Почему буряты после начала мобилизации эмигрируют в Монголию

Поселок Орлик в автономной Бурятской Республике недалеко от границы с Монголией в Саянских горах. Фото: Filip Singer / Anzenberger / Forum

После того, как Владимир Путин объявил о начале мобилизации, сотни тысяч россиян начали в спешке покидать страну. Огромные очереди выстроились на пограничных переходах на границе с Грузией, Финляндией и Казахстаном. Впрочем, некоторые выбрали более экзотические направления: так, многие жители Забайкальского края уезжают в Монголию. Бывший президент страны Цахиагийн Элбэгдорж уже призвал бурят, тувинцев и калмыков бежать из России, чтобы не стать «пушечным мясом» на войне с Украиной. «Вот Так» поговорил с одним из основателей фонда Free Buryatia (имя собеседника редакция не называет по его просьбе) о том, как Монголия становится новым домом для этнических меньшинств из России.

«В МОНГОЛИЮ БУРЯТЫ ЕЗДИЛИ ВСЕГДА»

Увеличилось ли после объявления мобилизации количество бурят, уезжающих в Монголию?

В сотни и тысячи раз. Вообще буряты — небольшой народ, в России нас проживает всего полмиллиона человек. В Монголию буряты ездили всегда. Это соседняя и близкородственная страна. До войны люди ездили туда в основном по работе или в развлекательных целях — за покупками. Монгольско-бурятская граница всегда была очень живой. Сейчас там огромные очереди, тысячи машин, все пытаются пробраться на другую сторону. Это ненормальная ситуация — я бы даже сказал аномальная.

До войны буряты уезжали в Монголию насовсем?

Многие буряты уезжали в Монголию на ПМЖ. Все-таки соседняя страна, в Улан-Баторе многие буряты работали, держали какой-то бизнес и имели родственные связи.

 

Культурно и исторически буряты связаны с Монголией?

Калмыки, буряты, монголы, все народы Внутренней Монголии — очень близкородственные по языку. Их всегда связывала общая история, письменность, буддизм. До начала XVIII века это все было одной территорией. Можно сказать даже, что это один народ. Калмыки — это западные монголы. Бурятский и калмыцкий очень близки, более 90% лексики идентичны. Но проблема в том, что сейчас буряты сильно русифицированы и многие не знают своего языка. Из-за этого они и монгольский понимают плохо.

После включения в состав российского государства те монгольские группы, которые оказались на территории Бурятии, стали бурятами. До этого вообще не было такого наименования как «буряты». Буряты внутри себя очень сильно разнятся. Некоторые диалекты полностью идентичны с диалектами Монголии.

В начале XX века десятки тысяч бурят переехали в Монголию в связи с революцией в России. Есть версия, что тогда эмигрировало в общей сложности 60 тыс/ человек. В Монголии очень много потомков бурят из той волны.

Многоквартирные дома в Кяхте в автономной Бурятской Республике недалеко от границы с Монголией. Фото: Filip Singer / Anzenberger / Forum

Как простые буряты относятся к монголам?

В Бурятии общество сильно полярное. Есть регионы более ассимилированные с Россией, а есть регионы, которые, наоборот, с Монголией. Есть регионы, где бурятский язык больше сохранился, а есть Улан-Удэ. В Бурятии есть большое количество сторонников идеи панмонголизма. Они считают, что нужно возвращаться к корням, объединяться с другими монгольскими народами — в качестве меньшинства в России мы никому не нужны.

Но есть также другая категория людей: они считали, что буряты ближе к советской модернизации, что буряты культурнее и цивилизованнее. Мол, на что нам эти монголы? Эта точка зрения была очень распространена в советское время, но сейчас история показала, что современная Россия не заботится о своих регионах. Это не только про национальные республики: если взять Забайкальский край или Дальний Восток, где в основном население русское, они тоже игнорируются центром.

В Монголии более открытое общество. Там много политических партий, независимые СМИ и свобода слова. Там более демократический воздух, самоощущение монголов и вообще открытость к миру намного больше, чем в Бурятии. Мы просто провинция России, а Монголия имеет свои ресурсы.

 

А как тогда монголы относятся к бурятам?

Нет однозначного отношения монголов к бурятам. В советское время бурятам говорили: «Вы не монголы». При советах сажали за панмонголизм, считая, что это начало сепаратизма. Поэтому Бурято-Монгольская АССР в 1958 году была переименована в Бурятскую АССР.

И это настолько людям вбили в голову, что они боялись говорить о себе. Даже сейчас, когда буряты говорят «Мы монголы», они делают это, озираясь по сторонам. Такой исторический выученный рефлекс.

В Монголии, конечно, все знают, что буряты — это часть монгольского мира, но все очень сильно жалеют, что буряты не владеют бурятским. При этом есть большое сочувствие, что они потеряли культуру, потеряли свои территории, они в меньшинстве. Поэтому большинство монголов к бурятам относятся с сожалением.

Также есть группа, которая считает, что буряты — это вообще русские, и ничего общего с Монголией уже не имеют.

Есть те, которые говорят, что ни в коем случае не нужно бросать бурят, потому что они — один из наших буферов. В начале ХХ века в Монголии было очень много мигрантов из Бурятии, тогда они еще владели бурятским и сразу же интегрировались, там не было особых проблем. И они в том числе вошли в элиту монгольского общества, потому что они были образованными и могли что-то предложить.

Антивоенный митинг бурят. Фото: Alexandra Garmazhapova / Facebook

«БУРЯТ ИЛИ РУССКИЙ — ДЛЯ МОНГОЛИИ ЭТО ВООБЩЕ НЕ ВАЖНО»

Насколько похожи бурятский и монгольский языки?

Язык — это прежде всего политическое решение. В начале ХХ века был проект, что Бурятия и Монголия — это один литературный язык. Стали отказываться от старомонгольского, хотя до этого все владели им: это письменность, которая не связана с диалектом. Изначально были планы, чтобы в Бурятии и Монголии появился один литературный язык, но затем, в сталинское время, от этого проекта отошли и выбрали такой диалект, который отличался своим произношением от стандартного монгольского языка.

Чтоб меньше сепаратизма было?

В том числе. Это такая классическая модель империи: чем меньше интегрируются [национальные меньшинства] — тем лучше. Затем из бурятского языка начали выбрасывать слова, выбрасывать синонимы, политические термины, заменять их на русские слова. Соответственно, буряты сейчас не владеют такой современной лексикой, которую разработали в Монголии.

Сложно ли сейчас уехать бурятам в Монголию и получить там вид на жительство?

Можно с загранпаспортом заехать на 30 дней, а затем нужно выехать и заехать снова — такая система. Пока никто не знает, ВНЖ особо никто не получал. Все приезжают, пока граница открыта, но очень длинные очереди, люди сидят по 10 часов. Пока у нас очень мало информации про ВНЖ, потому что уезжать из России начали не так давно.

У бурятов и русских одни и те же основания для легализации в Монголии? Ведь паспорта все равно российские.

Это очень щепетильный вопрос. На государственном уровне бурят или русский — для Монголии это вообще неважно. Однако есть такие силы в Монголии, которые считают, что нужно давать какие-то привилегии на основании этничности бурятам, потому что они — этнические монголы. Это не на государственном уровне, это на уровне каких-то инициатив политиков, может быть, достаточно маргинальных политиков, но такие голоса существуют.

Есть ли какие-то программы для бурят, которые хотят переехать в Монголию?

Нет, пока ничего такого нет. Все на личных связях: их достаточно много, потому что почти у каждого бурята есть родственник в Монголии, четверть бурятов туда просто переехала в начале ХХ века. Мобилизация — это, конечно, гуманитарная катастрофа, особенно для Бурятии, но это все-таки не стихийное бедствие или военные действия на территории Бурятии. Поэтому это выбор отдельных людей – уехать, а не служить в армии, не умирать на этой несправедливой войне. Очень интересное явление: вроде бы [буряты] и не беженцы, а вроде и беженцы.

Родственники и друзья во время церемонии прощания с 24-летним старшим лейтенантом российской армии Цыреном Балдановым в селе Усть-Кяхта, Бурятия, Россия. 9 марта 2022 года. Фото: Александр Гармаев / ТАСС / Forum

«ЭТО ИМИДЖЕВАЯ КАТАСТРОФА ДЛЯ БУРЯТ»

Чего сейчас боятся буряты, которые уезжают из страны?

На 100% известно, что их отправят как пушечное мясо. Все, кто уедут, с большой вероятностью просто там останутся, на полях Украины. Потому что они не умеют держать оружия, большая часть народа вообще понятия не имеет, что такое военные действия. Я вот представляю, если бы меня отправили на военные действия: я бы сразу, наверное, умер, я бы ничего не смог сделать. Все мои друзья сейчас штурмуют границы: кто-то уехал, кто-то не смог. Мобилизация почему-то началась именно с Бурятии. Была как будто Варфоломеевская ночь, когда по ночам людей выдергивали.

Чувствуется ли сейчас ненависть со стороны украинцев по отношению к бурятам?

Мы стали тем символом, который пинает в обе стороны и украинская сторона, и российская сторона. А на самом деле мы к этому вообще не имеем отношения. В процентном соотношении буряты не имеют никакой силы, не существует никаких бурятских батальонов, этнических бурятских частей — это все выдумки. Но бурятские солдаты там есть, и для наших масштабов это много. Для масштабов страны, войны – это ничтожное количество. Это катастрофа для бурят, имиджевая огромная катастрофа. Сколько людей в советское время стыдили, что они этническое меньшинство. В 1990-е годы начали только поднимать свою культуру: сейчас мы не знаем, отмоемся мы от всего этого или нет.

Я говорю, что я из Бурятии, и сразу же держу стойку: попробуй что-нибудь мне сказать. Какие-то совершенно неприятные вещи приходится слышать даже от довольно близких людей, от своих знакомых. Многие просто перестали со мной общаться.

Из-за твоей этничности?

Я считаю, что это был повод, но у меня нет доказательств. Я не говорю о том, что бурят надо жалеть, наша вина и ответственность тоже есть, но чужую вину и чужую ответственность мы брать на себя не будем. У нас есть цифры, мы можем показать проценты: давайте тогда разбираться, кто сколько внес по этничности. А вешать [все грехи] на этнические меньшинства — это имперскость. Она существует и среди оппозиции, и в Кремле.