"Смеются в одиночку только "национал-предатели"

С одной стороны, всё, что сейчас показывают на ТВ, смешно. Это тот самый смех, который вызывало  «брежневское ТВ», и этот повтор создает «смех второго рода». Потому что советскими методами ТВ пропагандирует «крымский образ жизни»: от «летом в Крым» до продолжающегося патриотического подъема, вызванного присоединением заветного полуострова. Причем подъем зафиксировали, получилась стагнация подъема, «стоячая вода» (по-латински – «stagnum»), которая уже успела покрыться ряской патриотизма. И этой чистой болотной водицей с экранов ТВ зрителей регулярно омывают и окропляют.

С другой стороны, на ТВ непрерывно идут «смешные передачи», призванные улучшить настроение. Понятно, что все смешки процежены до состояния «полного урганта», и «ни боже мой о нем или об этом». Но кое-где у нас порой кто-то честно шутить о нижней половине туловища не хочет, и супружеская неверность надоела, и гейская тема, и тогда что-то вдруг проскальзывает, например, в программе «Hobosti 2x2». Правда, это «что-то» микроскопично, жалко и в основном находится не в тексте, а между слов, в подтекстах, но в других программах нет и такого.

И тут очень кстати 1 апреля, в День смеха, в телевизионных кустах программы «Познер» обнаружился Юлий Гусман. Гусман изображал из себя отца русской демократии, Познер всем своим видом изображал нонконформизм и демократическую революцию в одной отдельно взятой программе и даже смелейше спросил что-то насчет того, почему же в КВН нет политических шуток. На что Гусман не менее смело и перебивая самого себя (это его манера говорить) ответил, что в КВН так изначально не было принято. Мне это напомнило старый советский анекдот про отсутствие икры в магазинах: никто не спрашивает, потому и нет! Над политикой просто не принято смеяться в КВН, а не потому, о чем вы подумали.

Познер чуть поджал губы, но ничего не сказал, потому что уличать собеседника в неправде не принято в его передаче.

В общем, дедушки весело паясничали друг перед другом, напоминая клоунский дуэт Бима и Бома. И это опять-таки было смешно, но снова «смехом второго рода».

Мне это напомнило классический текст – «Заседание о смехе» Владимира Масса и Николая Эрдмана. В 1933 году эту сатиру в альманахе «Год шестнадцатый» опубликовал Леопольд Авербах, что сразу вызвало донос заведующего культпропотделом ЦК ВКП(б), отправленный Сталину и Кагановичу. Альманах с «Заседанием» уничтожили и напечатали «второе издание», но уже без этого криминала. 

Я не стал бы эту историю вспоминать, если бы текст Масса и Эрдмана не читался сегодня как точное описание того, что происходит на том участке массовой культуры, к каковой относится «смех на путинском ТВ». Главный тезис не изменился с 1933 года: «<…> Наш смех должен быть организованным. Что это значит? Это значит, что мы должны смеяться только над тем, о чем есть постановление общего собрания, что это действительно смешно. Провинция, например, должна согласовывать свой смех с центром. Авторы, например, должны согласовывать свой смех с реперткомом». Логика и теперь проста: ТВ у нас государственное, т.е. оплачивается государством, поэтому делается в интересах государства, следовательно, не может смеяться над государством и всем, что его олицетворяет. Над «лицами» и их политикой смеяться нельзя, поскольку, согласно постановлению общего собрания, рейтинг превышает 80%. И такой смех не будет общим собранием одобрен, стало быть, недопустим.

Как писали Масс и Эрдман, смех «должен быть массовым. Я считаю, что смех двух или трех человек или еще более возмутительный смех в одиночку – совершенно недопустим. <…> Я считаю, что смеяться нужно начиная с 15 человек и под наблюдением опытного руководителя».

Ясно: то, что вызывает смех одиночек, «национал-предателей», которых заведомо меньше 15-ти, ТВ показывать и не должно. Отсюда «Кривое зеркало», «Комеди-клаб» и т.п.

Кстати, в финале того «Заседания…» приняли резолюцию о том, над чем рекомендуется смеяться безусловно. Первым пунктом шел «смех над татарским игом», а третьим – «над господом нашим Иисусом Христом». Сравнение показывает: объем запретов с 1933 года вырос, все стало опасным для свободы «оскорблением чувств». Так что мы на верном пути. Иосиф Виссарионович по-доброму смотрит на нас, выглядывая из котла с кипящей смолой, и радуется.