Ответ мужика на нашумевшее письмо "украинки" с фамилией Шифсон


Ответ:


Сегодня киевская баба
Дает еврею и арабу,
Бесстыже раздвигает ляхи
И пред тевтонцем, и пред ляхом.

Приехавшим америкосам
Дает по полной, без вопросов.
Она войти в себя поможет
Самцу любого цвета кожи.

Отведать девичьих щедрот.
К ней вообще полмира прет.
Лишь только русским на Руси
Не даст. И даже не проси.


На это письмецо:


текст Анастасии Дмитрук:

Никогда мы не будем братьями
ни по родине, ни по матери.
Духа нет у вас быть свободными –
нам не стать с вами даже сводными.

Вы себя окрестили «старшими» -
нам бы младшими, да не вашими.
Вас так много, а, жаль, безликие.
Вы огромные, мы – великие.

А вы жмете… вы всё маетесь,
своей завистью вы подавитесь.
Воля - слово вам незнакомое,
вы все с детства в цепи закованы.

У вас дома «молчанье – золото»,
а у нас жгут коктейли Молотова,
да, у нас в сердце кровь горячая,
что ж вы нам за «родня» незрячая?

А у нас всех глаза бесстрашные,
без оружия мы опасные.
Повзрослели и стали смелыми
все у снайперов под прицелами.

Нас каты на колени ставили –
мы восстали и всё исправили.
И зря прячутся крысы, молятся –
они кровью своей умоются.

Вам шлют новые указания –
а у нас тут огни восстания.
У вас Царь, у нас - Демократия.
Никогда мы не будем братьями.


Сначала хотел написать свой ответ этой "Украине" и уже начал:


Ты была украинкою дерзкою,

Защищала ты Матушку Русь...


Но потом плюнул и передумал писать ей.


У меня для таких, как эта "украинка" уже есть стих:


* * *

Какой мне толк безумцев проклинать,
И лить на них накопленный яд с желчью,
Когда никак я не могу молчать,
Когда хочу исправить их лишь речью?!

Их очень много. И они верны
Своим порокам, как богам – святые.
Гляжу на них я из-за пелены,
Ибо боюсь впрямую, - они злые.

И я не одинок. И в этом вся беда.
Все честные, как тараканы, в щели
Попрятались. Греховная ж орда
Орудует. Мы дышим еле-еле.

Мы – порознь. У них девиз иной.
Гласит он: «Все мы вместе, мы едины!».
И над полуразрушенной страной
Их флаг висит и дышит в наши спины.

И охраняют флаг сей два черта.
Один из них «Насилием» зовется,
Другой зовется «Пошлостью». Черта
Меж ними призрачна, железна и не рвется.

Но я поделать мало что могу.
И потому их пир цветет и пахнет.
Но кто ж утихомирит ту орду?
И, наконец, когда она зачахнет?

Ответа нет. И вряд ли будет он.
Мы слишком слабы и беспечны слишком.
Осталось погрузиться в дивный сон
В лирическом, задумчивом затишье.

И пусть вокруг избытком сил кипят
Бескрайние, безумные стихии.
«Это надолго!» - боги мне кричат.
И я вполне, вполне согласен с ними.