Кто и куда нас ведёт - направления и приёмы разрушения

Происшествие в зале Глазунова 7 апреля 2014г.

7-го апреля мы побывали на концерте в зале Глазунова Санкт-Петербургской консерватории под названием
Вечер вокальной музыки BEL CANTO, или
Премьеры сочинений студентов и аспирантов кафедры специальной композиции и импровизации
и хотели бы поделиться своими впечатлениями.

Организаторы концерта явно подзабыли, что означает это самое Bel canto.
Общая характеристика прозвучавших сочинений такова:

1. ​ Отсутствие мелодического начала: от мелодической бездарности до осознанной установки и вовсе вывести центральный компонент музыки (мелодию) за её пределы, замена мелодического поиска второстепенным, прикладным и вспомогательным инструментарием, сонористикой, плюс всевозможные фокусы, выверты, выморочивания. Вокальные партии, по самому своему существу наиболее нуждающиеся в мелодии, состояли из возгласов, воплей, непосредственного озвучивания эмоций и в лучшем случае - речитативов; партии сопровождающих инструментов – из мелких мотивчиков и не более того.

2. ​ Стремление выйти из формы (тональности, лада, осмысленного упорядоченного целого). Прозвучавшие сочинения представляют собой аддитивные совокупности (в противоположность органическому целому), поскольку лишены цементирующего их воедино мелодического содержания. Общая черта аддитивных совокупностей - их можно произвольно поделить на 2, 3… n частей, прослушивая которые по отдельности, нельзя сказать, что это не полное построение, что чего-то где-то не хватает. Разрыв связей при делении аддитивной совокупности не ведёт к изменению качества целого.

3. ​ Безыдейность и откровенная негативщина, воспевание патологий, всевозможных болестей. Авторы нарочито ищут дурные и игнорируют положительные образы, например, сельская сцена «Муж жену бросил», или песня «Утонувшая девушка» – ну зачем же так упорно искать именно в этой стороне? Ещё пример – молодая композиторша (класс заведующего кафедрой композиции Танонова) озаботилась положить на музыку стихи о крысе, вокал со сцены озвучивал следующее: В лесу нашла я крысу … и несу её домой – певица вынимает откуда-то крысу и держит её за длинный хвост, крыса висит покачиваясь, но не дёргаясь (содрогнувшимся зрителям наконец удаётся разглядеть, что вроде она не настоящая) – вокал продолжает на форте – вот несу её, а она мо-о-о-о-окрая и ещё так несколько раз.
Со сцены шёл мощный поток отрицательных эмоций, один за другим звучали болезненные монологи и чёрный юмор. На потоке этой звуковой и психологической дисгармонии одна женщина в зале потеряла сознание – вызвали скорую, поливали её водой, массировали виски, откачав, вывели под руки из зала - действие продолжилось.
А ведь от настоящей музыки люди наоборот оздоравливаются и крепнут духом!

4. ​ Опять назойливые этнические изыски – студент с монгольской фамилией и внешностью («композитор» и вокалист) в сопровождении бас-кларнета (кларнетист не столько звучал, сколько пошумел клавишами. Такова была задумка – клавишами без тяги постучать.) исполнили заклинания. Шаман наполнил зал … ну просто неприличными звуками, то была сама противоположность Bel canto, а уж о какой-либо мелодии тем более разговору нет!

Заметьте! - Это был не какой-нибудь неформальный студенческий капустник-междусобойчик, нет! Это студенты и аспиранты кафедры специальной композиции и импровизации показывали своё профессиональное лицо, показывали то, чем они в консерватории за государственный счёт занимаются, и то, как и чему их там учат.
Ну и что же делать в этом кругу мелодисту? Не потому ли такие как Гаврилин переводятся с композиции на фольклористику?

Нам жалко было и слушателей (их времени, душевного равновесия и здоровья) и конечно, исполнителей, которые при разучивании этой болезненной и бездарной дребедени должны были повторять её больше, чем один раз.
Не шибко много чести и достоинства прибавляют такие вечера концертному залу имени Глазунова.

Мы озадачились вопросами –

Чем именно занимаются в государственном учреждении высшего музыкального образования на отделении композиции? – И ведь эти студенты и аспиранты «творят» под руководством как корифеев и недавно оперившихся специалистов, таких как Слонимский, Банщиков, Танонов, Мажара, Петрова и др.

Как оказалось возможным брать на обучение композиции молодёжь, не убедившись в наличии у неё мелодического дара?!

Отчего теперь так много девиц на композиции? Мальчики даровитые перевелись?

Мы также проанализировали фамилии, так или иначе упомянутые в буклете этого примечательного концерта – Малевич, Шекмар, Танонов, Габибова, Албегов, Позин, Мамедов, Хасин, Кацман, Баттулга, Алмамедова, Зелигер, Феляуэр и продолжаем размышлять – кого воспитывает консерватория, кому она даёт приют, кому по окончании распределяются тёплые бюджетные места в Санкт-Петербурге? На Руси перевелись музыкальные таланты?! (А ведь и остальная часть, с русскими фамилиями – учитывая заинтересованность некоторого меньшинства брать себе русские фамилии - не факт что русская.)