Марта Скавронская - миледи шведского двора?

МАРТА СКАВРОНСКАЯ – МИЛЕДИ ШВЕДСКОГО ДВОРА?

Чтобы хоть что-то прояснить в ранней биографии императрицы Екатерины Первой, надо начать с ее покровителя пастора Глюка. Мало кто знает, в связи с чем на самом деле упоминается это имя в документах времени правления Петра Первого.

В 1703 году Петром I для обучения служилого и купеческого чина людей иностранным языкам и философской мудрости была основана «школа Глюка». Того самого пастора Глюка, о котором так скабрезно говорит в своем романе Алексей Толстой устами «простой служанки» Екатерины, наложницы князя Меншикова.

Руководитель школы, пастор Эрнст Глюк, в августе 1702 года был захвачен в плен при осаде крепости Мариенбург (ныне город Алуксне, Латвия). Вместе с ним была его воспитанница Марта Скавронская, уроженка Латгалии (местечко Вышки). Глюка с семьей отправили в Москву.

Царскому посланнику Головину известна была просветительная деятельность Эрнста Глюка в Лифляндии, среди латышей, и его выдающиеся способности: он отлично владел 8-ю языками. 10 мая 1689 года им был закончен перевод на латышский язык Библии по еврейским и греческим первоисточникам. Пастор предполагал открыть школы и для старообрядцев, проживавших в восточных районах Лифляндии. «Уповая на милость Божию, - писал он шведскому королю Карлу ХI, - изготовил на русском языке школьные кни благословит, к славе Его, сии труды, по примеру подъятых на пользу латышей» (П. Пекарский. «Наука и литература в России при Петре Великом».

Немецкий протестантский пастор Глюк родился в Саксонии. Получил богословское образование в Виттенбергском и Лейпцигском университетах. В 1673 году переселился в Лифляндию. С 1680 года пастор. Изучив латышский язык, он совместно с Х. Б. Виттеном предпринял издание первого полного перевода канонических книг на латышский язык в Риге (1685—1689). В Мариенбурге, где Глюк жил с 1683 года, было много русских, и он заметил, что для большинства из них церковно-славянская Библия почти непонятна. Это побудило его взяться за переложение ее на русский язык. Ему помогал один из монахов Печорского монастыря. В записке, поданной лифляндскому генерал-губернатору Дальбергу, Глюк свидетельствует, что труд его поощряли как собратья из Германии, так и русский посланник Головин. Однако напечатать свой перевод не успел. Во время войны Петра I со шведами (1703) рукопись погибла. При взятии Мариенбурга Глюк попал в плен вместе со своей служанкой Мартой. Русский царь отправил Глюка в Москву и, по некоторым данным, поручил ему сделать перевод Нового Завета. Но и этот перевод не увидел света: после смерти Глюка, как считается, он был утерян.

Глюк не был первым наставником русской дворянской молодежи во время семилетней войны россии со Швецией. Пленные солдаты шведской армии тогда активно использовались и русским правительством и частными лицами в качестве педагогов.

Однако пастор Глюк не стал простым гувернером или преподавателем в училище. Первоначально его поселили в Немецкой слободе, там к нему приставили нескольких учеников, которым он должен был преподавать иностранные языки, но вскоре выяснилось, что он способен обучать не только языкам, но и многим школьным и математическим и философским наукам на разных языках. Не в последнюю очередь пастор оказался на виду и потому, что в пору своей жизни в Мариенбурге был наставником будущей императрицы Екатерины I. Ему поручили важную миссию: организовать по заграничным образцам первую в России гимназию.

И вот в 1703 году в центре Москвы на Покровке, около церкви Николы, что у Столпа, во дворце боярина В. Н. Нарышкина (сегодня ул. Маросейка, д. 11) было открыто учебное заведение, которое в документах называлось «гимназией» и находилось под надзором начальника Посольского приказа, графа Федора Алексеевича Головина. В Указе было сказано, что школа открывается для «общия всенародныя пользы», для обучения разным языкам и «философской мудрости» детей «всякого служилого и купецкого чина… которые своею охотою приходить и в ту школу записываться станут». В историю русской педагогики эта гимназия вошла как «гимназия пастора Глюка». На ее содержание назначено было три тысячи рублей.

Глюк, как отмечает В. О. Ключевский, начал дело пышным и заманчивым воззванием к русскому юношеству, «аки мягкой и всякому изображению угодной глине», воззвание начинается словами: «Здравствуйте, плодовитые, да токмо подпор и тычин требующие дидивины…»

Курс состоял из трех классов - низшего, среднего и высшего. Из всей программы на деле преподавались практически только одни языки. Ученикам были обещаны значительные служебные преимущества. Однако, как пишет В. О. Ключевский, «принцип академической свободы скоро разбился о научное равнодушие». Добровольных учеников в гимназии было мало: в 1706 году - 40 человек, между тем как учителя находили, что можно прибавить еще 300. В 1706 году был установлен штат в 100 учеников, с определенным жалованьем, увеличивавшимся в соответствии с классом. Некоторые учащиеся жили на собственном коште, основная же масса поступала в «кормовые ученики», на казенные стипендии. Состав воспитанников отличался пестротой: «дети беспоместных и безвотчинных дворян, майоров и капитанов, солдат, посадских людей». Интересно отметить, что для учеников, которые жили далеко от училища, учителя просили устроить общежитие, построив на школьном дворе восемь или десять малых изб.

Для нужд своей школы Глюк написал на русском языке краткую географию, русскую грамматику, лютеранский катехизис, молитвенник, составил славяно-латино-греческий словарь. Для обучения языкам использовал свои переводы учебных книг великого чешского педагога Яна Амоса Коменского «Преддверие», «Открытая дверь языков» и «Мир чувственных вещей в картинках», по которым учились дети по всей Европе. Учителя, в основном приглашенные иностранцы ( в 1706 году их было 10 человек), жили в школе на казенных меблированных квартирах. Им полагались слуги и лошади. Однако широкие общеобразовательные замыслы организаторов гимназии не были осуществлены. Как пишет А. Ф. Малиновский, «Глик (Глюк), управляв заведенным им училищем менее трех лет, скончался 5 мая 1705 года. После его поручено было оно в управление магистру философии Иоганну Вернеру Баусу с званием ректора гимназии. Баус, Баузе – это имя встречается в разных написаниях, но за его «многие неистовства и развращение», за продажу школьных учебников в свою пользу ему было отказано от школы. Дворяне и разночинцы, обучавшиеся в Гликовой школе 1708 года, переведены были в Петербург и подчинены ингерманландской канцелярии под начальством князя Меншикова. Из числа их 33 человека со званием студентов отправлены в Кенигсберг и другие германские университеты, а в Москве вместо Гликовой гимназии учреждены две школы, при католической и лютеранской церквах, и воспитание юношества вверено было пасторам. Петр I часто посещал их, сам присутствовал при преподаваемом учении и входил во все подробности. В. О. Ключевский приводит такие сведения о гимназии: «Ученики ее постепенно расползлись, переходили кто в славяно-греко-латинскую академию, кто в медицинскую школу при московском госпитале… иные были командированы для дальнейшей науки за границу или пристроились в московской типографии… В 1715 году последние учителя, оставшиеся в школе, были переведены в Петербург, кажется, в открывавшуюся тогда морскую академию». Вот какой итог подводит В. О. Ключевский: «Гимназия Глюка была у нас первой попыткой завести светскую общеобразовательную школу в нашем смысле слова. Мысль оказалась преждевременной: требовались не образованные люди, а переводчики Посольского приказа, и училище Глюка разменялось на школу иностранных корреспондентов, оставив по себе смутную память об «академии разных языков и кавалерских наук на лошадях, на шпагах» и т. п., как охарактеризовал школу Глюка князь Б. Куракин». По-видимому, и сама общественная потребность в общеобразовательном курсе не успела еще сформироваться (через полвека ситуация будет совершенно иной), и исполнители не оказались на высоте стоящих перед ними задач.

Но это – первая попытка, предпринятая Петром Первым для создания новой, демократической, школы в России. И взял он ее, можно сказать, «на шпагу», как обычно добываются в ходе завоеваний различные достижения тех или иных стран.

Северная война (Великая Северная война, 1700-1721) - война между коалицией северных государств и Швецией за прибалтийские земли, продолжавшаяся более 20 лет и закончившаяся поражением Швеции. Основную роль в победе над Швецией, равно как и основные территориальные завоевания, принадлежат Московскому государству, входившему в коалицию. Победа в Северной войне обеспечила нам ведущую военную роль в Европе и положила начало трансформации Московского государства в Российскую Империю.

Воспользовавшись тем, что основные силы шведов приняли участие в сражениях в Саксонии и Речи Посполитой, Пётр I в 1701 году приказал начать новое наступление на севере. Русские войска под командованием Бориса Шереметева вторглись в Шведскую Ингерманландию (Ингрию) и 30 декабря 1701 года одержали свою первую победу в Северной войне в битве при Эрестфере. Шведской армией командовал генерал Шлиппенбах. В июле 1702 года русские войска одержали вторую победу над войсками Шлиппенбаха в сражении у Гуммельсгофа.

К осени, 11 октября 1702 года, русское войско осадило шведскую крепость Нотебург, расположенную у истока Невы из Ладожского озера, и одержало победу. Весной 1703 года шведы оставили также крепости Ниеншанц и Ландскрона в устье Невы, уничтожив большую часть построек, чтобы они не достались русским.

К началу 1703 года в руках русских оказалось всё течение Невы. Поселение Нотебург, построенное шведами на месте основанной ещё в 1323 году князем Юрием Даниловичем крепости Орешек, Пётр переименовал в Шлиссельбург (ключ-город), а в устье Невы у разрушенных Ниеншанца и Ландскроны 16 (27) мая 1703 года он заложил новый город Санкт-Петербург, ставший портом столицей Московского государства на Балтийском море - так называемым «окном в Европу». Спустя почти 900 лет после того, как новгородцы помогли отстоять шведскому князю Рорику права на наследование за его отцом, викингом Арнвильдом Незаконнорожденным, великого торгового пути «из варяг в греки» и пригласили его на царство, чтобы закрепить этот путь за собой, Петр Первый еще более расширил границы торговых путей России в ходе Северной войны, увеличив территорию страны. А один из «трофеев» - высокообразованный протестантский пастор Глюк - послужил началу создания демократического образования в России.

К концу 1703 года Московское государство контролировало почти всю территорию Ингерманландии, однако, шведский флот, базировавшийся в Дерпте (современный Тарту), продолжал контратаки против русских кораблей в Чудском озере. Завершая завоевание Ингерманландии, русские войска под командованием Бориса Шереметева к лету 1704 года вошли в Ливонию и осадили Дерпт. В июле 1704 года при личном участии Петра I крепость была взята.

Летом 1704 года вторая группа русских войск под командованием генерала Огильви вошла в Эстляндию и осадила Нарву. К концу лета после приезда Петра I из Дерпта и эта крепость была взята. В это время созданная Глюком гимназия уже год как действовала в Москве, откуда в это время Андрей Денисов уехал учиться в Саксонию. В ходе Северной войны 1700 - 1721 годов она подверглась шведскому вторжению, то есть, ею правил в 1704 году шведский король Карл XII, преемник Карла XI, с которым тесно общался пастор Глюк по поводу открытия в Лифляндии школ для старообрядцев. Также он был вхож и ко двору Карла XII.

Кем же была Марта Скавронская? В советском фильме по роману Алексея Толстого «Петр Первый» она представлена чуть ли не поломойкой пастора Глюка и его содержанкой. В опубликованных же ныне документах говорится, что она была воспитанницей пастора. До сих пор нет точных сведений, кто такая – Марта Скавронская, Которую Петр Первый взял в жены. Но есть кое-какая информация о ее еврейском происхождении. Вот как об этом говорится в одном из источников, увидевших недавно свет: Петр на себе удостоверился, что Европа преклоняется только перед силой. Оттого совсем не случайно остановил свой выбор на имени Екатерина для своей жены Марты Скавронской, имевшей таможенное, по-старинному, мытарское происхождение. До Петра имя Екатерина почти не наблюдается в русской истории между династическими или боярскими родами. Аргументы Петра Романова, из выше сказанного, совершенно ясны, и направлены монаршим дворам Европы и, в первую очередь, Людовику XIV. Этим он как бы заявляет: «Я, Петр Романов, правнук патриарха Филарета, незаконного захватчика трона Старой Ордынской династии в России, беру в жены не принцессу, а дочь мытаря Екатерину абсолютно так же, как предок твой король Генрих II Валуа взял в жены Екатерину Медичи, из рода банкиров, тех же мытарей. Да и власть Старой Ордынской династии во Франции узурпировал дед твой Генрих Наваррский Бурбон по смерти Екатерины Медичи, и ее сына Генриха III Валуа в 1589 году».

И коронацию Екатерины 15 ноября 1723 года Петр Первый объяснил в своем манифесте чисто материальной значимостью жены, ссылаясь на ее заслуги во время Прутского похода: «Наша любезнейшая супруга государыня императрица Екатерина великою помощницею была, и не точию в сем, но и во многих воинских действах, отложа немочь женскую, волею с нами присутствовала и елико возможно вспомогала, а наипаче в Прутской кампании с турки, почитай отчаянном времени, как мужески, а не женски поступала, о том ведомо всей нашей армии…» Но вот чем конкретно помогла Петру в то тяжелое для Росси время Марта Скавронская, никому до сих пор доподлинно неизвестно.

Сражение с турками 9 – 10 июля 1711 года у местечка Рябая Могила, что на реке Прут,- печально памятное в истории страны. Феофан Прокопович увековечил его стихами: «Над Могилою Рябою, Над рекою Прутовою Было войско в страшном бою. В день недельный ополудны Стался час наш велми трудный. Пришел турчин многолюдный».

Предыстория такова. Когда Петр I отбил у Карла часть прибалтийских земель и основал на отвоёванных землях новую крепость Санкт-Петербург, это заставило шведского короля принять фатальное решение о захвате русской столицы Москвы.

Во время похода он повел свою армию свою армию на Украину, гетман которой, Мазепа, перешёл на сторону Карла, но не был поддержан основной массой украинского казачества. Шедший на помощь королю корпус Левенгаупта был разбит русскими в сражении у деревни Лесной. К тому моменту, когда шведские войска подошли к Полтаве, Карл потерял до трети своей армии. После неудачной для шведов трехмесячной осады города, произошло сражение с основными силами русской армии, в результате которого шведская армия потерпела поражение. Карл бежал на юг в Османскую империю, где он своместно с Мазепой организовал лагерь в Бендерах. Но тот вскоре умер, и казаки избрали нового гетмана Пилипа Орлика (и даже приняли знаменитую Конституцию) и были настроены вместе со шведами продолжать борьбу. Турки вначале приветствовали шведского короля, который подговаривал их начать войну с русскими. Тем более, что Москва в ультимативной форме требовала у Стамбула выдать короля и гетмана, обещая за них 300 тысяч золотых. Вообще, после полтавской победы московиты стали вести себя в отношении турок без церемоний: разрабатывали планы антитурецких коалиций, подстрекали вассалов султана к восстанию. Кроме того, царские войска несколько раз переходили границу и взяли в плен отряд интернированных турками шведов. В ответ на это Оттоманская Порта в ноябре 1710 года объявила Московскому царству войну.

Трудно представить себе, что было бы с Россией, если бы Петр погиб на Пруте, – пишут историки.– При несчастном Алексее Петровиче ей бы пришлось пережить новое смутное время. Все старания и достижения Петра пропали бы даром…

Оказавшись без воды и провизии, запертые со всех сторон 200-тысячной армией Оттоманской Порты и ордами воинственных крымцев, русские, казалось, были обречены. Самообладание и выдержка изменили тогда даже царю, который в те дни писал в сердцах в Петербург: «Господа Сенат! Сим извещаю вас, что я со своим войском без вины или погрешностей со стороны нашей...в четырехкраты сильнейшею турецкой силою так окружен, что все пути к получению провианта пресечены, и что я, без особливыя Божия помощи ничего иного предвидеть не могу, кроме совершенного поражения, или что я впаду в турецкий плен. Если случится сие последнее, то вы не должны почитать меня своим государем и ничего не исполнять, что мною, хотя бы по собственному повелению, от вас было требуемо, покамест я сам не явлюся между вами в лице своем. Но если я погибну и вы верные известия получите о моей смерти, то выберите между собою достойнейшего мне в наследники».

В этом походе рядом с Петром была Екатерина. По одной из легенд, она сняла с себя драгоценности и раздала им солдатам. Но это всего лишь красивая легенда. Как пишут историки – вдруг случилось чудо – турки согласились на мирные переговоры! Чтобы спастись Петр І был готов почти на все. «Ставь с ними на все, что похотят, кроме шкляфства (плена)», – инструктировал он посланного в турецкий лагерь вице-канцлера Петра Шафирова. Но в итоге, великий визирь Балтаджи-паша согласился на минимальные уступки. Царя обязывали вернуть захваченный в 1696 году Азов, срыть Таганрог и другие пограничные крепости, пропустить Карла ХII в Швецию, не вмешиваться в дела Речи Посполитой и «выйти из земель связанных с Польшей казаков, запорожцев и тех казаков, что пребывают в союзе с наияснейшим ханом Крыма» (последний пункт был сформулирован настолько расплывчато, что вскоре возник дипломатический спор: кто и что имел в виду).

Почему же все-таки великий визирь согласился на переговоры? Это до сих пор остается тайной. По одной версии, что янычары, понеся тяжелые потери, отказывались идти на новый штурм и угрожали Балтаджи-паше бунтом. По другой – визирь и его окружение получили более 250 тысяч рублей подкупа. В мирных переговорах от Петра участвовал еврей-выкрест Шафиров. А перед ним в лагере визиря побывала Екатерина. И только после ее визита эти переговоры стали вообще возможны. Историография турецкая свидетельствует, что формальный главнокомандующий царской армии фельдмаршал граф Борис Шереметев дважды предлагал начать переговоры, но Балтаджи-паша согласился лишь после того, как в турецкий лагерь прибыла 27-летняя Екатерина Алексеевна.

Конечно, скандальные историки и тут увидели сексуальную подоплеку. Но едва ли решение, имевшее мировое значение, могло быть результатом постельных утех жены Петра и визиря. Это, конечно, домыслы и клевета. Роль Скавронской, вероятнее всего, была куда важнее. Может быть, только от нее, как от представительницы влиятельных еврейских кругов, связанных с Карлом XII, Балтаджи-паша мог осмелиться принять взятку золотом, запеченным в осетре. Рыба-фиш, как известно, святое еврейское блюдо. Видимо, оно и сыгорало решающую роль в начале мирных переговоров, а затем – в их благополучном для России исходе. Бывший же покровитель, шведский король, к тому времени стал для Скавронской лишь разменной монетой. Она, как агент влияния, перешла на сторону русского царя, и, видимо, не без влияния пастора Глюка, который первый принял предложение Петра работать на Россию. И лишь почти год спустя государь познакомился с Мартой, которая к тому времени уже прошла «обработку» в руках Меншикова. Поэтому не стоит приуменьшать значение Скавронской для российского престола. Если она и не была представительницей королевских фамилий Европы, то уж наверняка представляла серьезный круг ее деловых денежных кругов из среды великих мытарей.

И вести переговоры с турками о судьбе всей православной России Петр Первый доверил еврею, личности замечательной, - вице-канцлеру, барону Петру Павловичу Шафирову (1672-1739), на коего царь полностью полагался. (Известно, что он занимал для императора большие деньги у евреев-банкиров. В свою очередь, западноевропейские евреи через Шафирова запрашивали Петра о возможности открыть торговые конторы в России. Петр прислушивался к Шафирову и весьма дорожил его мнением. Но контор не открыл).

Петр был готов на самые унизительные условия перемирия, вплоть до того, чтобы отдать союзникам турок – шведам - Лифляндию и даже Псков. В инструкции Шафирову он высказался еще более категорично: «Все чини по своему разумению, как тебя Бог наставит, и ежели подлинно будут говорить о миру, то ставь с ними на все, чего похотят, кроме шклавства (рабства)». Хитроумный вице-канцлер добился, казалось бы, невозможного. Туркам были отданы лишь крепости Азов и Таганрог. А русская армия во главе с Петром получила возможность почетно и без потерь выйти из окружения. «В более широком политическом плане, - говорит историк С. Ф. Орешкова, - мир с Турцией отвечал той цели, которые Петр Первый ставил перед собой и до войны, - обеспечить России спокойствие на южных границах, чтобы иметь возможность сосредоточить все силы против Швеции». Однако сам виновник торжества Шафиров вынужден был по требованию врага томиться в турецком плену в качестве заложника. «Держат нас в такой крепости, - писал он из Турции, - что от вони и духа в несколько дней вынуждены будем умереть». В неволе ему пришлось пребывать два с половиной года!

А вот султан был очень недоволен Балтаджи-пашой, которого вскоре сняли с поста и отправили на остров Родос, где удавили. Турки, первоначально приветствовавшие шведского короля, который подговаривал их начать войну с русскими, в конце концов устали от амбиций Карла. Султан проявил коварство и распорядился арестовать его. Старые враги короля - Россия и Польша - использовали в своих интересах его отсутствие, чтобы восстановить утраченные земли и даже расширить территории. Англия, союзник Швеции, отказалась от союзных обязательств, в то время как Пруссия захватила шведские капиталы в Германии. Россия захватила часть Финляндии, а Август II вновь вернулся на польский трон. В 1713 году султан под давлением России и европейских держав распорядился силой выпроводить Карла из Бендер, в ходе которого произошло вооруженное столкновение шведов с янычарами, а сам Карл был ранен, потеряв кончик носа.

Ситуация в его королевстве была угрожающей, поэтому Карл бежал из Османской империи и потратил лишь 15 дней, чтобы пересечь Европу и вернуться в контролируемый Швецией Штральзунд в Померании, а затем и в саму Швецию. Его попытки восстановить потерянную власть и влияние потерпели неудачу. Незадолго до смерти Карл попытался завершить Северную войну с Россией Аландским конгрессом. В ноябре 1718 года он во время своего последнего похода в Норвегию (которая была тогда под властью Дании) при осаде крепости Фредрикстен находился в передовой траншее и был убит шальной пулей (пуговицей). По другой версии, стал жертвой заговора шведских правящих кругов, недовольных разорением страны бесконечными войнами, и был убит в результате покушения (обстоятельства гибели короля до сих пор являются причиной ожесточённых споров). Карл XII стал последним монархом Европы, павшим на поле боя. После Карла шведский трон наследовала его сестра Ульрика Элеонора, но вскоре престол перешёл к её мужу Фридриху (Фредрику I) Гессен-Кассельскому. После неудачной попытки продолжения войны Фредрик I заключил в 1721 году Ништадтский мир с Россией.

Через два года Петр короновал Екатерину, дети которой продолжили династию Романовых до самого ее падения в 1917 году. Нескольких ее несчастных потомков убили – начиная с внука, сына дочери Анны, Петра Третьего, его сына Павла Первого, их потомков Александра Второго, Николая Второго, царевича Алексея и четырех его сестер-принцесс. Всего погибло девять человек.

Марта Скавронская не переносила евреев.Что не удивительно. Она, как еврейка, знала их сущность. 26 апреля 1727 года она подписывает Указ о высылке всех евреев из России и наблюдении, дабы они не вывозили с собою золотых и серебряных Российских денег. «Сего Апреля 20, Ее Императорское Величество указала: Жидов, как мужеска, так и женска пола, которые обретаются на Украине и в других Российских городах, тех всех выслать вон из России за рубеж немедленно, и впредь их ни под какими образы в Россию не впускать и того предостерегать во всех местах накрепко; а при отпуске их смотреть накрепко ж, чтобы они из России за рубеж червонных золотых и ни каких Российских серебряных монет и ефимков отнюдь не вывезли; а буде у них червонные и ефимки или какая Российская монета явится и за оные дать им медными деньгами». (Полное собрание законов Российской империи).

Вот какое отношение к евреям обнаруживал Птр Первый. В 1698 году к нему во время его пребывания в Амстердаме обратился бургомистр города Витсен с просьбой разрешить въезд в Россию еврейским купцам. «Мой друг,- ответил ему царь,- вы знаете нравы и обычаи евреев, а также знакомы с русскими. Я также знаю и тех, и других, и поверьте мне: еще не пришло время для встречи этих двух народов. Скажите евреям, что я благодарю их за их предложения и понимаю ту выгоду, которую мог бы извлечь…»

Может показаться, что Петр печется здесь не столько о русских, сколько о еврейских интересах. Но это лишь дипломатическая увертка, ибо в другом месте царь говорит: «Народ мой и без того плутоват, а дозволь переселиться евреям, они окончательно его развратят». И категорично заявляет: «Я хочу видеть у себя лучше народов магометанской и языческой веры, нежели жидов. Они плуты и обманщики. Я искореняю зло, а не располажаю. Не будет для них в России ни жилища, ни торговли, сколько о том они ни стараются и как ближних ко мне ни подкупают». В подобной оценке сказались христианские представления той эпохи о коммерции и ростовщичестве, коими было дозволено заниматься евреям и в чем они преуспели, как о махинациях жульнических и презренных.

Однако Петр не изгонял иудеев из областей, ранее относившихся к Речи Посполитой и присоединенных к России при его отце, «тишайшем» Алексее Михайловиче. Кроме того, как отмечает исследователь А. А. Мялеховецкий, он «вполне благожелательно относился к евреям новоприобретенных областей Прибалтики». При этом подчеркивал, что там, где евреи водворены, следует, не изгоняя их, стараться извлечь из них возможную пользу для Отечества.

Но как только Петр обнаруживал жульничество и мздоимство у самых приближенных выкрестов, он расправлялся с ними безжалостно. Тот же вице-канцлер Шафиров был приговорен к смертной казни и уже положил голову на плаху, когда услышал милостивое петровское повеление о том, что он, лишаясь всех чинов и орденов, отправляется c семьей в ссылку и на содержание им отпущено… 33 копейки в день. А братья Веселовские, ожидая расправы, убоялись вернуться в Россию и стали первыми дипломатами-невозвращенцами. Однако никакой антисемитской подоплеки в действиях Петра по отношению к ним не было, ибо точно таким же образом поступал император и с провинившимися русскими. Шафирову, к примеру, вменялось в вину казнокрадство, завышение почтовой таксы, укрывательство беглых крепостных. А. П. Веселовского подозревали в потворстве бежавшему в Австрию царевичу Алексею, а резиденту Ф. П. Веселовскому - сокрытие в Англии его опального брата. Как говорил Петр, «чтоб никто не надеялся ни на какие свои заслуги, ежели в сию вину впадет».

Несмотря на щедрые награды и почести, получаемые от царя, Александр Данилович Меншиков, имевший польско-литовское происхождение, отличался непомерным корыстолюбием, неоднократно уличался в присвоении казённых средств, и лишь благодаря снисходительности Петра отделывался выплатой крупных штрафов. Основой для нечестно нажитого капитала составили отнятые под самыми разными предлогами земли, вотчины, деревни. А также злоупотребления на посту председателя Ингермандландской Канцелярии. После смерти Петра Первого, Меньшиков, опираясь на гвардию и государственных сановников, в 1725 году возвёл на престол «трофей» Петра - Екатерину Первую. Меньшиков стал фактическим правителем страны. Счета «серого кардинала» в зарубежных банках достигали огромных размеров, что породило версию: Меньшиков был агентом влияния Запада.

Таким образом, в биографии этих людей остаются огромные белые пятна. Знай о которых знаменитые советские актеры Симонов, Черкасов, Тарасова, Жаров, игравшие в фильме «Петр Первый» царя, его сына, царицу и светлейшего, они бы сегодня перевернулись в гробу от стыда. Если у них не было стремления преднамеренно исказить исторические факты и выдать еще не изученное за подлейшую «истину».