ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИЛЛЮЗИИ

Нет ничего страшнее и бессмысленнее чем обыватели, возомнившие себя революционерами. Чем больше современные обыватели корчат из себя революционеров, чем больше они пускают вокруг себя кровь, тем больше они подтверждают свое агрессивное обывательское начало, не имеющее никакого отношения к настоящим революционным преобразованиям.

Большинство нормальных людей, будучи обывателями, совершенно не знают кто прав, кто виноват. Обыватели не знают истории, так как никому не дано знать её полностью, а тем более давать конечную оценку её политическим и государственным деятелям. Историю можно писать от лица различных социальных классов, всё будет верно и пафосно, только вряд ли это будет близко к истине.

Нынешние революционеры, бросающие замшелые националистические, либеральные или коммунистические лозунги – самый худший тип обывателя, так как они делают вид, что знают, о чем говорит, чем вводят массу людей в опасное заблуждение собственной правоты.

Толпа никогда не бывает права, так как она состоит из разных людей, по возрасту, полу, воспитанию, психофизиологическим возможностям, и т.д. Таким образом объединить их может только какой-нибудь очередной идеологический психоз, именуемый политической целью.

Вопросы языка и нации, вопросы политики и экономики, сегодня используются для искусственного разделения массы обывателей на два (или более) враждующих лагеря. Такие пропагандистские слова из прошлого как коммунизм и либерализм, капитализм и социализм, и пр. ничего уже реально и политически не значат, так как совершенно не отражают уровня развития современного общества, а тем более его настоящих проблем. Они используются в качестве манипулирующих сознание вербальных сигналов.

К реальности в нашем тотальном информационном обществе они уже не имеют никакого отношения, так как рождены в условиях и на уровне массового сознания, в начале ХХ века. Они не отражают процессы глобального характера, в которых мы исключительно находимся и от которых зависим.

Современное украинское общество, так же как и мировое, частью которого мы является, находится еще только в начале глубочайшего социально-экономического, общественно-политического и культурного кризиса. Очень важно не поддаваться гипнотизму текущей революционной и геополитической суеты, многоголосно отражаемой СМИ и стремиться видеть их главную причину, а именно утрату жизнеспособности основного принципа цивилизации – рост через рост потребления и накопления.

Результатом этого кризиса, как и любого кризиса подобного масштаба и глубины, может быть только одно - тотальная смена характера и образа жизни подавляющей массы людей на земле, а также системная гибель основного класса – класса обывателей, а точнее его историческая трансформация.

Нынешняя ликвидация украинского государства, наряду с другими из недавнего прошлого, попавшего в сферу передела интересов крупных геополитических игроков – Запада и Востока, это типичная судьба всех государств и народов, закономерно не сумевших выстоять в условиях нарастающего финансово-экономического кризиса.

Можно быть уверенными, что подобная участь ждет рано или поздно все государства и общества, даже те, которые сегодня ещё могут обеспечить свой, весьма относительный суверенитет, либо глобальным сырьем, либо глобальным ресурсом, допустим финансовым, военным, и для которых банкротящаяся Украина сегодня, всего лишь превратилась в возможность отсрочить свой собственный коллапс и распад.

Дело не в эффективности государственного и экономического менеджмента, который еще могут больше демонстрировать чем реально представлять современные элиты, а в кризисе принципа, по которому работает глобальная система производства и распределения, жизненных благ.

Современный обыватель, и тот, кто крайне заполитизирован, и тот, кто крайне аполитичен, является основным типом массового человека, составляющим современное общество. В отличии от противостоящего ему более консолидированного немногочисленного класса глобальных собственников-акционеров, технократов-управленцев, региональных политиков-администраторов, класс обывателей появился в результате исторической конкуренции социально-экономических систем Запада и Востока, начавшийся в начале ХХ века под различными религиозно-идеологическими фетишами-вывесками. Допустим капитализма и коммунизма, либерализма и социализма и т.д. Наукообразные языки неопозитивистских религий, логические концепции и новые слова их описывающие, дали всего лишь новые названия старым геополитическим психологиям и умонастроениям индивидов, но суть их осталась прежней.

В результате данной цивилизационной конкуренции, в борьбе за сознание обывателя, за привлекательность социальных установок его жизни, за возможность управления его сознанием и политическим поведением в пользу СИСТЕМЫ и собственников, и сформировался исторически глобальный обыватель как особый антропологический социокультурный тип, со специфическим набором демократических прав и обязанностей, мифологем и установок.

Грандиозность иллюзии свободы индивида-потребителя, компенсировала грандиозность зависимости этого индивида, от существующей системы общественного производства и распределения, жизненных благ, в которой он был рожден и воспитан.

Запад и Восток, конкурируя друг с другом согласно своей исторической специфики, почти одновременно породили каждый своего массового обывателя, гражданина, с трудностями удовлетворения прав и потребностей которого теперь приходится сталкиваться всей мировой системе, на каждом шагу разворачивающегося мирового финансово-экономического кризиса. Таким образом, на повестке дня у институтов глобального менеджмента, давно стоит вопрос мягкой, научно планируемой утилизации этого обывателя. Так как откровенного и широкомасштабного военного сокращения, по принципу первой или второй мировой войны, в которой государства «облегчали» бы свои демографические показатели, уже быть не может: слишком взаимозависим этот мир и экономически и информационно, значит, третья мировая война должна быть «распределена» по отдельным отраслям жизни человеческой цивилизации и наделена особыми социальными смыслами.

То есть война эта названа иначе.

В сложившейся ситуации, политическая борьба современного обывателя за свои права потребителя всевозможных услуг и продуктов, в том числе услуг и продуктов государства, будучи им, до конца неосознанна, то есть проводимая им больше инстинктивно и эмоционально, чем осознанно и логически, протекает в двух вполне управляемых направлениях: приватизации и национализации системы производства и распределения благ.

Всё зависит от исторической коньюктуры и характеристики исторического момента: революция приватизаторов и либералов, призвана на своем этапе сбалансировать общество так же как революция социалистов-национализаторов на своем.

Одна часть обывательского общества, которая в силу возрастных, психологических или культурных причин относительно менее дееспособна, требует национализации средств производства и распределения благ, усиления опекающей функции государства и т.д. и т.п. Другая, относительно более дееспособная, энергичная и самостоятельная требует реприватизации, то есть перераспределения имеющейся собственности, снижения регулирующей функции государства вплоть до его устранения, убеждая остальных и в первую очередь себя, что, только будучи в их, новом управлении, эта собственность будет более эффективна и социально ответственна.

И то и другое является двумя сторонами одной политической иллюзии, так как исключают друг друга, как жизненно необходимую альтернативу, без которой нет и не может быть никакого социального движения. Кроме того, и та и другая установка базируется либо на частной приватизации науки и техники, либо на её общественном администрировании, что также в крайних политических формах, узурпирует какое либо движение.

Также, эта политическая иллюзия апеллирует к обывателю, изначально банкроту потому, что сохраняет установку на полное удовлетворение его потребностей как основную, как единственно правильную и возможную политическую точку зрения, при построении нового «справедливого» общества. То есть на старую социальную точку зрения, которой придерживались условные капитализм и социализм, и которые совместно борясь за полное удовлетворение потребностей индивида и привели к банкротству современное потребительское общество.  

Кризис и гибель существующей системы глобального производства и распределения благ, исчерпание её системного финансово-экономического ресурса, означает и гибель этой двухполюсной политической системы управления глобальным обывателем и его борьбой за мифические права, паразитирующим на ней, и способного жить только в двух указанных политических измерениях – приватизации или национализации, присвоения или обобществления. Суть – двух крайностей, с которой чаще всего связывают революционное преобразование обществ и «выход» из кризиса, но которые в своей крайней форме невозможны были никогда.

Все без исключения современные революции и войны последних столетий, создавались под этими двумя искусственными разнонаправленными идеологиями, идеологиями национализации и идеологиями приватизации. Общественные движения под вышеупомянутыми лозунгами, создавались для сокрытия и утилизации главной проблемы – банкротства существующей социально-политической системы общественного производства, не способной содержать разросшуюся массу обывателей, и её специфические права на жизнь и достойный уровень массового потребления. Таким образом, эти идеологии служили религиозными установками для взаимного уничтожения, для разрушения старых «потребительских сообществ» и учреждении на их обломках других, для того, чтобы совершив исторический кругооборот, всё начать снова.

Главной проблемой современного человека является он сам, тот замкнутый политический кровавый круг, в котором он находится, ведь и приватизация и национализация, это две стороны одной медали, одного состояния материи, которое невозможно разрешить, если выбирать что-либо одно. Проблемой современного человека является то, что он породил для удобства своего же собственного общественного паразитирования на природных ресурсах, будь то в рамках политического социализма (преобладании общественной формы собственности) или политического капитализма (преобладания частной формы собственности).

Социализм и частный капитализм, социальное и частное, борясь друг с другом, на протяжении всей человеческой истории, в конце-концов, соединились в особой современной социальной конфигурации глобального общества потребителей-обывателей, которой сегодня наступает системный предел. Кризис связан с общечеловеческой установкой на сверхпотребеление – основой современной цивилизации «прибавочного продукта любой ценой» а не в текущих бюджетных и экономических показателях.

И в том и в другом случае, как в случае социализма (тотальной опеки государством), так и в случае частного капитализма (тотальной приватизации государства) обыватель обречен на кризис и исчезновение как класса. Обыватель, долгое время торговавший своими суверенностями с мировым рынком, и этим всеми правдами и неправдами обеспечивавший «достойный» уровень жизни, теперь обанкрочен. Ему больше нечего продавать или выставлять как залог своего благополучия на ближайший период. Его ждёт период крайней дестабилизации, во время которого расходным материалом будет служить он сам и его потребительское «благополучие».

Тактическая задача глобальных собственников, стремящихся воспрепятствовать гибельной реприватизации и национализации, возглавив и направив эти движения стравить и тех и других. Кто пришел в кризис за реприватизацией, и национализацией средств производства, как за решением своей социальной задачи, и этим решить задачу стратегическую – сохранить свое привилегированное положение управленцев в обществе, в любом, том или ином виде, должен инстинктивно уничтожать тех, кто хочет обобществления, национализации.

В этом суть современного менеджмента революций и войн, которыя никогда не заканчивались.