http://smi2.ru/IngvarRuricson_gmail_com/c1626434/?inv=250062...
Я уже выдвигал предположение о наличии секретной договорённости между Путиным и Эрдоганом “Принудительная посадка А320 в Анкаре – провокация, но чья?” по невмешательству регулярной Турецкой армии в сирийский конфликт, и пока это предположение подтверждается. Более того, с возникновением внутренних беспорядков в Турецкой республике, очевидно инспирированных Западом, чтобы подтолкнуть Эрдогана к агрессии, турецкий премьер-министр прореагировал с точностью до наоборот, перекрыв границу для сирийских мятежников и прямо сославшись при этом на Россию. Что это? - внезапное прозрение после многовекового конфронтационного угара или возврат к традиционной когда-то политике периода, который можно было бы назвать Золотым веком Российско-Турецких взаимоотношений, да и Золотым веком вообще в истории двух государств.
Некоторое время назад на авторитетном телеканале Культура вышла в свет передача “Турецкий марш” из серии “Власть факта”. Забавно, что все обратили внимание на высказывания уважаемого профессора Мейера, отрицающие так называемой геноцид армян в Турции, но в сюжете имелась гораздо более важная, на мой взгляд, информация. Речь идёт о некогда вполне мирных, я бы сказал полюбовных взаимоотношениях Московской Руси и Османской империи. Сразу вспомнилась статья российского историка Сергея Александровича Нефёдова, о которой я узнал из постапользователя СМИ2 с ником Resler Resler. Это оригинальное произведение, своим необычным подходом и выводами выбивающееся из основной массы современных, советских и даже имперских работ по истории России, я и хотел бы предложить вниманию моих уважаемых читателей. В разрывах текста обрамлённые операционными скобками I.R. - R.I. я позволил себе привести и свои скромные комментарии.
Хорошо известно, что европейские послы и путешественники, приезжавшие в Россию в XVI-XVII веках считали «Московию» страной Востока.
I.R. Уже первая фраза наповал поражает читателя, подобно тому как выстрел дуплетом из охотничьего ружья срезает поднятую собакой стаю куропаток. Как же так, Православная Русь, наследница Великой Византии, Третий Рим и вдруг страна Востока наряду с Турцией и Персией. Но дальше становится ещё веселее. Ощущение, что вы попали в королевство кривых зеркал перебивается солидным и обстоятельным корпусом исторических фактов и ссылок на авторитетнейших авторов древности. Постепенно сначала робко в виде мигающей в мозгу лампочки тревожной сигнализации, а потом всё более навязчиво и ясно начинает складываться вывод, что нас всё это время обманывали и продолжают делать это поныне. Впрочем, читайте и судите сами. R.I.
«Сравнения с турецкими султанами стали даже общим местом для иностранных писателей при характеристике московского государя», - отмечал В. О. Ключевский. Сопоставления с Турцией и Персией делались мимоходом, вскользь, как нечто вполне естественное. «Манеры столь близки турецким…» - писал Джером Турбервиль, а Сигизмунд Герберштейн и де ла Невиль отмечали, что одежда русских очень похожа на одежду татар и турок. «...И поныне у них оказывается мало европейских черт, а преобладают азиатские», - отмечал в 1680 году Яков Рейтенфельс. Тосканский посол писал о восточной пышности торжеств, об азиатских приемах управления государством и «всем строе жизни», так не похожем на европейский.
I.R. Обращаю Ваше внимание, что речь идёт о XVI-XVII веках, т.е. о сравнительно недавнем времени, непосредственно предшествующем воцарению династии Романовых в 1613 году и даже начальном периоде их правления. R.I.
За сто лет до Рейтенфельса в России побывал посол королевы Елизаветы, Джайлс Флетчер. Ученый дипломат внимательно изучал русские порядки и оставил описание страны, исполненное в лучших традициях просвещенной Англии. Флетчер подробно охарактеризовал организацию московского войска, административную и финансовую систему – так что его труд считали на Западе «энциклопедическим». Английский ученый не проводил детальных сопоставлений – но на каждой странице его труда незримо присутствовало все то же видение Востока. В конце концов, оно материализовалось в форме вывода – решительного и окончательного, как приговор судьи: «Образ правления у них весьма похож на турецкий, - писал Флетчер, - которому они, по-видимому, пытаются подражать, по положению своей страны и по мере своих способностей в делах политических…».
Sultan i divan.jpg
А теперь сравните, как выглядели царь и русские думские бояре того же времени.
Cary i boyare.jpg
Boyare3.jpg
I.R. Только ли о подражании идёт речь, дальше мы попробуем в этом разобраться. R.I.
Как отнеслись русские историки к этому приговору? Очень просто: они его проигнорировали. Османский султан был великим врагом православной России, и признать какие-то связи с османами было равносильно признанию в преступлении. Тем более что Флетчер не предъявил никаких доказательств – он не проводил детального сопоставления военной или административной систем, он считал сходство очевидным. Спустя несколько столетий все это покрылось дымкой времени и стало отнюдь не очевидным – появилась возможность не замечать то, что не хочешь видеть. Так что же имел в виду Флетчер?
I.R. Великим врагом России мусульманский Османский султан был далеко не всегда, да и какой христиански православной была Русь и насколько Ислам чужд нам русским тоже большой вопрос. Последнему я посвятил целый ряд довольно обстоятельных работ, а вот что касается враждебных отношений, то хотя первое незначительное военное столкновение произошло в 1569 году, но потом ещё более 100 лет царили мир иблагодать, как и всё предшествующее 1569 году время. R.I.
Ричард Ченслор, открывший морской путь в Россию, оставил после себя мемуары, рассказывавшие о Московском царстве. Свежий взгляд первооткрывателя позволил ему выделить в устройстве этого царства самое главное - поместную систему. Ченслор посвятил несколько страниц описанию этой системы; он с восторгом писал о том, что благодаря поместной системе московский государь имеет великое множество храбрых воинов. «Если бы русские знали свою силу, никто не мог бы бороться с ними…» - таков был вывод английского путешественника.
Поместная система была основой Российского государства. Известный исследователь С.Б.Веселовский отмечал, что поместная система появилась на Руси внезапно, в конце XV века, и сразу же получила широкое распространение. Воину за его службу давали от государя поместье с крестьянами, но это владение оставалось государственной собственностью; помещику причитались лишь платежи, зафиксированные в переписных листах. Поместье было небольшим, молодой воин, «новик», получал не больше 150 десятин земли – около десяти крестьянских хозяйств. Помещики регулярно вызывались на смотры, и если воин вызывал недовольство командиров, то поместье могли отнять; если помещик проявил себя в бою, то «поместную дачу» увеличивали. Воинские командиры, бояре и воеводы, получали до 1500 десятин, но были обязаны приводить с собой дополнительных воинов – наемных слуг или боевых холопов – по одному человеку с каждых 150 десятин. Дворянин, получавший отставку по старости или из-за ран, имел право на часть поместья, «прожиток». Если сын помещика поступал в службу вместо умершего отца, то он мог наследовать отцовское поместье – но не все, а лишь в тех размерах, которые полагались «новику».
I.R. Ключевыми словами здесь являются, что поместье оставалось государственной собственностью. Ещё недавно нас убеждали, что помещики были полновластными хозяевами своих земель и могли распоряжаться ими по своему усмотрению, но это ложь. Частной собственности на землю, как в Европе, в России не было никогда. Таким образом, социализм в определённой форме был господствующей социально-экономической формацией, и Октябрьский переворот представлял в какой-то степени возврат к традиционной системе и поэтому был довольно благосклонно воспринят в крестьянской стране. R.I.
Поместная система позволяла Ивану Грозному содержать армию в 100 тысяч всадников – и на Западе не было ничего подобного этой системе. Когда-то, во времена Карла Великого, франкские рыцари тоже владели бенефициями на условиях службы – но тогда не было ни норм «поместных дач», ни служебного распорядка. Кроме того, все это было в далеком прошлом; к XVI веку владения рыцарей покупались и продавались, как собственность, а вассальная служба отошла в область преданий. Единственным государством, где существовала такая же, как в России, поместная система была Турция.
I.R. Справедливости ради отметим, что расцвет Османской Турецкой империи произошёл раньше чем Московской Руси, поэтому скорее в России существовала такая же поместная система как в Турции. R.I.
В Турции поместье называлось тимаром, а помещик – тимариотом или сипахи. Размеры поместья исчислялись не в десятинах, как в России, а в денежном доходе; начальный тимар, предоставляемый молодому воину, назывался кылыдж тимаром(«сабельным тимаром») и обычно давал доход в 1000 акче. 1000 акче – это примерно 10 рублей; по расчетам историков, доходы русского «новика» составляли около 12 рублей. Так же как в России, турецкие помещики регулярно вызывались на смотры, и если воин вызывал недовольство командиров, то тимар могли отнять; если сипахи проявил себя в бою, то тимар увеличивали за счет добавочных «долей» хиссе. Сипахи, получавший отставку по старости или из-за ран, имел право на «пенсионную» часть поместья,текайюд. Если сын поступал в службу вместо отца, то он наследовал не все отцовское поместье, а лишь кылыдж тимар. Офицеры получали большие тимары с доходом до 20 тысяч акче, но при этом обязывались выставлять дополнительных воинов, гулямов, из расчета один гулям на полторы-две тысячи акче дохода. Так же как поместье, тимар считался государственной собственностью, и воин имел право лишь на получение денежных сумм, указанных в поземельном реестре, дефтере.
На сходство русских помещиков и турецких тимариотов еще в XVII веке указывали Крижанич и Рейтенфельс; позднее на это сходство обращали внимание такие известные историки, как Р.Г.Виппер и Г.В.Вернадский. Действительно, детальные совпадения в организации поместной и тимарной систем не оставляют сомнения в том, что русское поместье является копией турецкого тимара. Таким образом, поместная система, лежавшая в основе российского государства, была перенята у Османской империи. Когда, почему и при каких обстоятельствах это произошло? И не были ли при этом переняты другие общественные принципы и институты? Может быть, Флетчер имел в виду не только поместную систему?
Ответ на эти вопросы лежит вне пределов традиционного курса русской истории; исследователю необходимо обратиться к истории Османской империи. Для того, чтобы понять историю России, нужно понять историю великих цивилизаций Востока.
- * -
Османская империя была наследницей древних цивилизаций Востока, и для того, чтобы понять основные принципы османского государства, нам придется вернуться к истокам истории, к великим вопросам о Правде, Законе и Справедливости.
I.R. Здесь впервые в повествовании появляется слово Правда, издревле имеющее для русского человека сакральный смысл. Поиск Правды являлся и является целью и задачей идейных исканий русского человека. Даже первые своды законов называли Русской Правдой. Таким образом, семантика этого слова на Руси выходит далеко за пределы изначального смысла, как противоположности лжи, приобретая всеохватывающий вселенский масштаб Божественной справедливости и порядка. R.I.
В трудах мусульманских государственных деятелей – в том числе в знаменитой «Книге правления» Низам ал-Мулька - справедливость выступает как основной принцип государственного управления. «Государям надлежит блюсти божье благоволение, - писал Низам ал-Мульк, - а благоволение господа – в милостях, оказываемых людям и достаточной справедливости, распростираемой среди них… Неизбежно государю раза два в неделю надо разбирать жалобы на несправедливости, и, творя правосудие, выслушивать народ самолично… (не мешало бы прислушаться и нашим современным правителям I.R.) Амилям, которым дают должность, следует внушать, чтобы они хорошо обращались с людьми… не брали бы ничего сверх законного налога… Если кто из народа окажется в затруднении… надо дать ему в долг, облегчить его бремя…» Великий визирь приводит в пример Хосрова Ануширвана: «Я буду охранять от волков овец и ягнят, - сказал Ануширван. - Я укорочу загребистые руки и сотру с лица земли зачинщиков разрухи, я благоустрою мир правдой, справедливостью и спокойствием, ибо призван для этой задачи» (неплохо внести эти строки в присягу президента России I.R.).
Хосров Ануширван – это был традиционный образ грозного восточного монарха, охраняющего справедливость с помощью суровых расправ. Опыт тысячелетий привел восточных мудрецов к выводу, что справедливость не должна быть кроткой, что за нее надо бороться, что «нужно стереть с лица земли зачинщиков разрухи», «погубить беззаконных и злых».
«Основа управления есть справедливость, - подчеркивал великий визирь Рашид ад-дин, - ибо, как говорят, доход государства бывает от войска – нет дохода султана, кроме как от войска, а войско можно собрать благодаря налогу – нет войска без налога, а налог получают от райата – нет налога, кроме как от райата, а райата можно сохранить благодаря справедливости – нет райата, если нет справедливости».
I.R. Райятом в Турции называли крестьянство и иное податное население, т.е. в сегодняшней интерпретации речь может идти обо всём простом народе. R.I.
Необходимо отметить, что существование исламской справедливости признавали даже ярые враги ислама: «И все же великое правосудие существует среди поганых, - писал серб, вернувшийся из турецкого плена. – Они соблюдают правосудие между собой, а так же ко всем своим подданным… ибо султан хочет, чтоб бедные жили спокойно… над ними владычествуют по справедливости, не причиняя им вреда». «Не наживе, но справедливости служит занятие правосудием у этих безбожных язычников… - свидетельствует Михалон Литвин. – И знать, и вожди с народом равно и без различия предстают пред судом кадия…». Характерно, что в понятие мусульманской справедливости входило не только равенство всех перед законом, но и справедливые налоги и справедливые цены на рынке - все цены устанавливались кади с учетом себестоимости товара и максимальной торговой надбавки в 10%.
I.R. Что это? Последнее напоминает плановую систему хозяйства с фиксированными ценами, назначаемыми государственной властью. Что касается начала абзаца, то сейчас Запад кичится своей законностью, противопоставляя себя беззаконному Востоку, в который, кстати, включает и Россию. Оказывается все принципы равенства граждан перед законом были предложены и внедрены в общественную практику Исламом.
Рамзан-хаджи Кадыров
На этом фоне закономерно для мусульманского мира воспринимаются слова главы Чеченской республики Рамзана-хаджи Кадырова, сказанные им по поводу недавнего инцидента в Пугачёве. - У нас есть Конституция, Уголовный кодекс. Перед ними все граждане России должны быть равны, а того, кто их нарушает, необходимо привлекать к ответственности, независимо от национальности, религии, политических убеждений... Для меня совершенно ясно, что любой человек, какой бы национальности он ни был, несет ответственность за свои поступки. В данном случае в результате драки погиб человек. Это невосполнимая потеря для семьи убитого, его родных и близких, всех нас, - заявил он. R.I.
Исламская государственная идея провозглашала господство государства над обществом. Повсюду преобладала государственная собственность, в частной собственности могли находиться лишь имущества, созданные личным трудом. «Примеры, взятые из образа действий Пророка вместе с некоторыми местами Корана послужили основой странному учению, стремящемуся не больше не меньше как к полному отрицанию даже самого принципа личной частной собственности», - писал И.Г.Нофаль. Все земли, недра и другие источники богатства рассматривались как общее достояние мусульманской общины. Поскольку, как говорит Коран, «все имущества принадлежат только Богу», то они могли быть в любой момент конфискованы властями. Поэтому богатые люди опасались выставлять на глаза свое состояние, золото и ценности прятали в землю, а дома старались строить так, чтобы не вызвать зависти или подозрений - то есть делали их небольшими и неказистыми.
I.R. Ну, это уже совсем полный социализм, поскольку провозглашает не только государственную собственность в сфере производства, но предполагает и общественный характер потребления произведённых материальных благ. R.I.
Османская империя унаследовала от своих предшественников великие принципы исламской справедливости. Однако путь к созданию могущественной империи был долгим и непростым. В начале XIV века турки-османы были лишь одним из многих кочевых племен, отброшенных монгольским нашествием к границе Азии; их вождь Осман жил в палатке и оставил после себя лишь “несколько славных табунов и овечьих стад”. Вместе с другими племенами османы принимали участие в войнах с Византией; эти войны обогащали вождей-беев, которые содержали дружины из рабов-гулямов и владели обширными вотчинами-мульками. Сын Османа Орхан (1324-1362) и его наследник Мурад I (1362-1389) постепенно налаживали управление завоеванными территориями, перенимая при этом традиционные порядки мусульманского Востока. Со времен Халифата в мусульманских странах существовала традиция разделения военных, финансовых и судебных властей; причем духовные судьи, «кади», судили по законам шариата. Все земли разделялись на частные («мульк»), церковные («вакф»), государственные («мири»), и личные земли султана («хассе»); соответственно этому казна разделялась на государственную казну и личную казну султана. Казна и земли султана, дворцовое хозяйство и гвардия составляли султанский двор и имели особое управление.
Все завоеванные земли считались принадлежащими государству, поэтому прежние собственники этих земель теряли все права. Часть населения – прежде всего знать и многие горожане - выселялась с завоеванных земель в коренные османские области, это переселение называлось «сургун», что в современных словарях переводится как «изгнание». Сразу после завоевания производилась перепись населения и земельный реестр («дефтер»), в котором указывалось число хозяйств в деревне и перечислялись полагающиеся с деревни платежи по налогам. Крепостные крестьяне сразу же получали свободу. Все повинности, которые прежде несли крестьяне в пользу своих господ, заменялись одним небольшим денежным оброком, выплачиваемым государству. По окончании переписи утверждалось провинциальное «Канун-наме», сборник законов новой провинции, в котором, в частности, фиксировались налоги и правила землевладения. Некоторые деревни выделялись в тимар воинам-всадникам, и в дефтере (на основе законов) указывались платежи, следующие тимариоту-сипахи. Все действия тимариота контролировались государством, и если он пытался брать лишнее, то крестьяне могли пожаловаться судье-кади и тимар мог быть отнят. Крестьяне были свободными людьми и их повинности были невелики; основной налог мусульман, «ашар», составлял десятину урожая; немусульмане платили еще «джизью», которая считалась откупом от военной повинности; в целом налоги немусульман составляли примерно четверть урожая – для примера, в Боснии до мусульманского завоевания оброки отнимали 3/5 дохода крестьянина. Султан Сулейман Законодатель (1520-1566) требовал от своих пашей «обращаться с нашими подданными так, чтобы крестьяне соседних княжений завидовали их судьбе». Сипахи и санджакбеи должны были следить за состоянием крестьянских хозяйств и, по возможности, обеспечивать их стандартными наделами земли, «чифтами». Многие турецкие историки считают, что отношения в османской деревне основывались на принципах социальной справедливости и классовой гармонии, что сипахи и райаты в конечном счете одинаково работали на государство, а государство всемерно заботилось о своей «пастве». Лорд Кинросс называет реформы, проводившиеся османами на завоеванных землях, не иначе, как «социальной революцией». «Балканские крестьяне вскоре пришли к пониманию того, что мусульманское завоевание привело к его освобождению от феодальной власти христиан. - пишет Кинросс. - Османизация давала крестьянам невиданные ранее выгоды».
I.R. Странное дело, но сургун практиковали и московские государи, а иначе как понимать переселение всей городской аристократии после взятия Казани в центр России, где они, кстати, очень неплохо устроились на службе у нового владетеля. По поводу социальной справедливости в Османской империи можно вспомнить бегство некоторых христианских крестьян на Балканах в Османскую Турцию, а жутко изображённое в европейских источниках “жестокое” турецкое завоевание балканских стран, их трудящимися было воспринято как освобождение от тяжкого ярма собственных помещиков. R.I.
Центральное управление Империей осуществлялось «диваном», советом, в который входили главы военной, финансовой и судебной администрации, и который возглавлял великий визирь. Все члены администрации были сменяемыми по воле султана, который сохранял за собой функции главнокомандующего, «меча правоверных», и хранителясправедливости. Османский суд был суровым и скорым; чиновники, обвиненные в вымогательствах, во взяточничестве или казнокрадстве безоговорочно предавались смерти.
I.R. Граждане России во все времена также испытывали слабость к жестоким расправам над обнаглевшими чиновниками, полагая оные признаком силы и справедливости верховной власти. Буде нынешние государи начнут проводить аналогичную политику, сие премного поспособствует росту их популярности в массах. Таким образом, народные предпочтения в области характера государственного управления у нас с турками тоже совпадают I.R.
Во времена Сулеймана Законодателя ко двору ежедневно доставлялось 40-50 голов казненных за преступления такого рода; эти головы выставляли для всеобщего обозрения у входа во дворец Топкапа. У Топкапы обычно лежало много голов, одни на драгоценных блюдах, другие на деревянных тарелках, а головы мелких чиновников просто бросали на землю - эта картина производила впечатление страшного террора, но это соответствовало облику грозного восточного монарха, поддерживающего справедливость с помощью жестоких расправ. Обычным наказанием за мелкие преступления был кнут – «торговая казнь», осуществляемая в присутствии судьи в людном месте – чаще всего на базаре. Обычай мусульман безжалостно сечь своих преступников отразился в русском языке выражением «драть, как сидорову козу»; «садар каза» по-арабски – это «приговор судьи» («казия»).
I.R. А вот теперь мы подошли к самому интересному. Откуда в русский язык, причём язык массовый простонародный, пришло выражение иностранного канцелярита. Значит это выражение, причём на арабском языке оригинала, было хорошо знакомо широким народным массам Московской Руси, причём знакомо, что называется, на собственной шкуре. Наличие многочисленных параллелей и просто совпадений между русской и турецкой действительностью того времени заставляет задуматься о близкой, пересекающейся судьбе русского и турецкого народов, а небезосновательныепредположения о религиозной общности заставляют говорить об определённом единстве на некотором этапе. Тогда чем же были русско-турецкие войны - попыткой крепнущей России захватить земли слабеющей Турции, или эпоха русско-турецких войн подводила черту под разделением некогда единого народа и государства. R.I.
С помощью тимарной системы османы создали многочисленную и сильную кавалерию сипахи, однако секрет их военного могущества заключался не в кавалерии, а в пехоте и артиллерии. При султане Мураде I были созданы первые подразделения янычар – это был корпус регулярной пехоты, составленный из воинов-рабов, с детства воспитанных в казармах. «В казармах, похожих на монастыри, дисциплина была так строга, что ночью никто не мог оставаться вне них», - пишет Г.Дельбрюк. Это было дисциплинированное и обученное войско, получающее жалование из казны. В Европе еще не было подобных армий.
Постоянная армия, подчиняющаяся монарху, является мощным оружием в борьбе с сепаратистскими устремлениями феодалов - и естественно, что усиление султанов вызвало недовольство беев и эмиров, которые еще не забыли о былой независимости. В первой половине XV века беи все еще владели дружинами и огромными мульками, они устраивали мятежи и разжигали распри между наследниками султанского престола. В 1402 году беи изменили султану Баязиду I, и это едва не привело к гибели Османского государства – турки были разбиты Тамерланом, и Баязид попал в плен. Порожденные этим разгромом междоусобицы продолжались двадцать лет, и лишь в 1423 году султану Мураду II (1421-1451) удалось подавить все мятежи. В своей борьбе со знатью Мурад II опирался на корпус янычар, который в это время стали комплектовать путем набора мальчиков-рекрутов из среды немусульманского населения. Обращенные в ислам и воспитанные в казармах молодые люди назывались «государевы рабы», «капыкулу». Преданность «капыкулу» побудила султана назначать из их среды командиров и чиновников; новое окружение Мурада II состояло из специально обученных в дворцовой школе «государевых рабов». «Не меньшее значение имели обучение и упражнения во дворце… - писал польский посол князь Збаражский. – Через это проходили все должностные лица, как через школу, и были образцом для всей земли». Наивысшей наградой для чиновника-раба были почетные одежды – шуба с султанского плеча.
I.R. Как и на Московской Руси. Хорошо, допустим поместную и податную систему можно позаимствовать, организацию войска можно подсмотреть, но такой специфический обычай может быть только генетически заложен в сознание народа - единого народа Руси и Турции. R.I.
Отсутствие потомственной знати и сословных привилегий вызывало удивление посещавших Турцию европейцев. «Во всем этом многочисленном обществе, - писал германский посол, - нет ни одного человека, обязанного своим саном чему-либо, кроме своих личных заслуг…» «Там нет никакого боярства, - свидетельствовал Юрий Крижанич, - но смотрят только на искусность, на разум и на храбрость». Все были равны перед законом и всем открывались одинаковые возможности для продвижения по службе; многие крупные вельможи были принявшими ислам славянами, албанцами, греками. Большая часть армии говорила по-славянски; воины, янычары и сипахи, сами выбирали своих командиров из числа самых отчаянных храбрецов.
I.R. Как сейчас бы сказали, в обществе были созданы социальные лифты. Сие очень напоминает опричнину Ивана Грозного, которая формировалась из безродных и незнатных подданных. Однако ж наиболее выдающиеся опричники достигали сказочных высот и становились у кормила государственной власти.
Было бы преувеличением считать, что набор в янычары каждого пятого мальчика-ребёнка - девширме всегда оборачивался трагедией для семьи, как нас приучили думать. Многие старались наоборот пристроить своих ребят в это войско, воспринимая это как шанс карьерного роста, открывавшего двери к богатству и знатности. Янычары помимо воинской тренировки и дисциплины получали неплохое по тем временам образование, из их среды выходили многие чиновники и даже визири. Таким образом до 30% аппарата управления Османской империей, включая высшую придворную знать, где процент был ещё выше, представляли выходцев из христианских народов. Так среди сорока восьми великих визирей после завоевания Константинополя только восемнадцать, а по некоторым данным даже двенадцать были представителями титульной тюркской нации. Т.е. до 75% глав исполнительной власти в стране оказались инородцами.
Объяснение, будто инородцы будут вернее служить султану, нежели чем соплеменники, полагаю не совсем правдоподобным. В армии, как известно, большую роль играет патриотизм, а его у инородцев нет по определению. К тому же, мало ядро армии комплектовалось из покорённых славянских народов, да ещё и говорили они на родном языке, т.е прекрасно понимали своих вчерашних соплеменников, с кем, не исключено, завтра придётся воевать или наказывать за мятеж. В таких условиях ни одно правительство не будет подсовывать себе бомбу под подушку в виде обученного и вооружённого контингента, служащего как на границах, так и в столице.
Единственным логичным объяснением такого поведения может служить былое единство, которое можно защищать и нужно восстанавливать. Подтверждением этого тезиса может служить тот факт, что в янычары брали только христианских мальчиков, иудеи были освобождены от девширме. Почему? Призываемый контингент принадлежал в основном к восточному, т.е. Православному Христианству, которое, как мы отмечали, в тот период тяготело к Исламу.
А общее государство у нас было - это так называемая Татаро-Монгольская империя, простиравшаяся от Египта до Китая. Так называемая, потому что, как теперь уже доказано, монголами там и не пахло, а сам термин - татары появился позже. Так что было это тюрко-славянское государство, после распада которого Османская Турция и Московская Русь оказались наиболее крупными его осколками. Вот о возвращении какого единства могла идти речь. Кстати до конца XVII века Турция и Россия жили вполне мирно, не производя существенных активных действий друг против друга. Кампанию 1568-70 гг. можно считать мелким приграничным конфликтом, после которого более чем на сто лет вновь воцарился мир. R.I.
Дисциплина, порядок и мужество янычар помогали им одерживать победы в сражениях, но настоящая слава пришла к ним тогда, когда в руках «новых солдат» оказалось новое оружие. При Мураде II янычары были вооружены аркебузами-«тюфенгами» (кстати в русских летописях первые огнестрелы сходно назывались тюфяками I.R.); был создан мощный артиллерийский корпус, «топчу оджагы» - таким образом, на свет явилась регулярная армия, вооруженная огнестрельным оружием (московские цари тоже особое внимание уделяли вооружению армии огнестрельным оружием, так что самыми уважаемыми военнослужащими были стрельцы и пушкари I.R.). Создание новой армии вызвало волну османских завоеваний. В течение двадцати лет после взятия Константинополя турки овладели Сербией, Грецией, Албанией, Боснией, подчинили Валахию и Молдавию. Затем они обернулись на Восток, окончательно покорили Малую Азию, и в 1514 году в грандиозной битве на Чалдыранской равнине разгромили объединенные силы господствовавших над Ираном кочевников. Походы султана Селима Грозного (1512-1520) в Сирию и Египет превратились в триумфальное шествие османских армий. Простой народ повсюду приветствовал новые власти, которые отнимали богатства у знати, наделяли землей крестьян и снижали налоги – султан Селим называл себя «служителем бедняков». Горожане Каира подняли восстание и с оружием в руках сражались на стороне турок против своих правителей, мамелюков. После завоевания очередной страны Селим созывал «собор» из представителей всех слоев населения, переделял землю и устанавливал новые законы. Перед отъездом из Каира он опубликовал воззвание, в котором заявил, что отныне никому не дозволено притеснять феллаха или человека из простого народа (Ленин отдыхает, ибо только говорил, а Селим Грозный делал I.R.).
Новое оружие позволило султанам одержать победу над всеми своими врагами – в том числе и внутри страны. Вскоре после взятия Константинополя находившийся в ореоле славы Мехмед II нанес решающий удар оппозиционной знати – ее глава визирь Халил-паша был обвинен в государственной измене и казнен. Вслед за этим были казнены многие беи, их владения были конфискованы; были конфискованы и вакфы, созданные беями и приносившие им доход. В 1470-х годах Мехмед приказал провести по всей стране проверку всех дефтеров и прав владения землями; многие проверяемые документы признавались недействительными; мульки и вакфы отписывались в казну. После этих массовых конфискаций абсолютное большинство всех земель относилось к категории государственных земель, «мири». Составление новых дефтеров завершилось утверждением нового свода законов «Канун-наме», эти законы, в частности, вводили единые для всех провинций налоги и условия землепользования.
Влиятельные турецкие беи не смирились с наступлением на свои права; в 1481 году Мехмед II был отравлен своим сыном Баязидом, вступившим в союз с знатью. Баязид II вернул беям часть отнятых владений, но его сын Селим I вновь конфисковал вотчины знати. Селима называли Грозным – он выступал в традиционном образе восточного монарха, охраняющего справедливость с помощью жестоких казней. Наивысшего могущества Османская империя достигла в правление Сулеймана I Законодателя (1520-1560), который завоевал Венгрию и окончательно кодифицировал мусульманское законодательство - в частности, были установлены единые нормы податей и нормы военной службы. Возвеличение самодержавия достигло такой степени, что все приближенные называли себя «рабами» султана, и он одним мановением руки приказывал казнить вельмож, обвиненных в казнокрадстве или измене.
I.R. Вспомните челобитные царю Ивану Грозному, в которых отпрыски знатнейших родов называли себя уменьшительно-уничижительными именами - “Государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии холоп твои бедной полоняник Васюк Грязной челом бьет” (второе письмо думного дворянина (уровень сенатора) Василия Григорьевича Грязного из Крымского плена) или “Государю благоверному царю и великому князю всея Руси Ивану Васильевичу бьет челом государев холоп Ивашка, сын Семена, Пересветов ”. R.I.
Могущество Османской Империи вызывало попытки подражания в соседних странах. В Иране в начале XVI века получил распространение аналогичный тимару институт тиуля; сражаясь с турками, шах Аббас I (1587-1629) завел собственных янычар («туфенгчиев») и артиллерийский корпус («топханэ»). После окончания войны в 1590 году Аббас провел реформы по турецкому образцу, разгромил непокорную знать, конфисковал ее земли и ввел справедливые налоги. В 1526 году правитель Кабула Бабур, наняв турецких ариллеристов, одержал победу при Панипате и овладел Северной Индией; основанная его потомками Империя Великих Моголов имела многие характерные османские черты.
Молва о могуществе и справедливости турок распространилась и на Западе. Угнетаемые православные в Литве и Польше представляли жизнь в Турции, как райское блаженство. Когда в 1463 году турки вступили в Боснию, крепостные крестьяне поднялись против своих господ. «Турки… льстят крестьянам и обещают свободу всякому из них, кто перейдет на их сторону», - писал боснийский король Стефан Томашевич. Крестьяне ждали прихода турок и в других странах Европы. «Слышал я, что есть в немецких землях люди, желающие прихода и владычества турок, - говорил Лютер, - люди, которые хотят лучше быть под турками, чем под императором и князьями». Разыгрываемые на немецких ярмарках «масленичные пьесы» обещали народу, что турки накажут аристократов, введут правый суд и облегчат подати. Итальянские философы-утописты призывали к переустройству общества по османскому образцу; Таммазо Кампанелла пытался договориться с турками о помощи и поднять восстание. Османская империя XVI века была символом справедливого и могущественного государства не только для Азии, но и для Европы. Известные философы европейского Возрождения, Жан Боден и Ульрих фон Гуттен, находили в Османской империи образец для подражания. В те времена взоры многих были прикованы к Турции – и Россия не была исключением. Афанасий Никитин одним из первых открыл для Руси Восток, он горячо любил свою родину, но, познакомившись с порядками мусульман, признал, что на Руси нет справедливости. «Русская земля да будет богом хранима! – писал Никитин тайнописью, по-тюркски. – На этом свете нет страны, подобной ей, хотя бояре Русской земли несправедливы. Да станет Русская земля благоустроенной, и да будет в ней справедливость!».
I.R. Так что отнюдь не огнём и мечом Османская Турция сделалась первейшей мировой державою. Мудрое правление, основанное на гуманистических принципах Ислама, сплотило вокруг султана разные народы и страны. R.I.
Putin Erdogan Rukopojatie.jpeg
0
Комментарии