Её величество Очередь

 Стояние в очередях было на протяжении нескольких поколений рутинной, само собой разумеющейся частью повседневного существования. На некоторых отрезках советской истории пребывание в очередях конкурировало по вложениям времени и сил с работой. Стоять или не стоять в очередях не было вопросом выбора.

Участие в очередях было «судьбой», причем именно «советской судьбой». Эти правила и практики усваивались советскими людьми с самого детства как часть оснащения, необходимого для выживания и успешного функционирования в советской социальной среде - усваивались как нечто само собой разумеющееся, неизбежное. 

Стоя в очередях, человек формировал и ежедневно проверял свои воззрения на то, что представляют собой другие, чего от них следует ожидать и как разумно с ними обращаться, чтобы не остаться внакладе.

Формула «человек человеку друг, товарищ и брат» не выдерживала проверки очередью, ибо трудно было назвать другом, товарищем и тем более братом того, кто купил хлеб, молоко, килограмм апельсинов или ботинки, в то время как ты, простояв в очереди четыре с лишним часа, ушел ни с чем, в результате чего твоя семья осталась на сегодня без хлеба и молока, на Новый год без апельсинов, а ты продолжаешь и еще неизвестно сколько будешь продолжать ходить в обуви, которая промокает и уже практически не подлежит ремонту. 

Там, где сегодня наличие одновременного притязания многих на то или иное благо (товар или услугу) порождает «физические» очереди, в поведении их участников часто воспроизводятся такие характерно советские элементы, как давка, использование различных хитростей, привилегий и физической силы для перераспределения шансов на получение блага в свою пользу (вплоть до захвата первых мест в иерархии), образование двух или более параллельных очередей, составление списков и присвоение номеров, отмена уже имеющихся списков и создание новых, физическое уплотнение сборища с аннулированием обычных параметров «личного пространства», использование неясностей в очередности для незаконного проникновения на выгодные места, игнорирование притязаний и прав других, пренебрежение правилом «первым пришел - первым получил», реорганизация очередности при хаотичном вхождении в «публичное пространство» обслуживания (например, помещение магазина или троллейбус), создание «черных ходов», позволяющих получать блага вне очереди, и так далее.

Это далеко не полный перечень элементов; он только указывает на то, о чем идет речь.  Чаще всего они встречаются в государственных учреждениях, предоставляющих населению услуги или то, что считается услугами; в частном секторе экономики очереди образуются реже, но тоже бывают. Очереди можно встретить в поликлиниках (на прием и для записи на прием), в кассах учреждений (во время выдачи зарплаты), на телефонных узлах, в отделениях Сбербанка, РЭУ и ДЕЗах, паспортных столах и налоговых инспекциях, железнодорожных кассах и при получении заграничного паспорта, в любом месте, где талантливо поставлена бюрократическая работа. 

Дух советских очередей являет себя и в других обличьях. Когда толпы людей устремляются в открытые двери троллейбуса, автобуса, маршрутки или вагона метро, они входят в них точно так же, как советские люди входили в магазины в момент открытия или после перерыва, всецело игнорируя принцип «первым пришел - первым получил»; здесь идет борьба за такой дефицитный ресурс, как сидячие места, или за попадание внутрь вообще.

Тот же самый дух явлен и в особенностях нашего дорожного движения: готовность обогнать и «подрезать» ближнего вписывается в логику борьбы за такой дефицитный ресурс, как время; когда естественная иерархия движения кого-то из автомобилистов не устраивает, он решительно ее переупорядочивает в свою пользу, часто без учета последствий.

Как и в прошлом, сегодня имеются очереди, не связанные с физическим соприсутствием участников. Приведем несколько примеров: очереди на жилье, явные и латентные очереди на получение чинов, званий, служебных повышений (в частности, в военных иерархиях), очереди на публикацию статей в научных журналах и тому подобное. Они бывают очень разными, но особенности поведения людей в этих очередях во многом такие же, как и в «физических» очередях, а иногда даже выражены более отчетливо, в силу анонимности - почти ирреальности - конкурентов друг для друга.

Как видно из приведенных иллюстраций, дефицитные блага, в борьбе за которые выстраиваются зримые и незримые очереди, могут быть разными. Это и хлеб, и масло, и колбаса, и звание, и служебное повышение, и справедливость, и время, и деньги, и лицензия на предпринимательскую деятельность, и власть, и освобождение от страданий.

Таким дефицитным благом служит и национальное богатство в целом. Тогда советское общество можно представить в виде огромной очереди за этим благом, которого на всех не хватало. На закате СССР общество было одержимо идеей отлучить старую верхушку от «кормушек» и поставить ее в одну очередь со всеми остальными в надежде на то, что после этого национальное богатство (по общему мнению, колоссальное), которым до этого пользовались немногие, ближе всего к нему стоявшие, станет доступно всем. Слишком долгий период, в течение которого благосостояние советского человека зависело не столько от его труда, сколько от умения эффективно добывать все необходимое в очередях, специфическим образом исказил его сознание.

Иначе говоря, российский капитализм - это капитализм, насквозь пропитанный духом советской очереди. Смещение усилий с производства богатства на борьбу за «лакомые куски» и места, дающие к ним доступ, - одна из характернейших его черт.