«Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят…»
«На безымянной высоте» слова Матусовский М. Л. музыка Вениамина Баснера исп. Марк Бернес
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат...
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда.
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет
Атаки яростные те
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Над нами «мессеры» кружили,
Их было видно, словно днем...
Но только крепче мы дружили
Под перекрестным артогнем.
И как бы трудно ни бывало,
Ты верен был своей мечте —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Мне часто снятся все ребята,
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
1963
Последние две строчки повторяются два раза
Это было в начале шестидесятых годов. На «Мосфильме» кинорежиссер Владимир Басов начал работать над картиной «Тишина» по роману Юрия Бондарева, а музыку он предложил написать молодому ленинградскому композитору Вениамину Баснеру.
Объяснил: очень нужна одна главная песня фильма, которую будет исполнять человек, недавно вернувшийся с войны, — песня о тех, кто не вернулся...
Вообще-то молодому композитору привычнее было сочинять симфонии, балеты, струнные квартеты, романсы, наконец, а песенный его опыт к тому времени оказался совсем невелик. И вот песня о войне, от имени фронтовика... Композитор чувствовал огромную необходимость написать ее: ведь сам был опален пламенем Великой Отечественной — служил в артиллерии, потерял близких... И поэт Михаил Матусовский тоже знал ту войну не понаслышке: работал в редакции фронтовой газеты, был ранен... Вот и принес он Баснеру стихи о троих ребятах, что остались в живых из восемнадцати, принявших бой «у незнакомого поселка на безымянной высоте».
Стихи композитору понравились, а песня никак не получалась: музыкальный редактор «Мосфильма» Раиса Александровна Лукина забраковала и первый вариант, и второй, и третий... Однажды после очередной неудачи вышел композитор со студии, приехал на вокзал, сел в дневной ленинградский поезд — и там, под стук колес, вдруг почувствовал мелодию... Записать ее оказалось не на чем, да и неудобно работать в кресле покачивающегося вагона — в общем, всю дорогу напевал про себя, чтобы не забыть.
Прибежал домой — и сразу набрал московский телефон соавтора:
— Есть! Получилось!
Вернулся в столицу, проиграл на рояле мелодию и... не услышал никаких восторгов. Все же решили записать с оркестром. Пригласили исполнителя —Льва Барашкова.
Потом механик по звукозаписи весь вечер крутил эту пленку, многие на студии знали уже песню наизусть — стало ясно, что она действительно получилась.
Лишь картина вышла на экран, как тревожный, суровый мотив подхватили тысячи, миллионы голосов:
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат...
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Впрочем, с этого история песни только начиналась.
Неудержимой рекой хлынули письма от бывших фронтовиков, и каждый уверял авторов, что все это — именно из его биографии, именно о его высоте, только, мол, бойцов там было не восемнадцать, а другое количество. Между тем Матусовский отлично помнил, как коллега из фронтовой газеты рассказал ему о восемнадцати сибиряках. И вот однажды — весточка от полковника Плотникова: он нашел имена тех героев-сибиряков, всех восемнадцати, но в живых тогда из них осталось, оказывается, не трое, а двое, и с ними даже можно встретиться — Герасим Ильич Лапин проживает в Донецке, а Константин Николаевич Власов — в Новосибирске.
Вскоре встреча состоялась — в Москве, на «Голубом огоньке». Обнялись солдаты, поэт, композитор... И узнали люди, что тот бой был под поселком Бетлицы, на Калужской земле.
Вскоре там, на высотке, поставили памятник — двое солдат склонились над павшими, и легли на камень строки:
Мы не забудем, не забудем
Атаки яростные те
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Прошли годы — и на месте временного памятника был сооружен торжественный мемориал.
А песня?.. А песня не теряет своей остроты по сей день. И ведь вроде нет в ее музыке ничего уж такого особенного. Специалисты бы сказали: просто марш, печальный марш среднего движения. Правда, есть там один секрет: во вступлении играет труба. Помните: та-та-та-та-та?.. Потом эта щемящая интонация возникнет и в «Горячем снеге» Пахмутовой, и во френкелевских «Журавлях», и в песне Левашова «Бери шинель, иди домой»...
Однажды, Девятого мая, я пришел на Пулковские высоты и увидел, как седые люди, на чьих не очень-то модных штатских пиджаках было тесно боевым наградам, пели обнявшись:
Мне часто снятся все ребята,
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Л. Сидоровский. «И только потому мы победили…» М. 1985
Знаменитая песня.Нравится мне еще "Волховская застольная"в исполнение хора(вот только название его хора не помню,там парни в гимнастерках и струнный оркестр).
О,это шедевр.Под настроение напеваю.Песня тяжелая,но в определенные моменты помогает выйти из плохого настроения,т.к.понимаешь,что твои личные проблемы,-ничто ,по сравнению с бедой народа в ту войну.
Комментарии