Каким образом и чем можем мы ныне определить отношение к вопросам Веры нашего гениального поэта, ежели зная о его отношении к атеизму и обрядоверию не достигли ещё той степени свободы чувства и мысли, которыми обладал он в полноте для нас, увы, недостижимой? Вот перед нами стихотворение 25-летнего поэта, относимое к стихам о Наполеоне, но смыслы которого безусловно гораздо шире и глубже их традиционного понимания: Зачем ты послан был и кто тебя послал? Чего, добра иль зла, ты верный был свершитель? Зачем потух, зачем блистал, Земли чудесный посетитель? Вещали книжники, тревожились цари, Толпа пред ними волновалась, Разоблачённые пустели алтари, Свободы буря подымалась. И вдруг нагрянула…Упали в прах и кровь, Разбились ветхие скрижали, Явился муж судеб, рабы затихли вновь, Мечи да цепи зазвучали. И горд и наг пришёл Разврат, И перед ним сердца застыли, За власть отечество забыли, За злато продал брата брат. Рекли безумцы: нет Свободы, И им поверили народы. И безразлично, в их речах, Добро и зло, всё стало тенью – Всё было предано презренью, Как ветру предан дольный прах (1823 г.)
Скрижали Ветхого Завета разбились, «разоблачённые алтари» христиан «запустели»…но всё вернулось на круги своя…и уже без веры «рабы затихли вновь» под «цепями» страха ради иудейска и «меча» местника.
«И горд и наг пришёл Разврат» (с большой буквы у Пушкина!), охладивший сердца, оставшиеся без Веры, и за посулы власти над ближними своими неверные забыли окончательно интересы Отечества, как случилось и с нашими современниками совсем недавно в 1993 году и по сей день с того времени ничего не изменилось, и «за злато продал брата брат». …Вот и сегодня нам уже почти окончательно доказали, что нету у нас русского Отечества (в лучшем случае есть только российское без графы о национальности в паспорте!) и свободы личной и народной, и мы все дружно поверили в историческую необходимость этого рабства, и в наших речах, «безразлично всё стало» лишь «тенью» - «добро» или «зло» - всё для нас утеряло значение, всё пошло прахом, всё предано презренью – и мы сами, и наша земля, и наш русский народ, и его история… Как страшно принимать жизнь так, как ведал о ней А.С.Пушкин, и всё же находить внутри себя не «умение выжить», но «мужество жить» в «пустыне» на «пепелище» родного Отечества! Однако о какой вере христианской после такого исторического катаклизма, как во Франции может идти речь? – Только о Вере в то, что в утверждении Правды во Истине должно было совершиться, но не свершилось… В 1818 году 19-летний Пушкин пишет в послании к Чаадаеву: «Товарищ , Верь, взойдёт она, Звезда пленительного счастья. Россия вспрянет ото сна…». Какого сна? – спросим мы, как не имущие ни свободы, ни чести, ни веры. – От сна душевного и духовного, от сна, усыпившего в душе нашей Совесть, в обществе нашем Справедливость, от сна, воспретившего нам Служение ближним и Роду русскому своему! От сна, подменившего нам Живаго Бога естественного, радостного мира на жалкого выморочного божка из «лавок грязных жидов» («Из письма к Вигелю»). Пушкин поставил перед нами вопросы родовой веры и родовой власти, и надо нам набраться мужества признать, что мы ещё и сегодня духовно и как угодно ещё, не доросли даже до того, чтобы осознать необходимость их постановки и осознать их содержание… Ну а для того, чтобы решать глубокие вопросы веры и власти, надо нам отказаться для начала от «разбитых ветхих скрижалей» и от разоблачённых ещё во время Французской революции 1793 года алтарей, а не доказывать с пеной у рта, что наш русский гений Пушкин был законопослушным подданным Его Императорского Величества и безупречным, хотя бы и только на смертном одре христианином. И то, что нам, русским людям, в 1917 году иудеи подменили вопросы Веры и Духовной жизни социальными концепциями вовсе ещё не означает, что они в принципе не могут быть решены. Перед смертью святой отец Павел Флоренский предлагал искренним верующим людям оставить нашу государственную официальную церковь в покое, не делать из её священников мучеников, дать ей возможность самой в себе задохнуться от собственного смрада. Лет через десять, - писал священник с тридцатиленим стажем, отец Павел, когда в русском народе возникнет естественная искренняя потребность в духовной жизни, а она необходимо возникнет в нашем великом богоносном народе, - веровал наш величайший православный богослов и философ, - тогда придёт и чистая, незамутнённая чуждыми влияниями Вера и Дух Святый, не оставит нас своими непреложными дарами. Как видим и Вера величайшего русского Пророка Пушкина и Вера величайшего русского богослова и философа была одной и той же.
Вы правы, говоря о вопросах богословия в творчестве Пушкина, возможно я "ещё и сегодня духовно и как угодно ещё, не дорос даже до того, чтобы осознать необходимость их постановки и осознать их содержание…".
Думаю кто-то достойный Вам найдётся для обсуждения этой темы.
Евгений! Пушкин высказался по вопросу о христианстве и царизме весьма откровенно в письме к Дельвигу в 1823 г.: "Мои элегии писаны против религии и правительства". О Павле Флоренском Ничего не могу сказать положительного, поскольку он был русофоб. В "Ономатологии" Флоренский пишет: "нашему времени духовного оскудения чуждо звучит имя Иоанн и, непонятное в своём высоком строе, оно кажется притязательным и неискренним... Оно (имя Иоанн) вытеснено низшим перерождением своим, древесиной высшей духовности, – именем Иван..., не содержащее ни оттенка особой любви, ни других каких-нибудь особых отношений, а просто приниженное и обеднённое, расплывчатый и лишённый чёткости слепок первоисточника имени".
В этом высказывании религиозного мыслителя заключается неприятие духовной сути русского народа. Его ориентиры не имеют русских корней, поскольку он следует чужеродным наставлениям, отсюда и происходит его предвзятая оценка имени Ивана - главного героя Руси.
Леонид, у А.С.Пушкина есть стихотворения-молитвы, говорящие о глубине его Веры. Что же касается П.А.Флоренского и его исследования Рода, Русского Языка и самой сути славянской культуры, то это также неопровержимо. П.А.Флоренский был Имяславцем и противостоял "ереси жидовствующих" всю жизнь, он был поклонником Святой Софии и Духа Святаго, а это всё Русское, противостоящее иудаизму в самой последней глубине. Но конечно всё это предстоит ещё осознать и дать Вере Флоренского и Пушкина, да и Толстого должную оценку.
Что же касается Имени "Иван", то здесь Флоренский подходил с общих позиций букв и звуков, а не с позиции истории русского народа.
Василий Кетцалькоатль, плохо мальчик читает. Патетика такая, как раньше была у пионеров. Специально для вас выкладываю своё чтение патриотических стихов А.С.Пушкина..) может быть и другим понравится.
«Греческое вероисповедание, отдельное ото всех прочих, даёт нам особенный национальный характер. В России влияние духовенства столь же было благотворно, сколько пагубно в землях римско-католических…Христианское просвещение было спасено истерзанной и издыхающей Россией, а не Польшей, как ещё недавно утверждали европейские журналы; но Европа в отношении России, всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна…Великий духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В этой священной стихии исчез и обновился мир…Мы обязаны монахам нашей историей, следственно и просвещением…Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою…История её требует другой мысли, другой формулы. Клянусь вам моею честию, что я ни за что не согласился бы – ни переменить Родину, ни иметь другую историю, чем история наших предков, какую нам послал Бог» (Письмо Чаадаеву).
Комментарии
Думаю кто-то достойный Вам найдётся для обсуждения этой темы.
В этом высказывании религиозного мыслителя заключается неприятие духовной сути русского народа. Его ориентиры не имеют русских корней, поскольку он следует чужеродным наставлениям, отсюда и происходит его предвзятая оценка имени Ивана - главного героя Руси.
Что же касается Имени "Иван", то здесь Флоренский подходил с общих позиций букв и звуков, а не с позиции истории русского народа.