Неизвестная блокада. Часть третья

Мы заканчиваем публикацию фрагментов из книги петербургского историка Никиты Ломагина «Неизвестная блокада» (№№ 30, 33). Естественно, многое осталось за пределами этой публикации. В том числе еще масса неизвестных читателям документов, показывающих страшную реальность блокады. Благодарим автора за предоставленный текст.

Начиная с декабря 1941 года УНКВД стало фиксировать случаи людоедства. За первую декаду месяца было зафиксировано 9 случаев, за две последующие недели — еще 13, к 12 января 1942 года в целом по городу было отмечено в общей сложности 77 случаев каннибализма, а за первую декаду февраля уже 311. Это явление было хорошо известно жителям города, которые, по данным военной цензуры, неоднократно упоминали о нем в своих письмах. Наряду с резким увеличением случаев людоедства возросло число фактов использования в пищу незахороненных человеческих трупов. Все чаще совершались убийства и грабежи с целью завладения продуктами питания и карточками. За две недели января было зафиксировано 40 подобных преступлений. Людоедство квалифицировалось по аналогии с бандитизмом как особо опасное преступление.

В конце декабря — начале января 1942 года на Московском вокзале были обнаружены листовки, которые, как впоследствии выяснилось, были написаны рабочим. Главным в них был призыв решительно действовать, преодолеть боязнь власти:

«Граждане! Долой власть, которая нас заставляет умирать с голода!»

 «Граждане, идите в райкомы, требуйте хлеба. Долой вождей».

Немецкая разведка также сообщала о нарастании недовольства в Ленинграде. Не без удовлетворения СД информировала свое руководство в Берлине о росте антисемитизма, о случаях нападений на женщин-евреек в очередях за хлебом и о пассивности милиции, которая предпочитала не вмешиваться. Отмечалось, что население со злорадством говорило о судьбе евреев в случае прихода немцев.

Чрезмерный оптимизм власти, связанный с необоснованным повышением норм выдачи хлеба в конце декабря, привел к тому, что не оправдавшиеся ожидания мультиплицировались и в виде бумеранга широкого недовольства и разочарования вернулись к тем, кто придумал «ободрить» народ.

 «...Зря наши рабочие верят нашим руководителям. Руководители сыты и не знают, что население Ленинграда вымирает от голода. Нашим рабочим никогда не видеть такой хорошей жизни, как в других странах» (служащая столовой К.); «...Наши руководители живут хорошо, а рабочие умирают от голода. Раньше говорили нам, что люди — это золотой фонд, который нужно беречь. На деле получается иное. Людей морят голодом. Сейчас этот золотой фонд тысячами вывозят и сваливают в яму, как падаль» (рабочий Пролетарского вагоноремонтного завода); «...Наши руководители довели народ до того, что люди стали убивать и есть своих детей, а мы, дураки, сидим и молчим. Народу нужно подниматься, пока все не умерли от голода. Пора кончать с этой войной» (домашняя хозяйка К.).

Начавший было в декабре набирать силу и конкретные формы спонтанный протест, носивший в ряде случаев ярко выраженный антикоммунистический характер, продержался весь январь и первую половину февраля, а затем пошел на спад, хотя и в марте еще был довольно значительным. Причинами спада были жесткие репрессивные действия НКВД, а также чрезвычайное ослабление людей в результате голода. Сил на борьбу с режимом уже не было. Данные за январь свидетельствуют о стабильно высоком уровне арестованных за антисоветскую деятельность (около 20 человек в день).

В течение третьей пятидневки января характер антисоветских настроений не изменился: 1) Ленинград нужно сдать немцам; 2) немцы в этой войне проявляют гуманность, а советское правительство издевается над народом и морит голодом жителей Ленинграда; 3) продовольственное положение тяжелое; придется продовольствие добывать воровством или организацией бунтов; 4) чем так снабжать население продуктами, лучше никак не снабжать, тогда советская власть сразу избавится от населения.

УНКВД сообщало, что главной темой разговоров в городе по-прежнему было продовольствие. При этом, как и раньше, общее содержание высказываний сводилось к тому, что население обречено на голодную смерть, что Москва «забыла» про Ленинград, что ленинградское руководство дискредитировало себя. Изредка звучали голоса о необходимости сдачи города немцам, об организации забастовок, голодных бунтов, написании коллективных петиций в адрес местного руководства. Отчаявшиеся люди тем не менее даже самый крайний способ выхода из блокады — смерть — связывали с властью, ее правом распоряжаться их судьбой.

Эта новая трагическая нотка добавилась к общему настроению обреченности и покорности, которые доминировали в январской корреспонденции:

«...Положение в Ленинграде катастрофическое. Население города вымирает. Со стороны нашего правительства было бы честнее, если бы всех ленинградцев расстреляли. Это лучше, чем медленная смерть от голода».

<...>

Документы нквд и германских спецслужб о продовольственном положении и настроениях

Сов. cекретно

Управление нквд ссср по Ленинград-ской области и городу Ленинграду

«7 ноября 1941 г. №9752

Спецсообщение

Серьезное положение с продовольствием за последнее время среди части населения Ленинграда вызвало рост отрицательных настроений.

Сборщик завода им. Ленина ШЕСТОПАЛОВ, касаясь положения с продовольствием среди рабочих, заявил: «Говорили, что запасов продуктов хватит на 10 лет. А на самом деле через четыре месяца уже ничего не стало. Спрашивается, за что борются? Сдавались бы скорее немцам».

Слесарь трамвайного парка им. Смирнова БОГДАНОВ в разговоре с рабочими о положении на Ленинградском фронте сказал: «Если немцы возьмут Ленинград и Москву, то мы будем обеспечены хлебом. Во всех районах, занятых немцами, хлеб продают по 9 коп. за килограмм, а у нас люди начинают пухнуть от голода и скоро у нас начнется повальная смерть».

Конструктор ЦКБ-18 ЦВЕТКОВ, жалуясь на недостаток продуктов питания среди сослуживцев, высказал: «Народ голоден, а правительство никакой помощи народу не оказывает и в нужды народа не вникает. Руководящие работники питаются хорошо и не видят, что наши дети голодают».

Зам. главного бухгалтера завода №323 МОРОЗОВ высказал, что победа немцев разрешит все продовольственные трудности: «Для нас будет лучше, если война закончится победой немцев. В этом случае будет разрешена частная торговля, которая поможет уничтожить голод».

Адвокат ЗАБИНКОВ, оценивая положение с продовольствием, сказал: «Ленинград накануне самого страшного голода. Нас ожидает голодный бунт черни. Чернь начнет, а весь народ закончит. В массах такое озлобление, что трудно себе представить».

Отмечены также факты направления анонимных писем в воинские подразделения Ленинградского фронта. Авторы этих анонимок призывают бойцов Красной армии прекратить борьбу за Ленинград.

Например: «Дорогие мужья и братья! Прекращайте борьбу и сдавайтесь. Вы там мучаетесь, а мы мучаемся здесь с детьми. Нет наших больше сил, мы на ногах не стоим от голода. Сдавайтесь. Надоело жить в голодной, пропитанной кровью стране».

Командование (немецкой) 18-й армии

Отдел 1с

2 октября 1941 г.

Адресат: ОКВ, начальник Генштаба

Приложение к информации Отдела 1с 18-й армии от 2 октября 1941 г.

Сообщение о Петербурге №1

На основании допросов военнопленных и данных агентуры:

<...>

Настроение и пропаганда

За сдачу города без боя, вероятно, большая часть оставшейся еще в живых интеллигенции и 30–40 тысяч живущих в Ленинграде немцев. Сильный террор с самого начала парализует все эти побуждения. Коммунистическое руководство города вместе с многочисленной коммунистической молодежью фанатично настроено защищать город. Господствует сильное озлобление в связи с тем, что евреям отдается предпочтение при эвакуации (выделено мной. — Н.Л.).

Национальный архив США. Командование 18-й армии. Отдел 1с. Микрофильм. Т-312/1579 — 944-950.

Командование 18-й армии 17 ноября 1941 г.

Отдел 1с

Адресат: ОКВ, начальник Генштаба

Сообщение о Петербурге №7

Положение со снабжением

Положение с продовольственным обеспечением ухудшилось. Нормы выдачи хлеба еще более сократились. Рабочим полагается всего 300 г, а всем остальным — по 150 г хлеба в день. Сообщают, что картофеля и овощей больше нет. Крупу еще выдают, и она вместе с хлебом является основным продуктом питания. Мяса выдают по 300 г в месяц. Каждому ежемесячно также выдаются 150 г сахара, 300 г растительного масла, а также 0,5 литра керосина.

Предпринимается попытка выдавать рабочим военных заводов вместо продовольственных карточек талоны для питания в заводских столовых. На них выдают: утром — чай и кусок хлеба, в обед — каша, перловый суп или щи без мяса, а также кусок хлеба; на ужин — каша или пюре и кусок хлеба. Кроме того, раз в пять дней выдается что-нибудь колбасное. Время от времени выдают также рыбу.

В результате того, что немецкая сторона отпечатала и сбросила продовольственные карточки, в конце октября произошли серьезные беспорядки в снабжении продовольствием (выделено мной. — Н.Л.