Сегодня перед Крымом стоят невиданные прежде задачи

РАЗГОВОР С ЧЛЕНОМ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ РОССИИ О СУДЬБЕ КРЫМА И НЕ ТОЛЬКО

.

— Если коротко, то верхняя палата Федерального собрания создана для того, чтобы на высшем законодательном уровне были представлены все регионы Российской Федерации.

— Что, голосов «просто» депутатов, избранных в Госдуму, не хватает?

— При принятии ряда решений может сложиться такая ситуация, когда депутатский корпус в силу разных причин может не учесть мнение регионов — собственно, что мы и видели на примере украинского парламента. И для того, чтобы их, регионы, защитить, и был создан Совет Федерации. Его еще неофициально называют Сенатом. 

— И вы стали первым в истории крымчанином, который избран… А как, кстати, правильно: избран или назначен?

— Я «наделен полномочиями Госсовета Республики Крым». Избран я был депутатом Госсовета — точнее, Верховного Совета Крыма, ставшего потом Государственным. Наделение полномочий проходило путем голосования в Госсовете, и решение могло быть принятым, если за него высказалось более половины избранных депутатов. 

— А за Ольгу Ковитиди, вторую вашу коллегу по Сенату, в Госсовете не голосовали…

— Да, она назначена решением и.о.главы РК Сергея Аксёнова. 

— Как вы восприняли «наделение» вас такими полномочиями?

— Я ведь давно в политике, долгие годы работал с различными органами власти Российской Федерации, в том числе и с Совфедом, у меня сложился довольно большой круг знакомых депутатов Госдумы, членов СФ, членов правительства, московской власти. К тому же я член Всемирного совета российских соотечественников, как минимум раз в год встречался с министром иностранных дел Российской Федерации…

— То есть вы это приняли как должное?

— Да, как продолжение моей предыдущей политической деятельности. Я не конкурировал ни с кем за это место: это и коллегами было воспринято как должное — кто же еще, как не ты? Вот как-то так… Мне потом говорили: ты теперь поедешь в Москву работать! Но я-то хорошо знаю, что член СФ как минимум 50 процентов времени проводит в регионе, от которого избран. Поэтому я гораздо больше времени работаю в Крыму, чем в Совете Федерации.

— И все же: чем конкретно занимается член верхней палаты?

— Если бы я попытался сейчас емко и конкретно об этом рассказать, у меня вряд ли бы получилось: я всего месяц осваиваюсь на этой должности и многих деталей просто не знаю. Но уже очень хорошо понял, что члены Совфеда обладают правом законодательной инициативы, могут предлагать законопроекты — но не в СФ, а в Госдуму. И еще — вносить поправки в те законодательные акты, которые рассматриваются в Госдуме, причем практически во все, которые обсуждают законодатели, не обязательно они должны касаться его региона. 

— То есть Крым может подать законодательную инициативу не только через свой Госсовет, но и через вас конкретно?

— Да. 

— Замечательно! Как я поняла, у вас это право даже шире: Госсовет не может подать законопроект, который не касается крымских интересов, а вы это можете сделать без ограничений.

— Поскольку мы являемся гражданами Российской Федерации, нас беспокоят вопросы не только Крыма, но и в целом всего государства, в том числе внешней политики, а особенно — отношение РФ с Украиной: мы ведь по сути живем теми событиями, которые сейчас там происходят. 

— Да, мы слишком хорошо ее знаем, и знаем изнутри, чтобы понимать, что она из себя представляет и какую опасность она может нести своим гражданам и всему миру…

— И вторая функция Совета Федерации — контрольная. Конечно, я не могу на себя взять надзорные функции, как, скажем, у прокуратуры, но если увижу, что нарушается закон или права конкретного гражданина, мимо не пройду. В моем распоряжении — запросы, докладные записки и пр., что поможет исправить ситуацию. 

Сейчас любое заседание Совфеда обязательно проходит с рассмотрением 2-3-4 вопросов по Крыму. Все документы на первом этапе проходят через Госдуму, а потом передаются в СФ, а тот либо поддерживает законопроект, либо отклоняет. Мы не можем вносить туда поправки — проекты можно изменять только на этапе обсуждения в ГД. 

Например, недавно вносили замечания к законопроекту об адаптации крымского образования к российскому, и это касается не только школ, но и всей системы образования: абитуриентов, признания дипломов, продолжения обучения студентов — причем не только тех, кто обучается в Крыму, но и крымчан, кто из украинских вузов хочет вернуться домой. Я, в частности, в своем коротком выступлении в СФ обратил внимание, что в тексте постоянно подчеркивалось, что, если студент обучался на бюджетном отделении, то и будет обучаться на бюджете. Но, подождите, а если на платном..? А как быть с тем, что в Крыму сейчас закрываются многие филиалы украинских вузов? 

Или возьмем Уголовный кодекс: скажем, как быть с теми крымчанами, которые отбывают наказание на Украине? А с теми, кто в СИЗО годами ждет суда — многие из них, мы знаем, пребывают там и по политическим мотивам? Или с теми гражданами Украины, которые у нас в колониях сидят?

— По вашим ощущениям, насколько те люди, с которыми вы сейчас работаете в Москве, хотят узнать, что такое Крым сегодня? Или они подходят с общероссийскими мерками?

— Отношение к Крыму особенное. В Москве хотят узнать, стараются и, главное, хотят вникнуть в проблемы Крыма — другое дело, что у нас у всех не так уж много времени, чтобы в них разобраться. Все приходится делать с колес. Скажем, знали заранее, что появится проблема с электроэнергией; еще до многих событий, которые происходили в Крыму, отрабатывались определенные схемы, как обеспечить Крым автономной генерацией. Понятно, что она не только в Крыму должна производиться, но и в России. Но атомной энергии в Крыму не будет, в этом я уверен почти на 100 процентов.

Или, например, если будешь долго изучать проблему с водой, можно остаться вообще без нее. Приходится решать мгновенно. Перекрыли нам канал — тут же возникли интересные предложения, как экономно расходовать воду для сельхозпроизводителя — капельное орошение. Опыт такого рода давно имеет Израиль, у которого к тому же отлично работают опреснительные установки. В перспективе, я думаю, мы будем очень самостоятельными. 

Отношение к Крыму — как к своему региону, своей земле, которая была потеряна, и за эту потерю саднила обида. Определенная стерильность Крыма в смысле работы с Россией как ее частью, где всё абсолютно новое, дает шанс сделать Крым этаким показательным регионом с точки зрения социально-экономического развития. Как это получится? Посмотрим. 

Я наблюдаю большое уважение к Крыму, любовь, интерес… Обратил внимание, что очень многие стали интересоваться недвижимостью в Крыму — и не просто интересоваться, но уже и покупать. Мои знакомые, занимающие в Москве серьезные должности, кое-что здесь уже приобрели. А если они здесь обустраиваются, значит, они будут делать все, чтобы Крым нормально развивался. Читать дальше