Побили Царева, но ужас не в этом.

На модерации Отложенный

Последнее время, благодаря Олегу стало отчетливо видно, что некоторые люди добровольно и сознательно отказались от своего человекообразия. Сам факт нападения на кандидата в президенты в юридической правовой логике - вопиющ. Но это вопиющее попрание права не самая страшная беда. Гораздо страшнее то, что происходит с людьми. И не только с теми, кто нападал на Олега, а и со многими другими. Скорее всего, такие люди всегда жили среди нас, но приход к власти хунты, временное торжество беззакония, позволили им снять с себя внутренние ограничения и выпустить на свободу свою «пламенную страсть». Я наблюдала за теми, кто ждал Олега возле его машины, перед нападением. Внешне это обычные люди, девченки в джинсиках, тетки в сентепоновых пальто и вязаных шапочках, обычный рабоче-крестьянский типаж. Но это только внешне. Меня поразило настроение. Они ждали Олега в сладостном предвкушении предстоящих издевательств. Они знали, что сегодня можно будет кого-то унизить, подавить, смешать с землей. Само нападение сопровождалось клокочущим кайфом от разрешенного садизма.

Такой садизм открыто льется с экранов «громадського телебачення», такой же садизм врывается на митинги «антимайдна» и топчет фотографии погибших «Беркутовцев», красные знамена победы, сжигает георгиевские ленты. Ужас пробирает, когда видишь это удовольствие, от дозволенного издевательства и унижения, в людях, про которых еще вчера думал, что они нормальные.

Наш конфликт рано или поздно выгорит, но что мы будем делать с молодыми людьми, которые сегодня с азартом соревнуются в навыках издевательств, как моральных, так и физических. С людьми, для которых успешность и состоятельность определяется тем, насколько ловко и креативно они сумели выразить и применить свой садизм. Это патология. И с этой патологией нам нужно будет уживаться после победы. Ни уничтожать их, ни подавлять нельзя, это - «не по человечески». Нужно уже сейчас думать, как мы их будем лечить и выводить из этого страшного состояния обездушивания.