…Есть такой жутко бородатый анекдот про лекцию о половом воспитании в сельском клубе, в конце которой лектор интересуется у товарищей колхозников, как называется человек, который хочет, но не может. Все правильно отвечают, что импотент. «А когда может, но не хочет?» — усложняет лектор. «Да сволочь он!» — кричит с места возмущённая комсомолка.
Это я, собственно, к чему: главная проблема нынешних киевских властей, судя по всему, в том, что они в контексте данного анекдота, похоже, не сволочи.
То есть, конечно, сволочи, но особенного плана — не хотят и не могут, при этом злостно делая вид, что могут и хотят.
И именно поэтому с ними так нелегко не то что договариваться, но и просто о чём-то более-менее ответственном разговаривать.
…На самом деле, я, честно говоря, не ожидал от первых же переговоров в Женеве такого реального прорыва. Потому как на подобного рода переговорах «реальным прорывом» являются любые «конкретные» договорённости. Подчёркиваю — любые. Женева же, придавшая украинским событиям, по сути, временный статус «замороженного конфликта», автоматически получила понятный и довольно неплохо проработанный инструментарий если не выработки конкретного политического решения по разрешению конфликта, то, по крайней мере, его — пока что осторожно скажем «возможной» — деэскалации.
То есть мы в лучшем случае через некоторое время получим там эдакий большой «европейский Нагорный Карабах»: с миссиями ОБСЕ, «наблюдателями», «трёхсторонними комиссиями».
И, скорее всего, прочими «миротворческими силами».
Или, если больше нравится, — «большое Приднестровье».
И вовсе не потому, что это желанный результат для любой из трёх (скорее, — даже двух, позиция ЕС тут «ведомая», а ручных зверушек из «киевской делегации» в расчёт можно вообще не принимать, неслучайно их несколько раз демонстративно из «переговорной комнаты» выставляли) сторон, участвующих в переговорном процессе.
А потому, что альтернативой «замороженному конфликту» может быть в данном случае только «конфликт в горячей фазе», то есть полноценная гражданская война. Устраивать которую на территории, не только нашпигованной пусть и старым, но вполне себе стреляющим, ездящим и даже кое-как, но летающим вооружением, но и имеющей четыре действующие атомные электростанции с пятнадцатью работающими энергоблоками (не считая Чернобыля), — история, знаете ли, чреватая.
Особенно — если на этой территории принципиально отсутствует государственная власть. А то, что имеется и «признаётся США и ЕС», распоряжается в лучшем случае только в столице, да и то местами и с оговорками: на Западе к этим гаврикам из «Батькивщины» относятся, мягко говоря, несколько настороженно, а на Востоке и вовсе не признают. Там ведь, по сути, даже если начнётся война — она начнётся как раз между «условным Западом» (с примкнувшим к нему Беней) и «условным Юго-Востоком»: нынешнюю «псевдохунту» на Украине даже никто и не ненавидит-то по-настоящему. Запад её «терпит», а Восток просто-напросто презирает, и если они всерьёз по-взрослому решат столкнуться, то этот набор кроликов и баптистов будет просто вышвырнут в эмиграцию: воевать же будут совсем другие люди и совсем за другие ценности и идеалы.
А это — совсем другой расклад, который не устраивает никого.
А всё остальное в этом документе (и это всё высокие договаривающиеся стороны прекрасно понимают) — обычное ритуальное дипломатическое «бла-бла-бла». Включая и ритуальные пляски с то ли усилением, то ли «снятием» санкций, которые Россию — о чём она открыто и официально заявляет — волнуют чуть меньше, чем рыбу волнует идущий на улице дождь. Просто США и ЕС, при всех своих «двойных стандартах» и лицемерии, не могут делать длительную стратегическую ставку на реальных нацистских бандеровских сволочей, вот им и приходится ставить на беззубых киевских импотентов. А у этой, пардон, диспозиции — тоже есть свои определённые и вполне понятные всем, включая Российскую Федерацию, недостатки.
И вовсе неслучайно «высокие договаривающиеся стороны» о т.н. крымской проблеме в Женеве даже и не заговорили. Просто потому, что Крыму повезло и он больше ни для кого, кроме РФ, текущей головной болью не является, а заваруха, выходящая за границы «управляемого конфликта», вообще никому в принципе не нужна. Может быть, кроме «хунты», — но её никто и не спрашивает.
Такие дела.
Комментарии