При высокоразвитом социализме я всегда покорно, словно корова, по призыву партии принимал активное участие в коммунистических субботниках. А поди, не прими! А ну как накажут потом рублем, презрением или выговором! Но недавно душа моя, словно прозрев, сама позвала меня ударно и бескорыстно потрудиться на субботнике. А случилось вот что.
Есть в земле Российской потаенные уголки, которые несут непостижимую благостную энергетику, и уже сами по себе являются музеями русской природы и культуры. Вот такой музей мне недавно открыли мои коллеги. Это музей великого писателя и отважного вольнодумца Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина в селе Спас-Угол, Талдомского района. Он расположен в старинной церквушке Преображения Господня, в живописной местности, окруженной лесами, буераками, озерами, урочищами и лугами. Рядом — родник Иорданка с чистой, целебной водой.
Я созвонился с директором музея Анной Николаевной Комлевой и узнал, что музей сей, как и большинство музеев, испытывает трудности: ремонта не было уже лет двадцать, людей не хватает, ровно как и зарплаты. И трудятся здесь энтузиасты. И вот накануне Дня памяти писателя (он состоится 10 мая!), мы решили созвать народы нашей отчизны на субботник, чтобы к празднику прибраться, как водится на Руси: помыть памятники, подмести, побелить, установить новые таблички, покрасить оградку на родовом кладбище Салтыкова-Щедрина. Признаться, я ждал огромного числа заявок и звонков и серьезно побаивался, что на всех не хватит лопат, тяпок и кайлов, и негде будет разместить всех желающих вложить толику труда в музей, но увы, не все россияне откликнулись на мой призыв, а только три. И это были сотрудники нашей редакции Дмитрий Морозов и Ян Юдаев. Заказали мы новые таблички, купили краски, ведра, кисти, хлебушко, сала и поехали в Спас Угол – чтобы потрудиться на благо культуры российской.
 |
Есть в земле Российской потаенные уголки, которые несут непостижимую благостную энергетику
Фото: Евгения ГУСЕВА |
|
ЧТОБ МУЗЕЮ РАСЦВЕСТИ, НУЖНО СПОНСОРА НАЙТИ
Село Спас-Угол невелико. Скажу больше – оно мало. Там проживает всего-то 19 человек. (Летом на дачи приезжают еще человек пятьдесят) Но есть развитая инфраструктура – сельмаг, пекарня, бюст Салтыкова-Щедрина и автобус ходит в Талдом. Возле сельмага два пожилых селянина о чем-то горячо спорят, третий лежит на земле, прислоненный к сараю, созерцая весенний пейзаж и наслаждаясь пением дрозда.
Анна Николаевна приглашает нас в трапезную, где расположена экспозиция, и быстро проводит для нас экскурсию по музею: понимает, что мы приехали трудиться, трудиться и трудиться.
- Вон там стояла усадьба! Это о ней он писал в «Пошехонской старине».
Некоторые удивляются: откуда мог знать чиновник высокого ранга, вице-губернатор, такие точные детали и подробности жизни крепостной России? Да все это отсюда, из его детства – из Спас-Угла. Сюда люди приезжают со всего мира и поражаются местной красоте. Японцы недавно приезжали за материалом, они спектакль «Господа Головлевы» собирались ставить. Они были просто потрясены этими пейзажами, и проникались атмосферой этого края и русской старины, обнимая деревья и вдыхая этот воздух.
- А то, что музей в церкви расположен, это нормально? – интересуюсь я, разглядывая портрет годовалого мальчика, в котором с трудом узнаю будущего обличителя самодержавия и крепостничества Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (нет на лице ни знаменитой бороды, ни усов, ни даже морщин, знакомых нам по портретам). Сегодня в церкви Преображения Господня проходит также и службы.
- Да мы и сами были бы рады новому помещению. Если бы нашелся спонсор и восстановил усадьбу! – вздыхает Анна Николаевна, - У нас и макет есть.
БЕСКОРЫСТНЫЙ ТРУД НЕ ВСЕ ДУШОЙ ПОЙМУТ
Родовое кладбище Салтыковых расположено аккурат за церковью. Здесь покоятся все Салтыковы, за исключением самого Михаила Евграфовича — он похоронен на Волковом кладбище в Санкт-Петербурге. Несколько внушительных каменных плит, с надписями, многие из которых уже трудно прочитать. Поэтому мы загодя заказали в мастерской металлические таблички, на которых отчетливо можно надписи прочитать.
- Если честно, то я опасаюсь, что таблички эти унесут…- говорит с горечью Анна Николаевна.
- Да кому они нужны? – недоумеваю и негодую я.
- Не скажите. В годы, когда музея этого еще не было, а церковь использовалась для хранения картофеля, с родового кладбища украли несколько надгробных плит.
В голове вихрем промелькнули дерзкие проекты, как можно использовать надгробные плиты, и все они показались мне кощунственными.
А мы разводим краски и начинаем красить забор. Вокруг прохаживается местный житель, кряжистый деловитый мужичок. С хитроватым и ласковым прищуром наблюдает за моим неквалифицированным трудом и спрашивает лукаво:
- По зову сердца или по приказу партии?
- Сердца по зову, конечно! – отвечал я искренне и весело, потому, как к этому моменту краска уже шибанула в нос, оттуда в мозг, и мне беспричинно захотелось петь. Я теперь понимаю, почему маляры такие веселые и песенки поют. Краска капала на травку, на брюки, на ботинки. Эх! Но разве это причина для горечи, скорби и слез? Главное, что работа спорилась!
В обеденный перерыв иду в гости к Матрене Григорьевне Кузнецовой, старейшей жительнице села Спас Угол. Во дворе на меня беззлобно, чисто из этикета, лает большая собака. Матрене Григорьевне на вид лет сто. Но женщину не спрашивают о возрасте. Да и держится она бодрячком.
- Ноги болят, - говорит она и садится на лавочку во дворе. - Я первая стала работать в этом музее, после того, как его создать решили. Все делали своими руками: и ремонт помещения и экспонаты восстанавливали. С этим музеем вся моя жизнь связана. Конечно же, такой музей нужен. Это ж история! Разве можно забывать таких писателей. Молодым особенно….
- А сами-то читали его произведения?
- А как же! – восклицает Матрена Григорьевна несколько обиженно, - «Город Глупов», «Господа Головлевы»…
А еще есть в селении Сас-Угол полосатый верстовой столб, обладающий магической силой. Если прикоснуться к этому столбу и загадать желание – оно непременно сбудется. У многих сбылось. Прикоснулся на прощание и я. Желание сокровенное загадал. Жду теперь….
Справка Мешкова:
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826—1889), (настоящая фамилия Салтыков, псевдоним Николай Щедрин) русский писатель, Рязанский и Тверской вице-губернатор.
Комментарии