Жизнь собачья (продолжение)

Назвали мы  её  Эмочкой, Эмкой. Она всегда вызывала восхищение у окружающих! Палевого цвета шубка, острая красивая мордочка, черные, как маслины, глаза и собачья улыбка – такой была наша любимица.  Она знала весь домашний лексикон и живо участвовала в разговоре то мимикой, то действием, и не было никаких сомнений в том, что она всё понимает.

Сладкоежкой была и гурманкой. Если праздник или гости и накрывался праздничный стол, она больше всех волновалась, бегала от кухни до стола, пока не водружалось на стол последнее блюдо. Тогда она занимала почётное место и принимала торжественную позу, ожидая прихода гостей и угощения в виде блюдца с пивом.

Обожала шоколад! Давали капельку, совсем чуть-чуть. Однажды я купила десять плиток шоколада на гостинцы родственникам, в гости к которым мы собрались. В суете забыли про Эмку, а она в это время находилась в спальне, стояла на задних лапках возле тумбочки с шоколадом и вдыхала его аромат.  Сколько она так стояла до моего прихода?

Оказалась однолюбкой, чем немало удивила всех. Встретились они у дачного забора: с одной стороны маленькая метиска, с другой – крупная лайка. Его звали Федей, и это имя вызывало немало курьёзов. В соседнем доме жил трёхлетний мальчик Федя,  и, когда кто-то звал: «Федя!», откликались оба – зычно «Гув» и тоненько «А».

 Федя был наивным молодым псом с огромной головой и добрющими  глазами, доверчиво тыкался  носом в  протянутую  руку. Но страшно боялся палки, будь то черенок лопаты или срезанная сухая ветка яблони. Видимо, это осталось в памяти Феди от прежних хозяев. Однако  это не мешало ему зимовать на даче, охранять дом и даже завести семью.

Гулял Федя в камышах перед озером; сам уходил, сам возвращался. Был безобиден, и никто его не опасался при встрече. Хозяева уезжали домой и были уверены, что внешний вид Феди отпугнёт незнакомцев, а своих Федя не трогал. Однажды, приехав на дачу, хозяева  обнаружили в вольере вместе с Федей четверых подросших щенков и спрятавшуюся в малине чужую собаку. Это он пригласил к себе свою подругу и по одному перетаскал в вольер  щенков. Зимовали вместе, а весной хозяевам пришлось пристраивать Фединых родственников в хорошие руки. Так что Пёс был свободен от обязательств, и не заметить такую красотку, как Эмка, он, конечно, не мог.

Всё происходило на наших глазах: они кинулись навстречу друг другу, забыв все правила  садового этикета. Эмка пролетела, как птичка, почти не касаясь земли, но зато Федя проскакал, как олень, оставляя на грядках рытвины своих следов сантиметров по десять в диаметре.

Остановились, глядя друг на друга, и через несколько секунд, не сговариваясь, побежали вдоль забора, потом, повернувшись одновременно – в другую сторону.  Затем  стойка, и снова бег, и всё - симпатия сложилась.

 Теперь в каждый приезд на дачу Эмка летела к забору, а Федя ей навстречу. Она делала перед ним пируэт, и начинались гонки. Первым уводили Федю и закрывали в вольере. Эмка долго смотрела ему вслед, и успокаивалась на некоторое время. Она знала, что ещё увидит его перед сном, когда её поднимут на второй этаж. Она будет смотреть на него до самой ночи, вглядываясь в темноту, пока та не поглотит маячившее белое пятно Фединого силуэта.

Ни друзей, ни ухажёров у Эмки больше не было. Она просто не подпускала к себе никого, и это был её выбор.

Но зато она оберегала кошачьи любовные отношения. Я обнаружила это случайно, когда мне понадобилось пройти по дорожке вдоль малины. Эмка меня не пустила… Зарычала на меня и глазами дала понять, что в малиннике кто-то находится.  Пришлось отойти и с другого конца дорожки всё же заглянуть в малинник. Картина открылась  очень привлекательная:  наш молодой чёрный кот Никитка с белоснежной соседкой Соней лежали рядышком на подстилке из сухих веток и томно жмурились. С тех пор мы знали: если Эмка у малины, то туда ходить нельзя – там совершается любовь.

Как-то раз  Эмка  подходит ко мне и, глядя в глаза, взволнованно издаёт примерно такие звуки: «Гр-вав-вьи-вва…». Это означает, что я должна пойти с ней. Я встала;  Эмка крутнулась передо мной и побежала, часто оборачиваясь, проверяя,  иду ли я.    Привела меня к сарайчику и показала  на крышу. Там сидел Никитка и смотрел на соседний участок, видимо, ожидая Соню. Сердобольная моя «сваха» издаёт вопросительные звуки.  «Что, Сони нет?», - спрашиваю. Эмка радостно завизжала от того, что я её поняла, затем начала требовательно лаять. Объясняю ей: «Эмочка, я не знаю, где Соня. Может, она гуляет за домом, сходи, посмотри». Она срывается с места, бежит  вокруг дома и снова озабоченно и требовательно лает, глядя мне в глаза. Я ничем не могу тут помочь, так и сказала. Эмка расстроенно посмотрела  в сторону кота, и понуро поплелась за мной. 

Была дружелюбной и ласковой, но одного человека она не любила и ничто не могло изменить её отношения к нему. Он позволил себе вольность подразнить её, и она не простила ему этого, он стал её врагом на всю жизнь. 

Много ещё достоинств было в этом прекрасном создании!