свет! – И опять о деньгах. - А ты Ваня марш в угол, а  завтра  побудешь один. Я найду другую, чтоб смотрела за тобой, а не делала, что хотела.

- Светлана, но мальчика в угол за что, - начала Рита Васильевна.

- Десять раз я не повторяю. А сейчас мне некогда.

   Она достала из синей косметички красную помаду и стала наводить её на губы, красные и без того, и обвисшие от помады. Ваня молча смотрел на неё, потом отвернувшись, направился в детскую, даже не попрощавшись с Ритой Васильевной.

4.

   Вечером, возвратившись с работы, Светлана и Павел Ваню   в квартире не нашли. В то время, когда они осматривали комнаты в поисках его, раздался телефонный звонок.

- Это я, Рита Васильевна. Ваня у меня.

- Почему Вы забрали его? – вспыхнула Светлана, - я же уволила Вас.

- Я не забирала. Он сам прибежал ко мне. А сейчас не хочет идти домой. Я не могу вытащить его с балкона. Он закрылся и кричит, что если я открою балкон, он спрыгнет с пятого этажа.

   Через пятнадцать минут Павел и Светлана  были в квартире Риты Васильевны. Ваня, перегнувшись через не застекленный балкон, с которого просматривался убегающий вдаль простор,  смотрел вниз. Трудно сказать, о чём он думал, а, может быть, и вовсе не думал: кружилась голова и высота тянула к земле. Достаточно было легкого перевеса, чтобы сорваться в воздух.

- Ваня, - закричала Светлана, - марш с балкона. Домой.

- Не пойду.

- Это Вы его научили, - Светлана набросилась на Риту Васильевну. – Всё из-за денег? Чтобы остаться.

- Да Бог с Вами! – голос Риты Васильевны зазвенел. - Я не способна мальчика этому учить.

- А кто же? Может, скажите, что сам!

- Да сам, - крикнул Ваня, -  и если ты выгонишь бабушку, я умру.

   Насколько грустно и печально были сказаны последние слова, что Рита Васильевна не выдержала и кинулась к застекленной балконной двери, и она вышибла бы её, но что произошло бы?  Ухватила бы она Ваню или остался бы в руке клочок рубашки.  Павел успел ухватить её. Светлана, несмотря на произошедшее,  попыталась усилить голос, но осеклась от слова Павла.

- Замолчи! Дома поговорим. – Судя по лицу Павла, по которому пошли багровые пятна, и вспыхнувшему взгляду, вцепившемуся в Светлану, он хотел что-то добавить, и, видимо, нелестное в адрес жены, но сдержался. -  Вань. Я тебе даю честное слово и мама тоже, - Светлана бессильно кивнула головой, - бабушка, как  приходила к тебе, так и будет приходить.

   Листок на холодильнике переписали, вставили «мороженое», а внизу красным карандашом и большими буквами  по требованию Вани вывели: остальное на усмотрение бабушки и Вани. Светлана хотела было написать:… Вани и Риты Васильевны, но Ваня не согласился.