От первой ВОВ Советского Союза ко второй ВОВ Российской Федерации - НЕ ПРИВЕДИ ГОСПОДИ!

         Воспоминания по просьбе моих внуков: Андрея, Павла, Карины, Кати, Сергея.

Память возвращает меня в 1936 год,   когда наша семья: отец Александр Федорович, мать Матрена Ефимовна, оба 1910 г. рождения, и я четырех лет от рода, жили в г. Мелекессе Куйбышевской области,    а с 1943 года  переименованной в Ульяновскую, где в этом же году родился брат Венаид.                                                                                   Как мы там оказались, вдалеке от моего деда Федора Алексеевича и бабушки Дарьи Петровны, мне стало известно, спустя многие годы,   из рассказа моей мамы.

В Мелекессе жили, еще до нас, три двоюродных брата отца: Иван, Аким и Фрол Михайловичи (дети родного брата моего деда). Вот под их покровительство и приехал мой отец после срочной службы в Красной Армии. Его хранившийся военный китель со значком «Ворошиловского стрелка» моя мама уже в годы отечественной войны перешила для меня - в то время это был для меня «шик».

         В 1939 году наша семья переехала жить в село Акшуатово Кузоватовского района Ульяновской области. Но в г. Мелекесс еще придется вернуться через многие годы и мне. Как говориться - «жизнь родителей повторяется в жизни детей».

Годы Великой Отечественной Войны (ВОВ)

За неделю до войны к нам в гости в село Акшуатово приехали мой дед Федор Алексеевич, которому шел 62 год, и моя тетка Анна Ефимовна1923г. рождения - младшая сестра моей мамы 1910г. рождения.                                                                                                                22 июня 1941 года фашистская Германия, как было сообщено, без объявления войны вероломно напала на нашу Родину. А через месяц отца - ему шел, как и маме, 31-й год - проводили на фронт. Мой дед, чтобы облегчить положение моей  мамы, решилзабрать меня к себе в село Старое Погорелово, расположенное  в 70км  от  нашего местожительства.    Мама же с младшим  моим   братом - ему шел пятый год - пока осталась на прежнем месте - в селе Акшуатово.

В связи с тем, что железнодорожный транспорт был подчинен нуждам фронта, мы отправились в путь пешком. Для меня, 9-летнего мальчишки, путь оказался не так уж и трудным. На второй день хода мы были  на родине - в доме моих деда и бабушки.

          Наше село с прилегающими к нему небольшими селениями включало в себя пять колхозов с названием: «Верный путь», «Путь Ильича», «Красный борец», «Красный пахарь», и «Красные горки». По рассказам деда (полевода колхоза «Красный борец»), все колхозы села были перед войной не бедные. Но война нарушила все. В моей памяти имевшиеся плодовые деревья в селе (а у деда с бабушкой Дарьей Петровной их было порядка десяти) морозной зимой 1941 г. вымерзли,  и  ими, за неимением дров, некоторое время зимой 1943 года и согревались. А в общем-то, дед и я еженедельно ходили с санками, за неимением   другого транспорта,  за дровами в лес,  который был  в 3 – 4 километрах от дома.

               Надо понимать, что все тяготы военных лет были на плечах дедушек и бабушек, а также оставшихся без мужей жен, из которых некоторые уже стали вдовами. Из нашей родни моя тетка, сестра отца Агрофена Федоровна получила «похоронку» на своего мужа Осипа, а затем проводила на фронт дочь Елизавету  и сына Александра, который вернулся домой по ранению. Сама же тетка осталась еще с тремя детьми моего возраста и младше. Вторая тетка, сестра отца Васена (Васелиса) Федоровна проводила на фронт мужа Василия Сергеевича Липанова и троих детей: Ивана, Сергея и Федора. Сама же осталась еще с пятью детьми - старшей 13 лет, а младшей 3 года.

               О трагической судьбе родителей моей мамы (моих вторых деда и бабушки) мне стало известно от нее только в конце сороковых годов. Их семья из семи человек до 1929 года проживала в добротном деревянном пятистенном доме, имела две лошади и прочую живность - словом, натуральное хозяйство для удовлетворения жизненных потребностей многодетной семьи.

             Однако в годы «коллективизации» семья была «раскулачена» - лошади и крупный рогатый скот переданы в коллективное хозяйство, а дом разобран, из которого вместе с другими была сделана сельская начальная школа, в которой затем пришлось учиться в годы войны и мне. Поэтому можно сказать, что «раскулачивание» многодетной семьи моего деда и бабушки «исторически было оправдано»,   поскольку в будущем послужило в интересах их внука, если бы не принимать во внимание следующие обстоятельства.

             Два их сына (мои родные дяди, о которых знаю только со слов мамы)) уехали искать «счастья» в далекие места, где и остались до конца своей жизни. А родители (дед с бабушкой) с оставшимися двумя детьми стали ютиться в кладовой из саманного кирпича, приспособленной ими под «жильё». Недалеко от них в другой небольшой избушке ютилась их сноха,     оставшаяся вдовой после гибели на фронте мужа, с пятью детьми, старший из которых мой ровесник. Я сейчас с ужасом вспоминаю то, что увидел. Два малыша ползают по полу без штанишков, а один из них рахит. Я, девятилетний пацан,   наблюдаю это через окно, так как их мать на работе в поле, а они в доме заперты. В   таком удручающем положении находились малые дети многих семей.

               В то же время из наружных репродукторов-тарелок, которые были установлены на телеграфных столбах, шли периодически тревожные и щемящие сердце сообщения от    Совинформбюро о том, что войска Красной Армии с боями оставляли то один, то другой город или населённый пункт. В село привезли эвакуированных восемь детей школьного возраста из блокадного Ленинграда, которых определили к женщинам-одиночкам. - были и такие.

Для взрослых все было подчинено одной задаче: все для фронта, все для победы - и налоги сельскохозяйственной продукцией и   «добровольная»  подписка  на военный заем. Мой дед, пребывая до войны в должности полевода (агронома) колхоза, за неимением молодых кадров стал в войну еще и председателем колхоза «Красный борец» до тех пор, пока не вернулся с фронта по ранению односельчанин Постнов Алексей 23 года рождения.

В конце лета 1942 года вернулась в деревню и мама с братом Венаидом. В этом же году услышали
радостное сообщение - о поражении немцев под Москвой,  а в 1943 году услышали второе сообщение - об окружении немцев под Сталинградом и капитуляции армии Паулюса.

Но мы получили и горькое для нас сообщение об отце, как без вести пропавшем.

Не проходило и дня, чтобы бабушка не плакала,   постоянно повторяя, что её сын Саня жив и убеждала в этом и меня гаданием на свежеиспеченном каравае хлеба. Его она клала на мои два и свои два пальца и ждала то, что хотела. И удивительно, что хлебный каравай поворачивался, увлекая за собой мои пальцы, а бабушка радостно говорила: «Вот видишь, Сережа, жив твой отец, и он вернется». Прошел 44 и шел 45 год, а отец не возвращался,   и никаких  о нем известий.

Каждую весну по просьбе матерей и бабушек,   подгоняемых нуждой, мы пацаны ходили на колхозные поля собирать оставшийся с осени картофель, из которого получали крахмал, делая из него и кисель, и лепешки. Начиная с 43 г. каждые летние каникулы приходилось работать в колхозе - подвозить на лошади воду в тракторные бригады или бороновать пашню конной бороной. В пору же сенокоса на заливных лугах принимал подаваемое взрослыми сено и укладывал его (стоговал). Для меня эта работа была, хотя и тяжелая, но делал её с удовольствием.

           И вот она долгожданная победа 9 мая1945 г.! Как сейчас вижу на улице сельчан, плачущих от радости при этом сообщении, забывая об утратах своих близких. А затем стали возвращаться домой и Победители, оставшиеся в живых, хотя многие из них искалеченные. Большинство же не вернувшихся с войны сельчан занесли, спустя десятилетия, в списки на установленных в сёлах обелисках и в книги памяти погибших и пропавших в Великой Отечественной войне, забыв при этом о их вдовах и матерях.

             Однако мою бабушку сердце не обмануло - её сын Саня, мой отец, оказался жив. Сельский почтальон принес нам районную газету, в которой (о, радость!) было напечатано «открытое письмо землякам» моего отца о том, что при наступлении Красной Армии он был освобожден из плена, куда попал в результате ранения в боях под Белой церковью. А весной1946 года мы встретили своего отца и мужа, а бабушка своего сына Саню, в смерть которого она не верила и ждала его возвращения.

             Если оценить здесь одним словом материальное положение в годы войны, то оно было тяжелым. Оставалось оно таким и в послевоенные годы. Особенно тяжким был1947 год. В колхозах и в крестьянских подворьях была полная разруха. Тяжесть бытия, конечно,   в полной мере испытывали взрослые: вдовы, родители, бабушки и дедушки, озабоченные тем, как и чем кормить каждый день своих детей и внуков. Несмотря на это у нас детей-сверстников были и увлекательные спортивные игры, и другие интересы, в частности, верховая езда на колхозных лошадях и купание их в реке в конце рабочего дня. Были для нас и витамины: весной - съедобные травы на заливных лугах, черемуха и лесная ягода, грибы, а на колхозных полях морковь, свекла, турнепс, зеленый горох,   подсолнух. Однако промысел на колхозных полях, с целью там же и поесть, был для нас не безопасен - можно было хорошо получить плеткой от конных охранников полей.

             Но взрослых ожидало и другое. Близкий сосед по дому Михаил Козин (25 года рождения) был в 1944 году арестован и отправлен на принудительные работы на три года за 300 - 500 грамм семян ржи. Он производил сев конной сеялкой. В конце рабочего дня по пути на колхозный двор заехал к своему дому и вымел оставшиеся зерна из ячеек сеялки. Надо понимать, что это произошло по «доносу» бдительных «доброжелателей».

В 1947 году родители,   в  связи с тяжелым материальным положением в колхозе, переместились на жительство и работу в совхоз «Безводный», а я, окончив в селе семилетнюю школу, сдал вступительные экзамены и поступил в техникум молочной промышленности в селе Сурское. Отработав в течение месяца в подшефном совхозе техникума, где питались и ночевали в поле в копнах соломы, вернулись в общежитие техникума и преступили к учебным занятиям. Однако проучившись всего полмесяца, я забрал документы и поступил в среднюю школу. Школа находилась в районном центре - в селе Вешкайма, за 7 километров от совхоза, где стали жить и работать мои родители. В этой связи я был вынужден проживать три года в школьном интернате,     навещая родителей три раза в неделю, чтобы забрать кое-какое питание.

                 Окончив в 1949 году среднюю школу,   поехал по линии военкомата в военное летное училище г. Энгельса. Однако, пройдя в г. Ульяновске медицинскую комиссию и признан годным по здоровью, не прошел по разнарядке - трое оказались лишними. В том же году поступил на только что образованный факультет механизации и электрификации     сельского хозяйства в Ульяновском сельскохозяйственном институте (УСХИ).

А отец с матерью и младшим братом  в 1951 году переехали в рабочий поселок - станцию Глотовка Инзенского района, где отец стал работать продавцом магазина рабочего продовольственного кооператива, а  в последствии  заведующим складом леспромхоза.

Два учебных курса  я был вынужден жить в общежитии, а затем на частных квартирах. До 1952 года я, как и все студенты, не думал, что настанет время, когда в магазинах появится белый хлеб, но он появился. Появились и белые, так называемые, «французские» булочки. Однако получаемой стипендии не хватало и на питание, не говоря о других нуждах. Поэтому приходилось по-прежнему навещать родителей не реже два раза в месяц, чтобы забрать кое-какие продукты - картофель, лапшу, масло, творог, что родители в то время уже имели в своем хозяйстве. Добираться же до станции Глотовка приходилось, по причине отсутствия денег, «зайцем» в открытых тамбурах товарных поездов или на крыше вагона пригородного рабочего поезда   «Ульяновск-Инза», на что уходило (4 – 5) часов на 120 км. Приходилось  и прирабатывать на разгрузке дров, брикетов торфа из железнодорожных вагонов.

Однако жизнь постепенно улучшалась. Советский народ уже привык и ждал сообщения о снижении цен на продукты и товары народного потребления, которые ежегодного проводились.

Были и сообщения о восстановлении то в одном,   то в другом городе фабрик и заводов разрушенных войной. В сельской местности претворялся в жизнь сталинский план преобразования природы - лесозащитные насаждения в полях и вдоль железных дорог.

Но Советский народ постигло   «всеобщее» горе - 5 марта 1953 года прозвучало по радио скорбное сообщение о смерти Председателя Совета Министров СССР Иосифа Виссарионовича Сталина. Не сдерживая слез, люди плакали, плакал и я.

Во время летней производственной практики на мотороремонтном заводе мы студенты третьего курса услышали по радио не менее важное сообщение - разоблачение преступной деятельности врачей-вредителей. События того времени и впечатления о них оставляю без комментарий с позиций сегодняшнего дня. В тот период мы имели другое восприятие и убеждения, веря Коммунистической партии и её планам, а они, как указано выше,   подтверждались делами.

Ежегодное плановое снижение цен на продукты и товары народного потребления проводились и после смерти Сталина. Жизненных трудностей мы, студенты не замечали, а если и замечали, то они нас не удручали. Критическое восприятие жизни придет позже - после института. Более   «подробная» информация о тех событиях дошла до нас через 50 лет. А насколько она объективна - вероятно, народ никогда не узнает.

               Однако заслуживает внимание, о чем сказал участник антигитлерской коалиции, а в период холодной войны недруг СССР Уинстон Черчилль:

«Что бы ни говорили о Сталине, таких история и народы не забывают»

«Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелейших испытаний ее возглавлял такой гений и непоколебимый полководец, как Иосиф Сталин. Он был выдающейся личностью, вполне соответствующей жесткому периоду истории, в котором протекала вся его жизнь.

Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой силы, резким, жестким, как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не смог ничего противопоставить.

Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Кстати, и речи Сталин писал всегда сам, и в его произведениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств и народов.

Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал заседаний на Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.

Он обладал глубокой мудростью и чуждой всякой панике логикой. Сталин был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути-выходы из самого безвыходного положения.

В самые трагические моменты, как и дни торжества, Сталин был одинаково сдержан, никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью.

Сталин создал и подчинил себе огромную империю. Он был человеком, который своих врагов уничтожал руками своих же врагов, заставив даже нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов. Сталин был величайшим, не имеющим себе равных в мире диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием.

Нет, чтобы не говорили о Сталине, таких история и народы не забывают.»(«Британская энциклопедия»,1964 год, том 5).

           В наши студенческие годы не было в нашем сознании противоречий, что было присуще, наверно, старшему поколению. Поэтому эти годы и прошли более-менее весело для нас и быстро - от курса к курсу, от учебы к каникулам, от сборов в военных лагерях до производственных практик, от подготовки дипломного проекта к его защите.

             И вот мы (42 бывших студента первого набора) в 1955 году уже дипломированные инженеры по механизации и электрификации сельского хозяйства:

Редченков А., Белов В.,Тихонова Т., Бугин Г., Тютькин Л., Бусыгин В., форостенко-Петрова Э., Романов А., Елисеева В., Маттис П., Митрофанов А., фелифоров В., Исаев Ю., Жамбаева Н., Волк Д.,Волк Г., Харитонов В., Максимов А., Утехин Ю., Иванова И.,Кузькин В.,Кузьмин А., Лобанов М., Абрамов В., Медвецкий И., Нагорнов И., Шиняев А., Тараторкин А., Вишняков Н., Афанасьев А., Кулагин Б., Ильин В., Сулейманов А., Васильев В.,Мазанов С., Куликов В., Вялов В.,Федотов П., Пискунов В., Махмутов А., Крылов В.,Кораблев И.

             «Однокашники» (термин своего времени), выделенные жирным шрифтом по состоянию на конец 2011 года, уже ушли из жизни.

А в тот 1955 г. все мы получили распределение на работу в МТС (машинотракторные станции) в районах Ульяновской области. Меня направили в МТС (с. Сухой Карсун), о котором мой руководитель по дипломному проекту Якупов отозвался следующим образом: «Эта настоящая горная Швейцария и …самогона там - залейся». В этом «изобилии» я сам убедился, конечно, не путем «заливки», а наглядно и по достоверной информации.

               МТС возглавлял в период моего туда оформления Удачин, пришедший по призыву партии из г. Мелекесса. В этом плане мне повезло, так как директор в возрасте примерно 50-55 лет - человек душевный, выдержанный, грамотный и умелый руководитель.

Здесь в машинно-тракторной станции (МТС) использовались мной знания, не столько полученные в институте, сколько знания и навыки сельских механизаторов - трактористов и комбайнёров, умудренных житейским опытом. Они каждую зиму собственными руками после прошедших полевых работ ремонтировали и восстанавливали работоспособность своей техники.

Мои функции как инженера - контролера заключались в том, чтобы составить так называемые дефектные ведомости на детали, подлежащие замене или ремонту (восстановлению) в условиях мастерской МТС по каждому трактору или комбайну, требующего восстановления.

По мере выхода тракторов после ремонта производилась приемка их готовности и они отправлялись по месту весенних работ. Здесь запомнился неприятный в первый период моей производственной жизни инцидент. Назначенный на должность директора МТС, вместо Удачина,  Шмырёв А. А. дал указание работникам бухгалтерии выехать в колхозы и собрать информацию о надоях молока, яйценоскости кур, наличии кормов для скота. В том числе дал то же задание и мне выехать в колхоз села «Беловодье», а заодно и проверить готовность тракторов к весенним работам. Но от задания по сбору такой информации я отказался, а что касается готовности техники к полевым работам, то она мной она уже проверена. Мой отказ выполнить указание директор Шмырёв счел «непочтительным» и тотчас повесил приказ о моем увольнении с направлением в распоряжение областного управления сельского хозяйства. При этом мы уже с Зиной (с вашей будущей бабушкой Зиной) еще и года не прожили вместе.

Начальник кадров с/х управления Овчинников Б. П., а затем и начальник управления области стали предлагать мне перевод в другие МТС, пытаясь таким образом разрешить конфликт с молодым специалистом, Однако моя жена уже была трудоустроена по специальности в поселковой больнице, а в других предлагаемых районах для неё работы не предвиделось.

По этой причине я не мог согласиться с решением областного управления и написал заявление об уходе из системы сельского хозяйства, с чем руководство Управления было вынуждено согласиться.

             В июне 1956 года я был принят на работу инженером-конструктором по оборудованию механического завода в г.Мелекессе. Жена принята на работу в медсанчасть уже строившегося будущего НИИАРа г. Димитровграда.

В 1957 году родился ребенок - сын Саша, однако в связи с невозможностью в скором времени получить нормальное жилье мы вынуждены были переехать к родителям жены в г. Ульяновск, где я трудоустроился в конструкторское бюро приборостроения инженером-исследователем. Жена же была вынуждена, в связи с грудным ребенком Сашей, трудоустроиться медсестрой в детские ясли, а в 1959 году родилась дочь Наташа.

Творческая работа инженером-исследователем на протяжении всего периода работы в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения с июля 1957 по по1994 год мне нравилась. Однако это и явилось причиной к увольнению меня с работы по преднамеренно ложному обвинению  в разглашении  секретных  сведений  служебного характера.

А поводом к этому послужил мой протест в Госкомизобретений СССР о присвоении моих изобретений группой лиц, организованной руководством отдела.

       Все здесь изложенное – это наша прожитая жизнь с любимой Вами бабушкой Зиной – мы с ней родились в одном селе на одной улице, на одной, условно, «четной» стороне.

Продолжение же, наши дорогие Внуки, читайте в моей документальной повести «Защитит ли  Европейский суд гражданина России?».

С любовью к Вам ваш деда Сергей.