Путин побеждает, чтобы проиграть

Судя по всему, Кремль проиграл не только Украину, он остался без самой идеи возродить что-то, что можно было назвать новой империей, но под другим названием. Этих названий за последние 23 года было много – СНГ, ДКБ, ОДКБ, ШОС, ЕврАзЭС, ТС. Со времен президента Ельцина Россия не переставала страдать имперским синдромом: признав существование СССР бессмысленным, в Кремле, тем не менее, пытались сохранить влияние на постсоветское пространство. Где-то с помощью оружия, поддержав сепаратистов в Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии и Абхазии. Где-то пообещали золотые горы инвестиций, но постсоветская экономика никак не могла прийти в себя после коллапса 80-х годов.

Путин предпринял еще одну попытку «собирания русских земель». Но поскольку как в политике, так и в экономике он оказался абсолютным профаном, то с 2000 года начал действовать грубо и нагло. Реанимация всевозможных блоков оказалась невыгодной большинству постсоветских стран, лишь Беларусь и Казахстан остаются партнерами, лавируя между опасностью попасть под прямое подчинение Кремля и необходимостью сберечь независимость. Еще несколько стран – Кыргызстан, Таджикистан и Армения, входящих в списки экономически слабых стран, мечутся в поиске своего места под солнцем, оставаясь друзьями Кремля, но не оставляя надежды на лучшее будущее.

Путин потратил 14 лет на подготовку «собирания». В свой первый срок (2000-2004) он нащупывал почву, делал заявления, много говорил о дружбе и общности между постсоветскими странами. Во второй срок (2004-2008) он напоминал о том, как хорошо жилось в СССР. В свой третий срок (2008-2012) при престолоблюстителе Медведеве он сделал первую попытку силового захвата – в Грузии. Россия попала в жесточайшую полосу экономического кризиса, однако это не остановило Путина. В свой четвертый срок, с 2012 года, он начал готовить захват Украины.

Украинский блицкриг

В ближайшее время предстоит осознать и понять, что повлияло на это решение Путина. Причин, на мой взгляд, было несколько. Во-первых, в России так и не появилась вразумительная экономическая концепция развития страны, а то, что получилось предполагало социальный взрыв, вызванный выросшей коррупцией, манипулированием социальными фондами и растущей инфляцией. На этом фоне выгодно отвлечь население и предложить некую глобальную идею, которую бы поддержали все жители страны.

К этому времени и пропаганда, и различные политические партии обсуждали «русский вопрос» и совершенно аморфный, но идеологически верный лозунг – «защитим русский мир». Под русским миром подразумеваются территории, на которые когда-либо ступал русский сапог и где в результате захватнических войн образовались русские общины. Это вторая причина.

В-третьих, Путину давно грезилась сверхдержава, которая смогла бы остановить расширение и приближение к российским границам НАТО, а также влияние Евросоюза. Любые уговоры и увещевания остановить западное влияние в Молдове, Грузии и части Украины ни к чему не приводили. Население этих стран видело перспективы своего развития с Европой, но тогда разрушалась концепция российского «великодержавия».

В-четвертых, Путину необходимо было восстановить хотя бы какое-то геополитическое влияние, ослабевшее и потерянное за последние 23 года. Все больше стран в Южной Америке, в Африке и в Юго-Восточной Азии, когда-то поддерживаемые КПСС и советским бюджетом, отказывались от сотрудничества с Кремлем. Остались какие-то огрызки былой геополитики – Сирия, Никарагуа, Венесуэла, отчасти КНДР и Куба. Путин, скорее всего, был уверен в том, что проведение военной операции на постсоветском пространстве должно напомнить миру о былом советском могуществе. У Кремля есть старая тактика – говорить о мире, не забывая воевать.

Украинский блицкриг провалился, сейчас об этом можно писать как об очевидном факте. Стратегическая цель Путина понятна, с тактической точки зрения она оказалась абсолютно неподготовленной. Путина подвели многочисленные кремлевские аналитики, все последние годы убеждавшие, что вся Восточная и Южная Украина, а также Крым мечтают как можно скорее стать частью России. Кажется, российские стратеги смотрели свое российское телевидение и верили тому, что врали пропагандисты.

С военной точки зрения захват Украины двумя фронтами также оказался непродуманным. Скорее всего, предполагалось, что украинская армия войдет в Крым и будет воевать за освобождение полуострова, тем самым ослабив восточные и юго-восточные рубежи. В этом случае украинские стратеги оказались умнее: Крым, получая электричество, газ, большую часть пресной воды из Днепра, без материка выжить не может. К тому же, практически все, за редким исключением, крымские татары выступили против российской оккупации. Надо отметить - часть этнических украинцев и даже этнические русские Крыма понимали, что военный захват ни к чему хорошему не приведет.

Так и случилось – Крым остался без воды, без поставляемого с материка продовольствия, но с украинским интернетом, который оккупационные власти контролировать не могут. Одновременно украинские спецслужбы и военные начали блокаду как местных сепаратистов, так и проникших из России наемников. Таким образом, тактика захвата восточных и южных областей провалилась. Под контролем пророссийских сепаратистов оказались лишь часть Донецкой и Луганской областей. Попытки поднять сепаратистское движение в Харьковской, Херсонской, Николаевской и Одесской областях провалились. На карте Украины оказались два сепаратистских анклава, которые тактически не могут выполнять поставленную цель - соединить Россию с Приднестровьем и деблокировать Крым.

У Кремля осталась лишь одна задача – попытаться помешать проведению президентских выборов. Вооруженные сепаратисты начали захват оружия в отделениях милиции. Из Крыма, а также из Чечни были доставлены российские наемники. Однако их оказалось недостаточно, чтобы захватить все административные здания. В среднем в Донецкой и в Луганской областях смогли проголосовать около 40 процентов населения. ОБСЕ заранее сообщила, что признает итоги выборов, даже если жители этих областей вовсе не смогут проголосовать.

«Все, что нажито непосильным трудом...»

Еще один серьезный просчет Путина – неожиданная для него реакция Запада. Это даже не просчет, а политическая наглость, когда захват территории под надуманными предлогами о защите прав русских и ссылка на то, что Крым неправильно был передан в советское время Украине, преподносился в качестве непререкаемого аргумента. На Западе не поняли средневекового поведения Путина, а сравнения его с Гитлером хотя и были обидны, но вполне корректны, если сравнивать причины и поводы для аннексии Германией Австрии и Судетов на территории Чехословакии.

На Западе стали понимать, что аппетиты Путина не остановятся на Крыме и половине территории Украины, следом может последовать оккупация Приднестровья, а также балтийских стран, где также живет много этнических русских и так называемых «русскоязычных». Паника началась и среди партнеров Путина – в Беларуси и Казахстане. Президент Назарбаев ввел ужесточение уголовного законодательства в части сепаратизма.

Запад встал перед задачей наказать Путина. Военное вмешательство невозможно, во-первых, из-за отсутствия правовых обязательств перед Украиной, во-вторых, противостояние с Россией могло превратиться в большую войну. Кремль уже начал пугать, напоминая о своем ядерном оружии, приведя в готовность военные соединения, сконцентрированные у границы с Украиной. Вряд ли российская армия смогла бы долго противостоять силам НАТО, но новая война не была выгодна ни России, ни Западу.

Тем не менее в противостоянии с Россией европейские страны и США, а затем и присоединившиеся к ним Канада, Япония и Австралия подошли прагматично – они решили, как говорят в России, бить рублем.

Первая волна санкций со стороны ЕС и США вызвала панику в Кремле и российских финансовых институтах. Санкции предусматривали персоналии из различных госструктур, связанных с принятием решений об оккупации Крыма. Поскольку в России олигархический капитал связан с правительством, а часто это одно и то же, то санкции достигали сразу двух целей.

Путин вначале не поверил в такой вариант развития событий, он же раньше чувствовал себя равным среди равных – общался с Обамой на ты, болтал на немецком с Меркель, имел надежды на социалиста Олланда. Но Путин, напоминаю, не политик, он относится к приятельским отношениям на уровне «ленинградской подворотни» – если улыбаются, то или боятся, или друзья. Наверное, Путин полагает, что опыт подполковника КГБ выше всяких политиков, закончивших гарварды, оксфорды и сорбонны. В этом и есть его огромная ошибка.

Вторая волна персональных санкций касалась не только ближайшего окружения Путина, но и многочисленных совместных проектов. NASA отказалась сотрудничать с российскими коллегами  в области развития  космоса. Платежные системы Visa и MasterCard решили бойкотировать  российские банки. Специалисты -  экономисты и финансисты решили более не участвовать в конференциях и форумах, организуемых Россией. К санкциям присоединились Канада, Австралия, Швейцария и Япония. Из России начался отток капитала, прекратились инвестиционные поступления. Уже есть все признаки рецессии российской экономики.

Путин попал в очередной капкан. Крым оказался бесполезной территорией – без воды, без шансов восстановить туризм и склонить на свою сторону крымских татар. Восточные области Украины в стратегическом смысле и вовсе бесполезны: в Донецкой и Луганской областях проживает более 7 миллионов человек, все шахты убыточны, предприятия в условиях оккупации не работают. Из обеих областей, как и из Крыма, началась миграция – люди уезжают в центр или в западные области страны.

Кажется, для самого Путина неожиданно ситуация стала складываться плохо. Российская хилая экономика зависит от внешних инвестиций, импорта продуктов и повседневных товаров, автомобилей и самолетов. У большинства российских чиновников и олигархов в Европе и США есть недвижимость, а дети учатся в западных университетах. Оказалось, что Россия не просто «одна шестая суши», а, скорее, сказочный циклоп, которому герой-богатырь выбивает глаз, без которого огромная туша чудища уже никому не опасна.

Туманные перспективы путинских амбиций

На 29 мая в Астане планируется заседание высшего Евразийского экономического совета, где будет подписан договор о Евразийском экономическом союзе. Ожидается, что сам договор вступит в силу с 1 января 2015 года. Пресс-служба Кремля считает, что «создание союза предусматривает более высокий уровень интеграции России, Беларуси и Казахстана». Предполагается, что к ЕврАзЭС может присоединиться Армения, а в необозримом будущем и Кыргызстан.

Действительно, у Армении нет другого пути – она полностью связана с Россией обязательствами не только военного и экономического характера (эта страна полностью зависит от российского газа), но и своеобразной защитой в случае обострения ситуации в Карабахе. Но и Бишкек в последнее время не изъявляет желания скорейшей интеграции с организацией, которая недавно называлась Таможенным союзом.

За бортом остается еще один ближайший союзник Кремля – Таджикистан, у которого огромные экономические и геополитические проблемы. Зажатый между неспокойным Афганистаном и опутавшим свою границу тремя рядами колючей проволоки Узбекистаном, Таджикистан привязан к Кремлю тем, что на его территории находится 201-я российская дивизия, а более миллиона гастарбайтеров работают на стройках и рынках многих российских городов.

Можно предположить, что активность России в Украине была связана с надеждой на то, что Янукович беспрекословно выполнит условие Кремля войти в ЕврАзЭС после отказа подписывать соглашение об ассоциации с ЕС. Майдан нарушил планы, а военное вмешательство и оккупация Украины оказалась неэффективными. Путину остается довольствоваться 16-миллионным населением Казахстана и неконкурентоспособной промышленностью Беларуси. Никаких преференций ЕврАзЭС не получает: Беларусь давно находится в изоляции, Россия впадает в полосу изоляции, а зачем Казахстану это странное образование - не совсем ясно. Скорее всего, из-за страха оказаться следующей территорией, на которую может претендовать Кремль.

Другая проблема, волнующая многих, прежде всего на постсоветском пространстве – остынет ли имперский аппетит Кремля или, оправившись от украинской неудачи, вновь начнет предъявлять претензии недругам?

Среди них Азербайджан и Грузия с совместными партнерскими отношениями и энергетическими проектами, Молдова с ее активной евроинтеграцией. Все три страны имеют оккупированные территории, которые являются фактором шантажа со стороны Кремля.

Все зависит от позиции Евросоюза и США – насколько они понимают опасность имперских амбиций Путина и продлят ли политику санкций против Кремля. Судя по всему, эта политика продлится: в минувший понедельник еще четыре страны ввели новые санкции против российских и украинских политиков  - Албания, Исландия, Лихтенштейн, Норвегия и Черногория. За несколько дней до выборов США в очередной раз напомнили о готовности ввести новые санкции.

Конечно, Путин мог бы снизить накал отношений с Западом - признать выборы в Украине, начать деоккупацию Крыма и вернуть Россию в прежнюю ситуацию и отношения с миром. Но вряд ли Путин теперь будет надежным партнером Запада, он потерял доверие и выглядит, как заметил принц Чарльз, похожим на Гитлера. Такая аналогия не прибавит Путину ни малейшего шанса на восстановление какого-либо авторитета, наоборот, жесткая политика к России будет только увеличиваться, пока Путин будет находиться в Кремле.

Единственный шанс восстановить статус-кво в отношениях с Россией – заморозить все отношения кроме дипломатических контактов. Иначе все может повториться, как в 1975 году, когда Брежнев подписал Хельсинкское соглашение о мерах безопасности и сотрудничества в Европе, а КГБ продолжал арестовывать и сажать людей в тюрьмы за «антисоветскую деятельность». Путин уже несколько раз срывал им же подписанные соглашения – в 2008 году о прекращении огня в Грузии, в этом году – в отношении Украины. Сомнительно, что Запад будет верить очередным обещаниям.

Можно поставить вопрос более кардинально – что останется от России и ее скромного потенциала, если Запад продолжит политику изоляции? В России нет собственных высоких технологий, нет автопромышленности и авиапромышленности, сельское хозяйство может прокормить только 30 процентов населения. В такой же неблаговидной ситуации армия и флот. Обычно в таких ситуациях ищут партнеров, которые могли бы поделиться, чтобы в кооперации наладить производство высокотехнологичных товаров. В России вся экономическая мысль сосредоточена вокруг продажи сырья – угля и нефти. Способно ли такое государство жить долго?

Шесть лет назад война в Грузии насторожила многих соседей России по бывшему СССР. Ни одна их постсоветских стран не признала независимость Абхазии и Южной Осетии, как этого хотел Кремль. Сейчас, после событий в Украине, ситуация для России значительно ухудшилась -  ее политики откровенно сторонятся. Даже если в Астане подпишут договор о ЕврАзЭС, то существовать он будет недолго, так как отсутствует перспектива его развития. Разве что сформируется внутренний рынок: Беларусь будет поставлять свои неважного качества тракторы в Казахстан, Казахстан может продавать белорусам по низким ценам нефть и газ.

Командовать, само собой, будет Кремль, над которым все больше опускается туман недоверия.