Цена украинского разоружения

Либералы любят разоружать. На самом деле, они готовы разоружать всех, кого только можно разоружить, будь то в стране или международном уровне. К сожалению, легче всего разоружить наиболее мирных людей, и разоружение делает их более уязвимыми перед теми, кто не настолько миролюбив.

Болезненная иллюстрация этого принципа — сегодняшняя Украина. Когда Украина стала независимым государством, она отказалась от всех ядерных ракет, оставшихся на ее территории с тех времен, когда она была частью Советского Союза. В то время Украина владела третьим по величине арсеналом ядерного оружия в мире. Как вы думаете, Путин напал бы на Украину, если бы она по-прежнему располагала тем ядерным оружием? Или вы думаете, что это просто случайно на ядерные страны никто не нападает?

Среди тех, кто позже призвал Украину сократить свои обычные, неядерные вооружения, был также новый сенатор США по имени Барак Обама. Он был ярым сторонником разоружения в 2005 году, и, видимо, продолжает им оставаться даже сейчас, будучи президентом Соединенных Штатов. Он отказал Украине в оружии для самозащиты.

Как и в прочей деятельности либералов, о крестовом походе за разоружение судят не по реальным последствиям, а по благим намерениям. В самом деле, похоже, многие либералы не знают, что последствия того, что они делают, могут значительно отличаться от того, на что они надеются. Именно поэтому сторонников разоружения называют «движением за мир».

Если бы разоружение вело к миру чаще, чем военное сдерживание, это можно было бы утверждать на основании исторических фактов, однако так бывает редко. Либералы, говоря о разоружении, почти никогда не приводят последствия в качестве доказательств, будь то запрет на огнестрельное оружие в стране или международные соглашения в области разоружения.

Международные соглашения в области разоружения были в моде между двумя мировыми войнами. Всего через несколько лет после окончания Первой мировой войны, в 1921-22 годах, было заключено Вашингтонское морское соглашение, в результате которого США просто потопили свои собственные военные корабли. Потом, в 1928 году, был знаменитый пакт Келлога-Бриана, в котором народы отказались от войны, и министр иностранных дел Франции заявил: «Долой винтовки, пулеметы и пушки!».

«Международной общественности» это очень понравилось.

В Великобритании лейбористы неоднократно голосовали против военных вооружений в течение большей части 1930-х годов. Популярным аргументом тех времен было то, что Великобритания должна своим разоружением «показать пример другим странам».

К сожалению, Гитлер не последовал этому примеру. Он был занят строительством самой мощной военной машины в Европе. Ни Германия, ни Япония не стали ограничивать себя Вашингтонским морским соглашением. Тот факт, что Англия и Америка сократила численность своих линкоров, просто означает, что в момент начала Второй мировой войны у Германии и Японии боевых кораблей было больше.

То, что происходит сегодня в Украине — это просто продолжение старой истории о странах, которые, разоружаясь, предоставляли дополнительные возможности странам, которые этого не делали.

Сколько бы ни проводилось эмпирических исследований в отношении законов о контроле над огнестрельным оружием, результаты одни и те же. У сторонников запрета на оружие редко, если вообще обнаруживаются, доказательства того, что ужесточение законов об оружии приводят к снижению вооруженных убийств.

Вопрос об антиоружейных законах — важный. Но либералы подходят к этому вопросу с предубеждением. Они сосредоточены на том, чтобы осудить Национальную стрелковую ассоциацию.

Но ни Национальная стрелковая ассоциация, ни Вторая поправка не являются важным вопросом. Если строгие факты покажут, что законы об ограничении оружия фактически снижают уровень убийств, то можно будет отменить Вторую поправку вслед за прочими отмененными поправками.

Если бы законы об ограничении оружия на самом деле сократили уровень убийств, это был бы самый мощный козырь либералов. Почему же либералы не пользуются своим козырем, демонстрируя нам такие неопровержимые факты? Потому что у них их нет, этих фактов. Таким образом, вместо фактов они предлагают нам возвышенную риторику и возмущенное ворчание.