Луч Светы

Чудовский районный суд. Светлана Васильева и ее адвокат Юрий Веселов

Дом на улице Солдатова, 10, в котором получили квартиры 14 детей–сирот Чудовского района

Cирота Настя Юргова

Почти всю жизнь она учила детей в деревенской школе. А ближе к пенсии неожиданно стала главой районного комитета образования в городке Чудово (Новгородская область, население 16 тысяч человек). За что ее судят? За маленький подвиг, который следователи ФСБ превратили в «служебный подлог». При дикой бюджетной нищете Васильева умудрилась купить квартиры для 14 чудовских сирот.

Несколько лет до этого осиротевшие дети жилья не видели. Решения судов — да, обещания чиновников — пожалуйста, а крышу над головой — нет. В свои квартиры новоселы въехали в срок. Светлана Валерьевна не потратила на это ни одной лишней копейки из бюджета. А еще Васильеву судят за то, что она не захотела признать себя «виноватой». «Я не виновна», — то со слезами обиды, то с гордым упрямством повторяет женщина. Но десять томов уголовного дела и крохотный городок, где «все всё знают», пророчат учительнице обвинительный приговор…

«Я устала так жить»

25–летняя Настя Юргова из Чудова написала Путину:

«Я сирота. Своего жилья не имею. 5 октября 2011 года я поставлена на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении… 29 сентября 2013 года вступило в силу решение суда, которое обязывает администрацию Чудовского района предоставить мне жилье. На сегодняшний день у меня нет никакой информации о том, что решение будет исполнено… Неоднократно от представителей администрации я слышу, что денежных средств, выделенных на приобретение жилья сиротам, недостаточно… Боюсь, что свое жилье так и не получу или получу непригодное для жизни… Прошу посоветовать: к кому еще обратиться за помощью? Не понимаю, в чьей компетенции исполнение надлежащим образом Закона о жилье детям-сиротам?»

До президента девушка обращалась к главе района, губернатору области, прокурору, уполномоченному по правам человека. Ответы есть от всех — нет угла.

Нет с 2006 года. Тогда Насте исполнилось 18 лет, она поступила в колледж, устроилась работать в кафе, сняла комнату в общежитии. Страшнее условий не помнит: один кран с холодной водой на весь этаж, горячей не было никогда, туалет общий, публика — берегись. После колледжа девушку взяли на работу в банк. Она снимала комнату в коммуналке. Теперь платит за нее и за обучение в Новгороде — хочет высшее образование.

Настя чуть-чуть не попала в число 14 счастливчиков, живущих сегодня в своих квартирах. Когда ее ставили в очередь на жилье, посочувствовали: для очередников 2011 года деньги в бюджете закладывались до июля, она опоздала, придется ждать. Но сколько ждать — не сказали. Где все это время жить сироте?

1 марта 2012 года Юргова дозвонилась на «прямую линию» к губернатору Новгородской области Сергею Митину: «Помогите! Я устала так жить». Тот в прямом эфире связался с главой Чудовского района Сергеем Анищенко, и оба с экрана заверили сироту: «Сейчас мы можем констатировать и твердо сказать, что в этом году Анастасия квартиру получит». Однако на май 2014 года, вместе с Настей, жилплощади в Чудове дожидаются уже 24 сироты. Очередь растет. Ни одному сироте с 2012 года квартиру в районе не дали. Почему?

Хотели как лучше

— В 2011 году на жилье для сирот из областного и федерального бюджетов мы получили около 13 миллионов рублей, — рассказывает председатель комитета образования Чудовского района Светлана Васильева. — Нам нужно было купить квартиры (площадью не менее 18 квадратных метров) для 14 очередников, причем — на первичном рынке. Такие маленькие квартиры сейчас не строят, и по той цене, которую нам определило минрегионразвития, не продают. В министерстве считают, что 1 квадрат жилья в Новгородской области стоит 27 тысяч рублей, а на рынке за него просят от 33 тысяч рублей. В 2012 году минрегионразвития повысило в цене 1 квадратный метр до 28 тысяч рублей. Район провел 5 аукционов — но ни один потенциальный застройщик не заявился.

Необходимое уточнение. С 2012 года решать жилищные проблемы сирот новгородские законодатели попеременно поручают другим ведомствам: то комитету по строительству, то по управлению имуществом… И никто еще не справился. А в 2011 году это удалось главной учительнице района.

— Тогда в Чудове строительная компания «Пилон» взялась достраивать брошенный дом на улице Солдатова, 10, — продолжает Васильева. — Комитет образования договорился о том, что «Пилон» продаст для сирот 14 квартир (каждая — площадью 24 квадратных метра) по той цене за метр, на которую нам хватало. Конечно, застройщик шел на значительные уступки, но мы гарантировали оплату сразу нескольких сделок.

— Это благотворительный проект, — говорит сегодня директор ЗАО «Пилон» Лазарь Кибрик, — и если бы я знал, чем он обернется, я б ни за что не ввязался. Ради квартир такой площади нам пришлось сделать полную перепланировку пятиэтажного дома, переделать всю электрику — понести лишние расходы. К этому я еще как-то был готов. Но мне и в страшном сне не снилось, что я могу стать фигурантом уголовного дела, заваренного спецслужбами…

В сентябре 2011 года, когда строительство близилось к концу, двое сирот-очередников стали родителями: родился сын у Наташи Луниной и двое сыновей у Владимира Кудасова. Оба попросили пересмотреть нормы и выкроить им квартиры попросторнее. Администрация и застройщик сумели договориться и об этом: Кудасову и Луниной дали квартиры площадью 32 и 33 квадратных метров.

Специальные гости

15 декабря 2011 года строители и чиновники подписали акт приема-передачи квартир. Началась процедура оформления. А в марте 2012 года, когда сироты справляли новоселье, в администрацию Чудовского района нагрянули ОБЭП и ФСБ. Провели обыски у главы района и всех его замов, в комитетах архитектуры и градостроительства, образования, в органах опеки…

Выросло, как на дрожжах, уголовное дело. Историю преступления следователи изложили в 10 томах (судья дело в зал приносит в два приема), но суть его — короче некуда.

Следствие уверяет: на тот момент, когда чудовские чиновники подписали бумаги, приняли постройки и перечислили деньги, «жилые помещения на улице Солдатова, 10, — квартиры Луниной и Кудасова — для проживания были непригодны». В чем заключалась непригодность? Обвинителям невыгодно вдаваться в детали. Ими охотнее делятся якобы «потерпевшие» — они себя сами таковыми не признают.

— Квартиру я принимала в отличном состоянии, — настаивает (так же, как и на допросах в суде) Валентина Макарова, бабушка и опекун Натальи Луниной, — внучка после родов и операции лежала в больнице. Ремонт был выполнен полностью. Я лишь просила Кибрика переклеить обои, когда я их куплю, казенные мне не нравились. Но очень надоели следователи из новгородского ФСБ, которые меня долго обрабатывали. Несколько раз приезжали и просили:

— Напишите заявление на Светлану Васильеву.

— А это кто? — спрашивала я (мы с ней лишь недавно познакомились — в суде).

— Глава РОНО.

— А что я должна писать? Я все по закону получила, я довольна.

— Ну тогда на Кибрика напишите…

— Не буду.

— Вы не понимаете! Вы себе только хуже делаете, — угрожали.

К Владимиру Кудасову сотрудники спецслужб тоже наведывались домой не единожды. Беседовали. И если после вселения сироту квартира устраивала, то после разговоров с чекистами у Владимира «стали плохо закрываться двери» и «ламинат на полу встал «домиком». На этом недоделки исчерпывались. Правда, заглянув к Кудасову в гости, мы и их не обнаружили.

20 марта 2012 года Лазарь Кибрик направил заявление прокурору района Валериану Меринову: «Заместитель начальника отдела УЭБ и ПК МВД РФ по Новгородской области Бардышев Антон Анатольевич, вместе с работниками полиции, оказывает давление на детей-сирот и их опекунов, требуя написать жалобы… Прошу дать оценку законности действий работников полиции». Прокурор не ответил.

Где все?

В июле 2013 года Васильевой предъявили обвинение в преступлении по ст. 292 ч. 1 УК РФ «Служебный подлог». В сентябре прошлого года дело передали в суд. Формулировки обвинительного заключения: «действуя умышленно из личной заинтересованности», «из личных побуждений, вызванных стремлением к карьерному росту», «подорвала авторитет и престиж государственной власти».

— Я абсолютно не согласен с выводами следствия, — говорит адвокат Васильевой Юрий Веселов. — Да, моя подзащитная подписала акт приемки-передачи квартир застройщиком заказчику. Но не просто так подписала, а потому, что у нее имелись все необходимые документы: разрешение на ввод в эксплуатацию дома, подписанное главой района Сергеем Анищенко; заключение, выданное руководителями областного и районного управлений архитектуры и градостроительства — Николаем Строевым и Еленой Ковалевой; акт итоговой проверки с подписями всех ответственных лиц.

— У меня не было ни малейшего повода усомниться в надежности этих документов, в компетенции этих специалистов, — подчеркивает Светлана Васильева. — А сама я — отнюдь не профессионал в строительной сфере. И даже если бы заметила какие-то «недоделки», не уверена, что восприняла бы их как препятствие для приемки. Я не готовила этот акт. Я его только подписала. Нигде ничего не дописывала, не исправляла, ничего в него не вносила, как мне вменили в вину.

Если спецслужбы и следственные органы и впрямь искали в этой истории элементы преступления, то явно сбились с пути и ошиблись с «фигурантом»:

— Изначально в списке подозреваемых фигурировали глава района, его заместители, председатели нескольких областных и районных комитетов, — перечисляет Юрий Веселов. — Все те лица, которые за два дня подготовили все разрешительные документы. А в итоге обвинили лишь Светлану Васильеву. Почему ее? Где остальные?

Они ушли из дела в июне 2013 года. Все собранные в отношении них материалы старший следователь отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Новгородской области Павел Артамонов из общего уголовного дела выделил в отдельное производство. Поскольку установил в действиях упомянутых должностных лиц «противоправные факты», подпадающие под статьи: ст. 285 ч. 1, ст. 286, ст. 293 ч. 1, ст. 238 ч. 1 УК РФ. Однако ни Артамонов, ни другие следователи не указали, какие конкретно материалы выделяются и куда направляются для расследования?

— Больше никаких следов этих материалов в деле о служебном подлоге нет, и новое дело не возбуждено. Все понятно? — подытоживает адвокат обвиняемой.

«Новая» направила запрос о судьбе выделенных материалов в СУ СК РФ по Новгородской области. Ответ пока не пришел.

— Первое, что мне сказали в Следственном комитете в Новгороде: «Признайтесь — и дело закроем. Статья-то — плевая! Вам дадут всего ничего, штраф какой-то…» Но в чем я должна признаваться? Я ничего не совершала, — упрямо повторяет Васильева. — Расчет тут, видимо, был простой: сейчас мы быстро состряпаем дело, все свалим на эту дурочку, я человек неконфликтный и никто не рассчитывал на то, что я стану сопротивляться. Но для меня это не просто «плевая статья», по выражению следователей. Может быть, для кого-то и 10 лет — счастье. А мне непостижимо — «преступление против государственной власти»! «Подорвала авторитет и престиж…» О каком подрыве речь? Я на этот авторитет и престиж всю жизнь работала. И в школе — детей воспитывала, учила, и тем более на этой должности. Я 35 лет в образовании. Для меня такие вещи морально убийственны.

«Личный интерес»

А он у Васильевой был. Один. Такой же, как и у многих ее коллег по работе в районной администрации. Они его не скрывают:

— Я подписала акты в конце декабря — в состоянии крайней необходимости, — призналась в суде председатель комитета образования. — Год заканчивался. Надо было принять объекты, расплатиться. Деньги на жилье сиротам — это субвенции из областного и федерального бюджетов. Они выделяются на конкретный период. Если бы мы полученные средства не израсходовали в 2011 году, их пришлось бы вернуть назад, в бюджет. Обратно в район в том году они бы уже не пришли. Мы бы расторгли контракты на финальном этапе. Потеряли бы квартиры. Я очень боялась, что двое детей-сирот останутся без жилья, тем более что у них уже родились свои дети.

— С 2009 года мы живем в условиях напряженного исполнения бюджета и привыкли так работать, — подтвердила допрошенная в суде председатель комитета экономики и финансов Чудовского района Ирина Должикова. — Мы знаем, что деньги из областной и федеральной казны выбить очень и очень трудно. И если они поступили — их надо осваивать. И еще тут, конечно, сыграл человеческий фактор — дети-сироты. Если их не обеспечить жильем — им просто жить будет негде…

— Когда я смотрю на этих детей-сирот, я всегда думаю о своих девчонках, — добавляет Васильева (у нее две взрослые дочери). — Не приведи бог, они оказались бы в похожей ситуации, куда бы они пошли? Кто бы им помог?

— Все годы, что я бьюсь за жилье, рядом со мной — Светлана Валерьевна, — рассказывает Настя Юргова. — Без нее я бы не смогла ничего. Я имею наглость звонить ей на мобильный, и никогда ни один вызов не был пропущен. Без нее я осталась бы на улице, когда меня выгоняла хозяйка квартиры, потому что я не могу платить 11—12 тысяч за комнату. Светлана Валерьевна договорилась, и я отдаю сейчас за съем гораздо меньше.

— Ходишь по кабинетам, стучишься в двери, устаешь от безысходности, перестаешь во что-либо верить, — подхватывает Ольга Соловьева (сирота — очередница с 2012 года, воспитывает двухлетнего сына). — Равнодушных людей так много! И вдруг тебе кто-то откроет дверь и скажет: «Проходи, садись, не переживай, я тебе помогу…» Это кажется невероятным, но так мы встретились со Светланой Валерьевной.

Последнее слово

23 апреля в суде Васильевой предоставят последнее слово. Я не знаю, что она скажет. Но точно знаю, о чем промолчит. О слезах, бессоннице, нервном срыве, о лечении в клинике и о том, что решила уйти с работы. Уйти, как только устроит судьбы людей, за которых беспокоится.

— Первый порыв уволиться у меня возник еще в марте 2012 года — когда родилось уголовное дело. Я даже написала заявление, но сдержалась, — вспоминает Светлана Валерьевна. — Сказала себе: нет, надо доказывать, что я не виновна. Старалась, держалась, срывалась, искала силы… Но мысли о смене работы крепли. Я уйду. Безусловно, на мое место придет другой человек. Но не каждый возьмет на себя эту ношу. Тот опыт, который я пережила, при любом решении суда показателен. Он показатель того, что происходит у нас в стране. Мне многие сейчас говорят: «Лучше бы вы ничего не сделали, чем сделали то, к чему сумели придраться органы». Я понимаю: сейчас меня оценивают не как мать, не как учителя, а как чиновника. Люди думают: «Ну вот, в очередной раз поймали коррупционера». И никто не вдается в то, что никакой коррупционной составляющей нет. Меня предупреждают: «Вы должны быть готовы: оправдательных приговоров не бывает, наказание обязательно будет…» Для меня это новость. Я ведь всегда считала и детей учила: «Есть справедливость».

И еще Светлана Валерьевна не скажет суду, что 23 апреля — в день приговора — у нее день рождения…

г. Чудово Новгородской области