Историографическая справка о галицейско-бандеровском проэкте Украины.

Украинское безумие последнего столетия, последних лет и месяцев на первый взгляд не совсем понятно. Где истоки украинской русофобии? Что питает этот грязный поток, мощно напирающий на русское пространство с запада более ста лет? Какие сокровенные тайны первородства скрывают давние века украинства?

Попробуем докопаться до этногенетических и исторических причин в глубокой яме истории. Собирая по крупицам свидетельства историков, артефакты этногенетических смешений на самой западной окраине Русского Мира – в Галиции или Галичине.

Рождение русского этноса в 9 веке, его формирование, расселение на обширных территориях от Карпат и до Волги, привело к ассимиляции местных аборигенов и сложению совершенно новой этнической генерации – РУСЬ. Создавшей первичное древнерусское государство. Население Киевской Руси приняло единый язык общения – русский, этноним – Русь, духовное окормление – православное. Единство территории дополняется этногенетическим общим полем. Однако, не следует думать, что это единство было похоже на современное. В границах древнерусских княжеств складывались свои, особые, субэтнические поля. Что не отменяло интеграционных процессов, характерных для начала этногенеза. Аморфность общего этногенетического русского поля для того времени характерный признак. Что не помешало сохранению общих признаков: этногенетических, исторических, культурных всеми частями русского народа в течение нескольких веков в условиях польской, литовской, татарской, австро-венгерской экспансии.

Но цель нашего исследования Галиция, Галичина. Этногенетический котёл на западной окраине русского пространства. Отталкиваясь от начал русского этногенеза и истории, мы начинает всплывать на поверхность сегодняшнего дня. Русский этнос переживает пору детства и юношества, создавая новые этногенетические связи. К 12 веку западная часть русского пространства консолидируется в особом Галицко-Волынском княжестве. Климат тёплый и умеренный, благодатные чернозёмы речных долин, обилие лесов и залежей каменной соли делало этот регион привлекательным. До этих земель докатились волны кельтского расселения. Через горные перевалы к истокам Днестра, Прута и Южного Буга из долины Вислы шли легендарные готы и гепиды, чтобы спуститься по рекам к Чёрному морю.

За ними от низовьев Вислы докатывались волны балтов. Много позже в 5-ом веке обратным движением с юга на север двинулись славянские племена антов. Они уходили из степей Северного Причерноморья, спасаясь от хлынувших с востока пришельцев. В 9-10 вв. историки помещают здесь белых хорватов и дулебов. Каждая волна находников оставляла в украинских Карпатах и на примыкавших к ним с востока равнинах часть своих представителей. Но к 12 веку жившие в Галиции, ощущали себя русью, русинами. Частью большого русского народа, занявшего земли от Карпат до Волги на востоке, до Ладоги и Белоозера на севере, Чёрного моря на юге. Единой с русским миром по кровнородственным связям, культуре и языку. И это ощущение сохранилось до сего дня в большей или меньшей степени, вопреки польской и австро-венгерской экспансии и владычеству.

В Галицко-Волынских землях, поначалу бывших в прямом подчинении Киева, постепенно сложились иные отношения между князьями и боярами, нежели в других русских княжествах. Последние были сильны и могли диктовать князю условия. Даже такие гиганты как Роман, объединивший западные земли в единое Галицко-Волынское княжество и его сын Даниил Романович не смогли сломить боярское сопротивление. Объединительные процессы западной Руси закончились приходом монголо-татар. На пике своего могущества княжество занимало земли нынешней Западной Белоруссии, Галичину и Волынь, Буковину и Закарпатье, на юге до Чёрного моря и низовий Дуная. Место пересечения торговых путей по воде и суше, Галичина поднималась быстро и споро. Большие прибыли давала торговля солью, хлебом, скотом, изделиями ремёсел. Развитие получила каменная архитектура. Об экономическом подъёме говорит и число городов – более 80-ти.

Торговля и строительство, освоение новых земель под пашни привлекали сюда европейцев. Очень рано появились евреи. Германцы, венгры, поляки, словаки, валахи, даже армяне и прочие селились в сёлах и городах Галичины, создавая местное этногенетическое разнообразие. Что придавало особый колорит местному этногенезу в отличие от восточных русских земель. Даниил Романович пытался найти место своему государству между двух мощных сил: европейского католического Запада и Золотой Ордой на востоке. Заигрывания с римским папой ни к чему не привели. Но, возможно, осложнили отношения с золотоордынскими ханами. В 1259 г. темник Бурундай приходит с войском в галицкие земли и принуждает их к покорности. Большинство городов лишаются своих укреплений. А в 1264 г. умирает князь Даниил, княжество разделяется на четыре удела. Которые постепенно, под разними предлогами попадают в зависимость от Польши и Литвы. В конце концов, в 1352 г. по соглашению Галичина отходит Польше, Волынь к Литве. Так закончилось славное время возвышения и бурного развития этого края. И наступила пора чужой власти, чуждой по вере, по языку, по менталитету.

Последние десятилетия ослабления княжеской власти позволили галицкому боярству прибрать к рукам власть. Но привели к анархии и распаду окончательному. На фоне частичного распада и бифуркации в русском этногенезе польский этнос на западе входит в состояние зрелости и имперских амбиций. Поляки сумели объединиться в едином государстве – Польском королевстве. А Галиция, ставшая частью Польши, продолжала жить по своим законам ещё не одно десятилетие.

Когда после 1434 г. законы, общие для всего Польского королевства распространяются и на Галицию, превратив её в Русское воеводство. Галицкие бояре принимают это как данность, поскольку равность с польской шляхтой давала неограниченные права в своих вотчинах. Так с верхов началась культурная ассимиляция русского населения Галичины. Сопровождавшаяся ассимиляцией этногенетической через смешанные браки.

Войны 14 века опустошили некогда богатые и густонаселённые земли Галицкой Руси. С установлением польской власти, успокоения после десятилетий раздоров, усилилась колонизация галицких земель с запада. Нужда в людях, ремесленниках и строителях, купцах и крестьянах, была большая. Поляки селились в основном в сёлах. Приезжали также немцы, словаки, венгры. Дойдя до восточных границ, поляки по-разному вливались в русский этногенез. Если на востоке они были ассимилированы русинами, то на западе произошло ополячивание местных русинов. Многообразия в галицкий этногенез добавила миграция валахов (влахи, волохи) из Пруто-Днестровского региона. Этот романо-язычный народ имел в этногенетической основе романизированных мёзов и даков, а также славян. Древнее родство, общее православное окормление русинов и валахов, схожий бытовой уклад, ускорили процессы взаимной ассимиляции. Так же, как и в случае с поляками, дальние окраины русинского воздействия, но близкие валахам, приобретали валашские черты – Молдавия. А в землях компактного расселения русинов в Галичине валахи ассимилируются, оставляя на память о себе некоторые черты облика, культуры, да названия поселений.

Большое значение для этногенеза в Галиции имела германская колонизация. Ремесленников и торговцев, просто авантюристов. К середине 15 века они составили до половины населения городов. Заметна была армянская диаспора, как и татары. Разрастается еврейская община: караимы Крыма, потомки сгинувших хазар, евреи из глубин Западной Европы. К этому времени гонимые из европейских государств и находившие приют в Польше. Здесь они встречали понимание своих проблем, не бескорыстное сочувствие польских королей, привилегии и льготы. Еврейская община постоянно пополнялась вновь прибывающими и за счёт самовоспроизводства. В этом аморфном поле этногенетические процессы развивались по нарастающей. Если в сёлах они были в пользу русинов, то города, буквально оккупированные иноземцами, представляли собой анклавы с этногенетическим преимуществом иностранцев. Ведущую роль в процессе ассимиляции заняли поляки. Являясь представителями ведущего этноса в государстве, они навязывали свои правила игры, полонизации и католизации. Галицкая элита добровольно – принудительно подчинялась общим правилам жития в польской империи. К 20 веку она была практически вся под польским обаянием. Полонизации и католизации подверглось до половины городских жителей. Ко времени раздела Польши в конце 18 века галицкие города представляли собой более или менее единое полонизированное пространство. Население говорило на польском языке, исповедовало католицизм и проводило политику Варшавы. Русины городов были в меньшинстве, оставаясь в самых низах общества.

События второй половины 17 века, ослабление польского государства привели в упадок города Галичины. Этногенетические процессы, до сих пор активные, как бы затухают. Польская колонизация истощила свои силы, замерла на какое-то время. Чтобы откатиться обратной волной в польские пределы. Начинается достаточно быстрая евреизация галицких городов. Они превращаются в еврейские местечки, если это малые города. Здесь евреи составляют большую часть жителей. В больших городах их число может доходить до половины. Простой народ, русины, отвечали на польскую экспансию партизанской войной. Частичная или полная дискриминация православия проявлялась постоянно. В притеснениях, в оскорбительном отношении, в буквальном принижении русинов и православных до уровня людей второго сорта. В препятствии выбирать своих митрополитов. Православная церковь, ставшая пристанищем для низов галицкого общества, в большинстве своём нищему, не имела таких источников дохода, какие были у католиков, иудеев. Численное преобладание не решало проблемы кардинально.

Брестская уния положила начало униатству, чуждому как католикам, так и православным. Оно стало проектом римских пап по сближению с православием и обращению таким иезуитским способом православных в католичество. Этакое промежуточное состояние. Противостояние унии вылилось в феномен православных братств из мирян. На протяжении полутора веков они были островами русской православной жизни вместе с монастырями. В 18 веке униатство победило. Те, кто не поддался новым католическим обманам, уходили на восток в русское этногенетическое и православное пространство. Кто не ушёл, оставались один на один с грозным и изощрённым врагом. Если правобережная Малая Русь сопротивлялась всеми силами, не поддаваясь на соблазн, то Галиция, в силу этногенетических и исторических причин, оказалась затопленной мощной волной униатства. Сопротивление было сломлено. А тут и случился первый раздел одряхлевшей Польской империи. По которому часть польских земель (более 80-ти тыс. кв. км) с населением более 2,5 млн. человек отошла к Австро-Венгрии под новым названием «королевство Галиции и Лодомерии». Большая его часть (более 50-ти тысяч кв км) была русинской или русской, поскольку и после нескольких веков европейской и еврейской экспансии, русины не отделяли себя от русского народа, от русского мира, от православия.

Русинское население Галиции, в большинстве своём крестьянское, было закрепощено польским панством по самому жестокому образцу. Оно, естественно, обрадовалось новой власти в надежде на ослабление крепостного гнёта. Жители городов, пришедших в заметное запустение и обнищание, надеялись на внимание имперских властей к своим проблемам. Так Галиция из одной империи попала в другую, оставаясь при этом нищей окраиной. И вправду, через десять лет жестокое крепостничество было заменено на более «современные» формы угнетения – барщину. Русины были рады и этому, что доказывали не раз в 19 веке, оставаясь верной трону и империи униатской массой. Особенно при подавлении польского восстания 1846 г. в Кракове, когда галичане с усердием, доходящим до рвения, резали головы пойманным польским мятежникам и приносили их новым хозяевам для получения денежной награды. Восстание поляков 1848 г. во Львове русины тоже помогли подавить. Чем заработали внимание к своим нуждам со стороны Вены. Но австрийцы оставили за поляками все права на Галицию. Здесь использовался польский язык для общения и образования, выборная система учитывала пожелания поляков. Из 3. 113 тысяч населения 70% составляли русины.

Этногенетическое состояние общего населения Галиции (5 334 тысячи человек) очень быстро менялось во второй половине 19 в. Уже на начало века двадцатого исчезает армянская диаспора, полностью ассимилировавшись. Увеличилось число поляков: за счёт собственно воспроизводства, миграции из польских земель и ассимиляции аборигенов. Около полумиллиона русинов приняли католицизм, тем самым закрепив культурную и этническую полонизацию. В общем, поляков и причисленных к ним насчитывается более 1 млн. В два раза увеличилась еврейская община, в 10 раз немецкая. Русины в этом этногенетическом многообразии сдавали позиции. Их осталось чуть более 60%. На этот процесс влияли нескольких факторов: голод, эпидемии, эмиграция, ассимиляция. Высокая рождаемость нивелировалась не менее высокой детской смертностью. За границу в поисках лучшей доли выехало не менее одного миллиона галичан – русинов и прочих. Нищета простых галичан явно проступала на фоне не только австро-венгерского, но и европейского благополучия. В этих условиях более 80% проживало в сёлах, в городах же русинов было не более 15%. Три четверти русин были неграмотны. Интеллигенция Галиции оставалась по большей части польской, еврейской и прочей. И в меньшей степени русинской, русской.

В этих условиях всеобщей ассимиляции на первый план выступает самосохранение этноса русинов. Среди верхов появилось мнение о том, что «эти русины» не более, чем отставшее в развитии польское племя, затерявшееся на окраинах польской ойкумены. Австрийские власти относились к русинам прохладно. С одной стороны, им не было дела до их внутренних проблем, с другой, они воспитывали в них лояльность к австрийской монархии для противодействия польской экспансии. Поддерживая в русинах чувство собственного этнического, некой национальной особенности, особости по отношению к этносу польскому. И ещё более к русскому. Русские книги запрещалось привозить в Галицию, русский язык, пусть даже в его разговорной традиции, не имел письменного эквивалента. Но в противодействие польской и немецкой культурной экспансии появляется интерес к русинским истокам. На основе церковно-славянского и местных говоров возник особый сборный галицко-русский язык. Латинизация его письменности встретила дружное сопротивление русин.

Русинское возрождение развивалось в противоречии восточного и западного, русского самосознательного и наносного украинского. А галичане, не зависимо от этногенетического происхождения постепенно разделялись на две противостоящие, после и противоборствующие части – москвофилов и украинофилов. И снова условия… Иноземная власть, невозможность полноценного развития в родной русской среде сотворили то, что Драгоманов Михаил Петрович уроженец Полтавской губернии и самостийник характеризовал так: «Галицийский элемент – узколобый, реакционный и лакейски-карьерный». В этом он не только отмежёвывался от галицийского украинства, но и пригвоздил его навечно к позорной доске истории. Украинство как феномен русской жизни отражало момент кристаллизации русских субэтносов – великороссов, малороссов и белороссов. Вызревания их языковых особенностей в рамках местных диалектов: великорусского, малорусского и белорусского. Предваривших дальнейшее разделение, поначалу в виде союзных республик, позднее при переходе русского этноса генерации 9-го века в период старения в самостоятельные государства.

К концу 19 века, поддерживаемое австрийскими властями и польским напутствием галицкое украинство набирало силу, утверждаясь в противовес русскому. Это проявлялось в попытках создания отдельной письменности, в разных печатных изданиях украинского толка, даже в нежелании использовать общепринятое русское правописание. Реформы униатской церкви давали ещё большую поддержку от римских пап и всего католического мира Европы. Тем самым одухотворяя возрождающуюся этногенетическую генерацию галицких украинцев или сокращённо галукров. Такое название гораздо правильнее того сегодняшнего – «украинцы», — являющегося более политонимом, то есть отражением политической ситуации в современной Украине. Никак не выражающим глубинную этногенетическую суть.

Вместе с тем, русины начинают уходить из униатской церкви, чтобы вновь стать людьми православными. Русская национальная идея поддерживается частью галицкой интеллигенции, простым народом. И всё же усилия прорусской части галицкого общества не были такими сильными, как украинской. Опирающейся на австрийский административный ресурс, униатскую церковь и солидную экономическую поддержку. Вряд ли галицкие русофобы на тот исторический момент лгали, называя Галицию и Украиной, и Русью. А партию ими созданную, русско-украинской. Хотя, впрочем, в этом улавливается дальний прицел на русские пределы. Не их, но австрийских и польских кукловодов, уже замышлявших «европеизированную» территорию до Северного Кавказа и российских границ за Днепром.

Субэтническая близость малороссов востока и запада, выражавшаяся в культуре и языке, давала шанс на продвижение идеи украинства с запада на восток. Тем более, что в восточных губерниях Малороссии вызревал слой самостийников, которым была наиболее близка великорусская культура, федеративное устройство. Эта субэтническая верхушка желала властных полномочий, независимости от центральной власти. Но, тем не менее:

«Великороссы и наши украинцы создали совместными усилиями российскую науку, российскую литературу, музыку и занятие живописью, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то обнищание, которое нам, украинцам, так наивно любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо... Насколько я считаю необходимым, чтобы дети дома и в школе говорили на том же языке, которому их учила мать, знали бы детально историю своей Украины, ее географию, насколько я считаю необходимым, чтобы украинцы работали над созданием своей собственной культуры, настолько же я считаю бессмысленным и гибельным для Украины оторваться от России, особенно в культурном отношении.

При существовании у нас и свободном развитии российской и украинской культуры мы будем развиваться, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего большого создать не сумеем.» — писал в 1919 г. гетман Украины Павел Скоропадский в своих «Воспоминаниях».

Возникновение украинских идей и их наибольшее распространение на западной окраине русского мира не могло быть успешным, если бы не 40% не русского населения Галиции. Если бы не те многие потомки от смешанных браков русинов и поляков, русинов и немцев, русинов и валахов, русинов и евреев, русинов и прочих. Если бы не забитость и неграмотность русинов того времени. Если бы не униатский обман, развращавший русское самосознание. Если бы… В галицко-русское сознание закладывается идея реванша на востоке. Она не могла быть славянской. Drang nach Osten изобретён германцами и выражал суть европейской этногенетической и культурной экспансии на восток.

К философскому осмыслению украинства, артикуляции его идеологии немало сил прилагали униатШептицкий, историк Грушевский, идеолог украинского национализма Донцов и многие другие проводники идеи украинской особости, самостийности, захвата земель на востоке и украинизации русского населения. Достаточно просмотреть оглавление «Иллюстрированной истории Украины» Грушевского, чтобы понять это непреодолимое чесоточное желание украинства. Написанная на рубеже веков, эта «история» вопреки сложившемуся порядку вещей утверждает на «голубом глазу» приоритеты украинства. В то время как существует юго-западная окраина, часть русского пространства с исторически и этногенетически обоснованным названием Малая Русь. Люди, населяющие её, в основном русские по своему происхождению и языку. Но Грушевский упорно вводит в оборот украинскую терминологию: «прошлое Украины», «украинское расселение», «украинские племена» и т.д. Что это, бред сумасшедшего?

Прорыв в исторической науке? Или желание утвердить не существующее вопреки всему и вся? И когда идеи украинства были поддержаны властями Австро-Венгрии в начале 20 века, официально закрепившими «Украину» и «украинцы» в документах, украинская самостийная идея приобретает первые признаки агрессии «национально-освободительного» характера. В то время как сторонников русского пути развития галичан могли преследовать, осудить, терроризировать.

От Талергофа до Бандеровщины

В 1910 году русский язык оказывается вне закона, вне культурного пространства Австро-Венгерской империи. Его запрещают в документах и частных посланиях. Наоборот, «украинский» язык, этот новодел всячески поддерживается, а его экспансия в малорусское субэтническое пространство представляется желательной. Так, предваряя этногенетическую экспансию, в дело пошла «лёгкая кавалерия» культурной ассимиляции. Тем же временем, словно в отместку неприкрытому извращению русской, русинской сущности за границей возникло движение возврата к исконно русским истокам, к русской идентичности, к русскому взгляду на мир. Униат Алексий Товт возглавил переход униатских русинов в православие.

Первая мировая война явилась следствием противоречий между ведущими державами. Они представляли собой громадные образования, стремящиеся к ещё большему расширению территорий, рынков сбыта, обретению дешёвой рабочей силы. Не менее важным для Австро-Венгрии было расширить свои территории на восток. Уже был заготовлен секретный документ о союзе украинского униатского сообщества в деле захвата и освоения русских земель. Политика на завоёванных территориях переплеталась с геополитикой, австрийское видение будущего с пожеланиями галицких украинцев, Небесное подменялось земной грязью. Главная цель, к которой стремились те и другие, артикулировалась достаточно просто и чётко: захват российских территорий; изменение на них существующего порядка вещей; отделение украинской церкви от Русской Православной Церкви; изменение русского самосознания с целью оторвать малороссов от русского народа. Эти разные цели, объединённые в одно, поддерживались военными потугами галицких украинцев, правовым обеспечением австрийцев, политическим проектом «единой и неделимой Украины». А также информационной войной, развязанной накануне войны.

Военизированные организации Галиции, польские и украинские, насчитывали более 100 тысяч активных участников. Идеологически зомбированные ненавистью к России, к русскому. За донос на русофила галичанин мог получить неплохие деньги. Расценки предлагали аж до 500 крон. Разгул репрессий пришёлся на 1914—1918 гг. Более 150 000 мирных русских людей Галичины, Буковины, Карпатской Руси стали жертвами политики австрийских властей. Местные «украинцы» либо сами убивали русинов и москвофилов, либо сливали по доносу. Не все дошли до концлагерей Терезин и Талергоф. Многих убивали на месте, либо по дороге. Свидетельства современников без содрогания читать невозможно. Это были первые кровавые плоды украинизации Галичины. Многие бежали на восток, называется цифра более 400 тысяч русин. Галицкие украинцы поддержали правительство в Вене и включились в военную кампанию. Несколько тысяч служили, даже воевали, но особых заслуг не имели. Всего же Галичина потеряла до 300 тысяч мирных жителей.

В ноябре 1918 г. на развалинах Австро-Венгерской и Российской империй возникли Западно-Украинская республика и новая Польша. Украинские войска, представлявшие собой смесь русинов и украинцев, не выдержали в борьбе с польской армией и вынуждены были отойти на восток. Влившись в белую армию Деникина и в Красную армию. Но во всей этой коловерти гражданской войны галицкие украинцы снова извлекли выгоду. Прорусская часть галичан довольно сильно пострадала в этом огне. Для двух миллионов безвозвратные потери в 150 тысяч человек, бегство в Россию более 400 тысяч и многие десятки тысяч русинов бежавших в другие страны, это были громадные потери.

Русские в СССР были также в сложном положении затяжной гражданской войны. Помощи ждать было неоткуда. Галукры могли праздновать победу. Они количественно преобладали, качественно (идеологически) были зомбированы украинской самостийной идеей.

Русский мир испытывал тяжелейшие времена, а русины и вовсе. В пользу галицких украинцев меняется этногенетический состав населения. Из Галичины бегут многие евреи, немецкая община сокращается довольно заметно.

На 1931 год на востоке Галиции проживало 2 875 тысяч галичан, 1 196 тысяч назвали себя русскими, но 1 675 тысяч – украинцами. Однако уже 2 808 тысяч галичан говорили на галицко-украинском языке. Униатами назвались 3 240 тысяч прихожан. (Видимо тут учитывалось население всей Галиции, включая Западную.) Также на востоке Галиции: украинцев и русинов было 59%, поляков почти 30%, евреев чуть более 10%. Накануне Второй мировой войны украинцев и русин 3,3 млн., поляков – 1,55 млн., немцев – 40 тысяч человек. Если исходить из 10,3% евреев, то это примерно полмиллиона душ. Такое разнообразие в условиях иноземной власти, давно не любимой народом, создавало известные предпосылки межнационального противостояния. На них накладывались социальные причины. Основными противниками действующей польской власти стали самостийники и коммунисты.

Первые объединяются в украинскую военную организацию. Диверсии и террор их визитная карточка. В 1929 г. украинские радикалы сливаются в организацию украинских националистов. Через годПилсудский не выдержал и начал умиротворять галицких украинцев с помощью армейских частей. Ограбив и разорив местное население, поляки закрыли украинские школы. Оуновцы в ответ усилили террор, было проведено несколько десятков убийств и покушений. Тогда усиливаются и польские репрессии. Коммунисты в результате оказались ослабленными в условиях полу-подполья. Накануне войны оуновцы тоже разбегаются на группы, воюющие друг с другом.

Русины Галиции всё также третируются. Их существование не нужно, не выгодно ни польским властям, ни их соперникам в галицком этногенезе – украинцам, ни коммунистам. Но и в этих труднейших условиях жестоких притеснений, гонений, русины десятками тысяч возвращаются в православие. Исполняя свой христианский подвиг. Вторая мировая война многое изменила в жизни галичан. И снова к лучшей выгоде украинцев. Когда Польша пала и Галиция вошла в состав Советской Украины, украинизация продолжилась на советский лад. Открылись тысячи украинских школ, преподавание велось на украинском языке. Германское вторжение прервало мирную украинизацию. Самостийники в Галиции и те, что были в составе немецких войск, всячески помогали германской армии. Шпионили за советскими войсками, переписывали сочувствующих, проводили диверсии в тылу Красной Армии. Первыми под удар попали галицкие евреи, по самым скромным подсчётам было уничтожено более 500 тысяч человек. Во время оккупации уничтожались во вторую очередь поляки Галиции и Волыни. Особенно в конце войны.

Следующий этап украинизации развернулся после освобождения Галичины советской армией. Около 750 тыс. галичан были призваны в её ряды и успешно воевали. Сколько уклонилось от призыва и ушло в леса, история умалчивает. Кто-то просто отсиживался в схронах, другие пошли к бандеровцам ( более 100 тыс. человек). Борьба с самостийниками, узнаваемыми под общим именем «бандеровцы», велась с первых дней освобождения Галиции. Мерой, ослабляющей это движение, стала высылка в восточные регионы СССР всех совершеннолетних членов семей повстанцев. Депортации подверглось 203 тысячи галичан. С собой разрешалось брать до 500 кг вещей и неограниченно продуктов. Уже в 70-х года. я видел их в Сибири. Они неплохо устроились, ударно работали в шахтах и на поверхности. Селились отдельными улицами. На 30-летие Победы им разрешили пройти в колонне демонстрантов. До того голосящая выкриками площадь вдруг затихла. Так они и прошли в полном молчании.

За два послевоенных года сдались под амнистию более 52 тысяч самостийников. За время войны после войны погибло свыше 155 тыс. бойцов ОУН-УПА, сдались на милость – более 76 тысяч человек. Арестовано по подозрению в принадлежности к ОУН-УПА почти 104 тысячи, из которых осуждены 87 с лишним тысяч. При этом надо учитывать народную поддержку, против бандеровцев сражались около 54 тысяч местных жителей. Погибли свыше 30 тысяч мирных людей. К середине 1955 г. повстанцев насчитывалось всего 550 человек. Движение было по сути ликвидировано. Ко всему следует добавить, что во время войны погибло 875 тысяч галичан, 300 тысяч вывезено в Германию на работы.

Население уменьшилось на 60%. Поляки как этническая составляющая исчезли из Галичины. Только по договорённости более 812 тыс. поляков были вывезены в Польшу, кто-то бежал сам. К 1959 году осталось всего 93 тысяч поляков. От полутора миллионов. Они быстро ассимилировались среди украинского населения. Около полумиллиона русинов прибыли с запада. По своей этногенетической сути население Галиции представляло к концу 20 века моноэтничное целое – галицких украинцев или галукров. Почему я настаиваю на этом термине? Во-первых, он позволяет отличать галицких украинцев, ставших движущей силой галицкого этногенеза и экспансии на восток, от аморфного народа «украинцев» современной Украины. Большая часть которого исконно русские, но были названы «украинцами» в силу сложившихся исторических обстоятельств, то есть политической ситуации 20 в. Поэтому украинцы современной Украины не более, чем жертвы политонима.

В довершение ко всему появились островки надежды для русских по духу людей. Униаты разрывают с унией, униатские церкви проводят делатинизацию обряда. Львовский церковный собор 1946 г. подавляющим числом голосов (почти три четверти) проголосовал за разрыв унии. Бандеровщина ответила убийствами православных священников. Но как умилительно относилась советская власть к униатским священнослужителям! Униатство не исчезло как идеология украинства, оно скорее ушло в бытовую сферу, в полу-подполье. Для восстановления народного хозяйства, культурного подъёма Галичины приезжают русские люди. В основном из соседней Малороссии, которую большевики в 1922 году в один момент сделали Украиной.

Последний рывок украинизации

«Мы сейчас можем видеть украинский миф в действии. Он овладел умами миллионов и уже воспринимается ими как данность. Он вышел за рамки исторической науки, формируя внешнюю и внутреннюю политику украинского государства. А в 2004 г., выплеснувшись людской массой на майдан, миф стал движущей силой истории. Этот миф создаёт новое общество, руководствующееся не здравым смыслом и реальными историческими ценностями, а иллюзиями, причём далеко не безопасными.» (Калашников, Бунтовский. Независимая Украина: крах проекта)

В конце 19 – начале 20 в. самостийные идеи малороссийского востока и галицкого запада начинают сближение. Восточные малороссы, не отвергавшие роль России и русской культуры в своей жизни, уже тяготятся присмотром центра. Для них желателен другой вариант — отделения, но не разрыва с Россией. Малороссийская элита, возросшая в тепличных условиях Российского государства, хотела побыстрее высадиться в открытый грунт геополитического пространства. Нимало не смущаясь реалиями исторического момента. На западной окраине под неослабным присмотром австро-венгерских и польских элит ковалось галицкое украинство. Обеспеченное этногенетическими процессами, административным ресурсом, информационной поддержкой. Не дремала интеллигенция, подливая масла в огонь украинизации. Попытка осмыслить происходящее и философски обобщить, превращается в однобокий, узколобый, изобилующий передёргиваниями и натяжками украинский миф. «История Украины – Руси» М.С.Грушевского поражает неуёмным стремлением извратить русский этногенез и историю. Для историка бессовестно, вопреки фактам, отнести историю несуществующего «украинского народа» на века в прошлое. Без особых угрызений разделяя этногенез и историю «украинского» и русского народа. Для справки: на начало 20-го века русский народ представлял собой несколько субэтнических частей в разной степени сложности этногенетических связей. Великороссы, малороссы, белороссы и другие. И вот нашлись рьяные украинизаторы, которые возмечтали субэтнос малороссов превратить в одночасье в «великий украинский народ» с особой историей и этногенезом.

Грушевский был одним из них. Уроженец Холма, сын греко-католика, исторический обоснователь украинской идеи, украинизации и украинского государства. Довольно плодовитый и неутомимый. Работал двадцать лет в Львовском университете. Во время революции пытался претворить идеи украинства на деле: был председателем Украинской Центральной Рады, участвовал в создании партии украинских эсеров и созыве всеукраинского национального съезда. В 1919 г. Бежал в Вену, где создал украинский идеологический центр под видом украинского социологического института. В конце концов, Грушевский смог договориться с Советским правительством, озабоченным украинизацией Малой Руси. И вот тут два желания слились воедино. Галицкие украинцы неожиданно для себя получили государственную поддержку на самом высоком уровне. В 1922 г. объявляется о создании Украинской республики в составе Союза. Украинский язык приходит в школы новоявленного образования. На украинском языке печатается масса литературы для того, чтобы побыстрее отправиться в макулатуру. Сбылась мечта Грушевского, писавшего ранее, что никто не берёт украинские книжки. Теперь брали. И газеты, и журналы. И книги. Потому что обязывали. По партийной линии, профсоюзной, но заставляли. Детей предлагали отдавать в украинские школы под страхом увольнения, выговора, вплоть до ареста. Русские люди сопротивлялись такому культурному насилию. Даже до Центрального Комитета партии доходили с жалобами. Всевозможными способами переводили детей в русские школы.

Культурная украинизация поддерживалась этногенетической ассимиляцией. После того, как в конце 19 – начале 20 вв. из Малороссии более двух миллионов малороссов ушли на восток, заселяя пустующие земли, на их место с запада потянулись галицкие украинцы. Поток этот нарастал с годами, превращая русское этногенетическое поле Малой Руси в русско-украинскую мозаику. Был ещё один фактор, воздействовавший губительно на русскую среду. Малороссии была территорией, на которой в большом числе селились евреи из Польши. Они сразу же захватывали ведущие позиции в городах, промышленности, банках, винокурении и т.д. Ослабление влияния кагала на евреев, желание вырваться за черту осёдлости на просторы Российской Империи, получить доступ к образованию — способствовали смешению их с местным населением, проникновению в русскую среду. Культурной и этногенетической ассимиляции.

Революционные события кардинально изменили жизнь евреев, они приходят во власть в её верхние эшелоны, получают возможность получать хорошее образование, становясь культурной элитой нового политического проекта под название Советский Союз. Что создавало особые преимущества, но и ставило проблему дальнейшего сожительства с русским народом. Его целостность этногенетическая, цельность русской идеологии, соборность во имя Христа не давали покоя новым правителям и пропагандистам от особой нации «советский народ». Сопротивление русского сообщества новоявленным узурпаторам было мощным и длительным. И тут принцип «разделяй и властвуй» применялся во всём разнообразии, вплоть до национализации русского общества в границах ново-придуманных республик и языков.

Так украинизаторы, к своей неописуемой радости, нашли общий язык с революционерами ленинцами. И дело пошло на лад. Но когда коммунисты узнали о тайных связях галицких украинцев с германским миром, их взаимопомощи, любовь пошла на спад. Украинизация то ли замерла, то ли остановилась вовсе. Только события последних 25 лет говорят об обратном: исподволь украинизация продолжалась на бытовом уровне. При этом научный мир, даже не проверяя досконально, к месту и не к месту вводит новую терминологию украинизаторов в обиход. Политическое устройство Советского Союза, предлагавшего не Малую Русь, а «Украину» в его составе, также действует словно гипноз. Хотя по большому счёту русские люди не теряют бдительности, сохраняя в глубине души русский национализм как чувство самосохранения .

Не дремлет и украинский национализм. Его обосновал в 20-х годах. Дмитрий Донцов, выходец из семьи смешанной, где были русские, итальянские и другие этногенетические истоки. Его судьба характерна для молодых людей революционного толка. Приехав в Галицию, Донцов попадает под обаяние украинской идеи и отходит от марксизма. Вся его дальнейшая жизнь подчинена следующему: «Актуален не лозунг самостийности — мечтали же когда-то наши украинцы о самостийной Украине в союзе с Россией. Актуален, более реален, более конкретен — скорее осуществим! — лозунг отрыва от России, расторжение любого единения с ней — политический сепаратизм» (Махун. Националист с востока). Более основательно взгляды Донцова на украинский национализм изложены в «Политологии» (под ред. Ф.М.Кирилюка, 2004 г., Киевский национальный университет им. Шевченко):

«…суть авторової концепции, в частности, шести принципов или требований «волевого национализма»: -первая засада новой национальной идеи — укреплять волю нации к экспансии, жажду панувань и покорения всего чужого — как цель, борьба — как средство; -вторая — стремление борьбы и осознание ее неизбежности; -третья — дух романтики, религиозного господства, мистического порыву, иррационализма, каким должен быть перенята национальная идея; -четвертая — непримиримость, фанатизм, грубость и безнравственность, что принимают во внимание лишь интересы общности (нации) — именно это дает национальной идеи взрывную силу в истории; -пятая — право сильных наций организовать и вести другие народы для укрепления и развития человеческой цивилизации; -шестая — каждая новая идея, чтобы завоевать себе право на жизнь, должен опереться на инициативное меньшинство, что принимает творческое насилие для общественного прогресса.

…Наиболее полно эта концепция нашла свое отражение во многих его работах, особенно в таких: «Основания нашей политики» (1921) и «Национализм» (1926). Его концепция включает три выходные элементы:

1) Россия — главный враг Украины;

2) крестьянство — хребет нации и государства;

3) необходимость сильного ощущения цели и воли.»

Дорогой Читатель, Вам это ничего не напоминает? Да-да, что-то похожее на «Майн кампф» Гитлера.

И тут нельзя промолчать ещё об одном человеке, «пророке» украинства, его нечаянном вдохновителе – Тарасе Шевченко. Богохульник и пьяница, человек с явно ненормальной психикой и посредственный поэт, как он оказался на знамёнах украинизаторов?! О его посредственности и ненормальной тяге к кроваво-мрачным описаниям событий говорили и его современники, и исследователи. Неприязнь к «москалям», то есть великороссам в отличие от малороссов, сквозит в его стихах постоянно. Хотя, он не брезговал жить за счёт этих самых «москалей». Попытки украинских деятелей на рубеже 19-20 вв. переиздавать стихи и дневники постоянно встречали сопротивление российского общества. Всё изменилось после революции. Миллионные тиражи, памятники по всей стране, умолчание многих не совсем приятных обстоятельств жизни Шевченко. Например, как он «страдал» в ссылке, лёжа целыми днями в тенёчке, проводя время за поглощением алкоголя и ничего — не деланием. Но образ страдальца в советской литературе ему был обеспечен, ведь ссыльный и богохульник! После и украинские самостийники подхватили. С началом Великой Отечественной войны портрет Шевченко и Гитлера уживаются на их знамёнах. А вот он, снова мелькает на баррикадах киевских майданов. Сурово насупившийся, словно с большого бодуна. Подчёркивая слова Драгоманова об «узколобом галицийском элементе» всей соей жизнью и творчеством.

Для украинизаторов ситуация изменилась к лучшему в одночасье, когда в 1991 году случился распад СССР. Никто не вышел на улицу в его защиту: помер Максим, ну и хрен с ним. Всем надоело жить по советским лекалам. Кинулись в другую крайность, суверенизацию. Русь разделилась, ушли в свободное плавание Малая Русь и Белая Русь, извиняюсь, Беларусь и Украина. Однако, все ли помнят о том, что Украина – это древняя, наша исконная коренная Малая Русь? В обиходе, документах, переписке только «Украина» и «украинцы». «Украинским народом» полны тексты речей и последних сообщений. На митинге в Новосибирске в поддержку Юго-Востока Украины выступающие называют себя «потомками украинцев». Насколько это правильно? Насколько это верно с точки зрения этногенеза и истории русского народа? Когда большая часть их предков приехала из той части Российской Империи, которая называлась Малой Русью. Не потому, что она меньше других, а по причине первородства, основы всей будущей Руси – России.

На данный исторический момент начала 21 века мы должны признать, что украинизация русских по Днепру удалась. Украинизаторы и их кукловоды на западе могут рукоплескать себе. В результате сложнейших исторических процессов часть русских людей из правобережья Днепра мигрируют на левый его берег и далее на восток. На их место приходят украинцы Галиции, расселяются и проводят целенаправленную украинизацию. Более всего этому поддаётся население правого берега. Советское руководство с первых лет существования приучает народ к тому, что живущие на Украине это «украинцы». Так происходит смешение понятий, этнонима (названия общности людей организованной по кровнородственным связям) и политонима (название всех граждан, которые проживают в пределах одного государства или определенного административного региона). Люди приучаются к тому, что они не русские, а «украинцы». Казалось бы, что тут такого? Или плохого?

Этноним и политоним совершенно разные понятия, термины из разных наук. Если этноним означает кровнородственную принадлежность какому-то одному народу, например, русскому. То политоним отражает политическую суть. Человек может быть россиянином (согласно политониму), но при этом оставаться этнически русским, хакасом, якутом осетином. Так и в случае с украинством, украинец – это и русский Юго-Востока Украины, и этнический украинец западных областей, когда политонимом, вторичным по сути, не просто прикрывается этническая кровнородственная суть, она отрицается! Сложности добавляет то, что оба имеют в своей этногенетической основе единую русскую матрицу. При этом русский остаётся русским по происхождению, своей идентификации. В то время как украинец Галиции продукт этногенетической трансформации на русской матрице поляков, венгров, немцев, евреев, валахов и других в новую этногенетическую генерацию. Взявшую себе на вооружение иные идентификации: украинство как идеологию; униатство как религиозное окормление; этноним «украинец» как средство самоутверждения среди себе подобных; принцип «свои – чужие» по отношению к русскому миру как способ взаимоотношений.

Украинство зарождалось как доброкачественная опухоль на русском теле. Она не беспокоила особо. До поры, до времени. На фоне нарастания энергетического напряжения в русском этногенезе и облучения этой опухоли националистическими идеями, случилось превращение украинства в злокачественное образование. Оно стремительно набирало вес, вытягивая соки из русского организма через этногенетическую и культурную ассимиляцию. Ослабляя его, превращая в придаток.

Гумилёв назвал такое явление «антисистемой», химерой. Можно добавить ещё одно определение украинства – «чёрная дыра» в плане энергетическом. Так как эта новоявленная система отношений в обществе и этносе противоречит развитию цивилизации людей, ставя насилие во главу угла. Это и давление на русский язык, на котором говорит большая часть населения Украины. И украинизация русского самосознания русских (да и не только) людей. И фактический захват непомерной территории для будущего местообитания. Захват сознательный, давно спланированный, изощрённый.

И вдруг случился перелом в течении болезни русского национального организма. Возврат к истокам, обращение к Богу, покаянная молитва многих из нас сделали невозможное. Русский организм начинает возвращаться к жизни, наращивая тело экономическими и политическими проектами. Общее состояние его улучшается. На этом фоне наступил момент рецидива, в Киеве пришли к власти именно те, кто были движущей природной силой украинства. Они достаточно ясно описаны в работах их идейного вдохновителя Донцова, как и украинские планы захвата территории, силового подчинения населения. Конечная цель – Россия. Что артикулируется чётко и без запинки. Отчего они так охрабрели? Тупые самоубийцы? Недоумки политического бытия не смыслящие в геополитике? Отнюдь, если мы присмотримся к настроениям населения Украины, то заметим, что галицкой идее украинства симпатизируют многие. У них размыты ощущения этнической принадлежности. На первое место выдвигаются иные – «наш враг Россия, победа будет…». То есть, четверть века в умы людей, особенно молодых, закладывалась извращённая идеология неонацизма, неприязни доходящей до ненависти к России, ко всему русскому. В условиях экономического и социального кризиса на Украине эти молодые парни и девушки стали опорой протестных движений. На их волне к власти, ещё не административной, а только на улицах, приходят потомки носителей бандеровских идей. Эта масса ново украинцев аморфна, теряя своё исконно русское, она впитывает украинство и его ненависть к России. Становясь заложницей бандеровских планов войны с Россией.

Факт социальной трансформации русского сознания налицо. Наши отцы и деды уничтожали фашизм, наши потомки готовы его воспринять под другим соусом. Ко всему добавляется два фактора от большой геополитики. Первый, давняя идея европейской элиты – Drang nach Osten с отрывом Малой Руси (Украины) от большой России с целью ослабить её. Получая тем самым богатейшие чернозёмы, природные кладовые, возможность расселения. И вторая, взявшая за основу европейскую, но на американский манер – захват Центральной Евразии для управления миром. Вот почему так обласканы новые киевские властолюбцы на западе. Вот где причина остывания чувств к Януковичу, отказавшемуся от подписания соглашений с ЕС. Пусть даже на время, но как они дороги, эти месяцы для евроатлантистов! Уже не зудит, свербит в том месте, откуда ноги растут. Так хочется… нетрадиционных решений.

Безумство украинской идеи галицкого розлива, украинства в том, что оно вопреки ходу истории и этногенеза становится в жёсткую оппозицию русскому миру. Галицкие украинцы, взросшие на русской этногенетической матрице, как плохие сыновья отрекаются русской матери, собираются это русское искоренить. Чтобы после оставить выжженную степь беспамятства к русским истокам, русским святыням, русской истории. Безумия добавляет обращение украинизаторов к национал-социалистическим идеям германцев времён Гитлера. Преклонения перед насилием ради достижения цели. Следования на уровне низменных инстинктов вослед сгинувшим от этих идей миллионам немцев. Ещё более безумствуют униатские священники, благословляя на безумство галицкую гопоту. Кричащую в безмолвие «Слава Украине!», а их безумству охрабревших уже слагаются новые песни. Транслируются мифы о «героях». Чёрная энергетическая дыра украинства засасывает в себя всё новые жертвы, опустошая русский мир. Сегодняшний лозунг украинизаторов: «обещайте этой мрази всё, чего она требует, вешать будем потом».

Этим безумцам неведомы слова великого молитвенника земли Русской – Преподобного Лаврентия Черниговского: «Как нельзя разделить Святую Троицу Отца и Сына и Святого Духа — это един господь Бог, так нельзя раз0делить Россию, Украину и Белоруссию — это вместе — святая Русь»