Почему условия китайского контракта на самом деле невыгодны для России

Высказанные угрозы – уже не угрозы, отметил в кулуарах Питерского экономического форума президент «Роснефти» Игорь Сечин, рассуждая о силе и эффективности санкций Запада против России. Эта фраза Сечина сама по себе и есть главный месседж Москвы Западу. В принципе, одной этой фразы достаточно, чтобы понять, что творится в голове у Сечина и в голове у его босса – президента Владимира Путина. Там, на Западе, окопались слабаки, трусы и провокаторы. Ноющий бизнес, лоббисты, друзья России, вроде Герхарда Шредера, не дают им задать России жару из-за Крыма и Украины. Поэтому все, что остается западным лидерам, – пустые угрозы в адрес России. Персональные санкции против «одного хохла и двух евреев», как на том же форуме тонко подметил президент России. Сила в единстве, а единства у нас много, как бы говорят Западу Путин и Сечин. У нас нефть по $100 за баррель, газ, без которого Европа замерзнет, программа технического перевооружения экономики (звучит, согласитесь, солидней, чем «инновации»), построенный нефтепровод, по которому «черное золото» идет в Китай, и контракт с тем же клиентом на поставку газа на $400 млрд. А у вас – ложь, высокомерие и так называемая демократия. Которая не дает вам устроить России нормальную трепку. Эти речи – кульминация Realpolitik по-русски. Момент истины в каком-то смысле. У которого, правда, есть неприятная изнанка. Цена, которую России придется заплатить за так удачно, так вовремя – прямо под форум – подписанный контракт с Китаем. О ней и поговорим. 

История газовой трубы в Китай началась десять лет назад со стратегического соглашения между «Газпромом» и китайской CNPC. Переговоры закончились на прошлой неделе подписанием «звездного» контракта на поставку газа в Поднебесную. Они шли по китайским правилам: Россия требовала, хлопала дверьми, возвращалась, а Китай ждал. И, судя по обрывочным сведениям от источников в правительстве и публичным оговоркам чиновников, таки дождался. Чтобы поставить Россию на колени, Китаю не хватало прямого конфликта Москвы с Брюсселем и Вашингтоном. Как только конфликт случился, Китай получил то, что хотел. 

Не бери и не плати

Все эти десять лет стороны спорили не о цене тысячи кубометров газа. Цена в данном случае была категорией виртуальной – она зависит от рыночной цены нефти, которая сегодня $100 за баррель, завтра может быть $200, а послезавтра – $50. Бой шел за условия поставки. Бой шел за пресловутый принцип take or pay – «бери или плати», который зашит во все европейские контракты «Газпрома». Судя по атмосфере тайны, которой окутан подписанный с Китаем контракт, принцип этот России пришлось, как говорят в правительстве, «слить». Ну, или почти «слить». 

Попробуйте представить себе, о чем именно идет речь. Несколько месторождений газа на Дальнем Востоке должны быть одновременно освоены, на них одновременно должна начаться добыча газа, тут же прямо посреди тайги должны возникнуть перерабатывающие мощности – газ там имеет, как говорят профессионалы, «многокомпонентный состав», то есть просто взять и закачать его в трубу нельзя. Его можно поставлять в Китай только после того, как его добудут, переработают и приведут в удобоваримое для прокачки клиенту состояние. Создание всей этой инфраструктуры стоит огромных денег. Сам президент Путин оценил расходы России в $60 млрд, причем нужны они не завтра, а вчера. 

Но история на этом не заканчивается, а только начинается. По газопроводу с красивым названием «Сила Сибири» Китай, по идее, может получать 38 млрд кубометров газа в год. Если бы это был не Китай, а, скажем, Германия, все было бы просто и понятно. Купите 38 млрд кубометров и получите свой газ или не берите его, если он вам не нужен, но все равно заплатите. Но Китай – не Германия. И поэтому чиновники и газовики из Поднебесной упрямо и стойко отказывались подписывать такой контракт. Китайцы хотели получить газ и свободу действий. В 2010 году они готовы были покупать по принципу «бери или плати» всего 30% от 38 млрд. Остальное – в зависимости от конъюнктуры рынка и температуры воздуха в холодное время года. На всякий случай Китай тогда просил дать ему возможность купить аж 115% от 38 млрд кубометров, но тогда, когда это будет ему надо, а не тогда, когда это будет нужно России. Аванс по контракту, без которого «Газпром» просто не в состоянии построить все это гигантское хозяйство, Китай платить тоже не хотел.

Вместо этого CNPC предлагала «Газпрому» кредит на $20 млрд по ставке ниже рыночной. Это были грабительские условия. И Россия долго на них не шла. Пока ее не приперли к стенке. 

Подписанное 21 мая соглашение предполагает, что аванс «Газпром» таки получит – те самые $20–25 млрд. Но про «бери или плати» придется забыть. Чиновники отказываются назвать точную цифру гарантированного контрактом объема отбора газа, но несколько утверждают, что она не превышает 60% пропускной способности «Силы Сибири». Возможно, она даже меньше 50%. Выбитый из Пекина аванс не покроет расходы России на строительство всей инфраструктуры, а значит, «Газпрому» нужно будет идти в ВЭБ – других источников финансирования у него после Крыма не осталось. В правительстве уже обсуждают идею выпуска инфраструктурных облигаций под газовую трубу в Китай, покупать эти облигации придется всем россиянам, чьи пенсионные накопления лежат в ВЭБе.

 

Кабальная сделка

На выходе Россия становится именно тем, кем быть не должна была ни в коем случае: так называемым «свинговым», то есть запасным поставщиком газа в Китай, при этом должна построить инфраструктуру для добычи, переработки, транспортировки и хранения товара, который Китай, возможно, купит, а возможно, нет. Это крупнейший провал, провал национального масштаба. Кабальная по сути своей сделка. Смысл которой только в одном: Россия, президент Путин конкретно, теперь могут говорить, что удалось наконец диверсифицировать газовые поставки и выйти на азиатский рынок. Но то, что красиво на словах, уродливо на деле. «Азиатский рынок» означает китайский, и только. Других покупателей на газ из «Силы Сибири» на горизонте не видно. Южные корейцы, возможно, взяли бы немного газа, но транзит пойдет через земли Ким Чен Ына, а это совершенно неприемлемо. Японцы тоже не отказались бы, но трубу вместе с Россией строить точно не будут (Япония все же Запад в политическом смысле, а не Восток), а достаточных мощностей для поставки в Японию сжиженного газа у России пока нет, денег на их строительство тоже нет, потому что все деньги уйдут на выполнение обязательств по контракту с Китаем. 

Так и выигрывают геополитические сражения. Россия поссорилась с Западом, пошла к Китаю, а тот получил свое. Сковал ресурсы, которые могли быть потрачены на многовекторное развитие дальневосточной инфраструктуры, нынешней газовой сделкой, отбил принцип «бери или плати», получил свой газ и привязал Россию к себе трубой, которая больше никому в мире, кроме Китая, не нужна. Одной подписью под контрактом с CNPC «Газпром» вернул Китаю статус сверхдержавы, которого он мог вот-вот лишиться, не пойди Россия на таран в «украинском вопросе». И лишил Россию этого статуса. Из сырьевого придатка Запада – главного, любимого, избалованного – Россия превратилась в запасной сырьевой придаток Китая. 

Но на этом история национального унижения не закончится. Непристойное по своей сути предложение зампреда КНР Ли Юаньчао – превратить север Китая и Дальний Восток в единую экономическую зону, где китайские рабочие на китайские деньги смогут преобразить русскую тайгу в бескрайние поля с капустой и салатом, – весточка из будущего. С Россией Китай будет разговаривать отныне и навсегда именно так – без церемоний. Денег у вас, у русских, теперь нет, потому что все деньги уйдут на строительство подземных хранилищ для газа, который мы, может быть, купим, если похолодает. А у нас денег куры не клюют. Поэтому давайте дружить домами. Не захотите сейчас, так захотите в 2018 году, под выборы. А мы подождем. У Поднебесной впереди целая вечность. 

Грустно, но именно такую цену Россия может заплатить за Крым, за войну в «Новороссии», за новую холодную войну с Западом. Больше всего на свете не хотелось бы, чтобы этот геополитический выбор – выбор в пользу Пекина – стал последним в тысячелетней истории великой, сильной и гордой страны. С ужасом я понимаю, что с каждым днем это становится все более вероятным. По крайней мере, газовый контракт с Китаем – большой шаг в этом направлении.