Как противостоять манипуляторам нашим сознанием?

СПРАВКА «НОВОЙ» Владимир КОЛОДКИН, заместитель директора ИД «МедиаЮг» (Ростов-на-Дону), директор научно-образовательного центра «Новые медиа» при Институте филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета (ЮФУ), кандидат филологических наук, выпускник «Летней школы новостной грамотности» Университета Стоуни-Брук (Нью-Йорк, США), лауреат премии Правительства РФ в области СМИ. Читает курсы в ЮФУ и ДГТУ «Техника и технология СМИ», «Основы современного радиовещания», «Введение в новостную грамотность».

Как это сделать и что нужно для этого знать, писатель Денис ГУЦКО выясняет у эксперта по новостной грамотности Владимира КОЛОДКИНА.

— Пришел к тебе, как на консультацию к врачу: «Доктор, меня тошнит от новостей, помогите!» Решил поговорить с дипломированным специалистом по информационной гигиене. Можно тебя так называть?

— Ну если только фигурально. Новостная грамотность — довольно молодое образовательное направление, которое разработано американскими коллегами из Университета Стоуни-Брук всего 8 лет назад. Причем создатели этих курсов настаивают на том, что это не разновидность медиаграмотности, а нечто иное. Новостная грамотность — это развитие в потребителях информации навыков критического или рефлексивного мышления. В нашей стране о подобной дисциплине пока знают немногие. А вот с термином «информационная гигиена» — это ты в точку. В постоянно растущем медийном потоке необходимо соблюдать чистоту разума и трезвость рассудка. И первый совет здесь: не поддаваться эмоциям.

— Но это невозможно!

— Погоди, я же не говорю, что нужно отключить эмоции в отношении к происходящему. Но на стадии потребления информации, когда важно понять, где факт, а где мнение или пропаганда, — это необходимо. Для более эффективного развития критического мышления я бы рекомендовал рассматривать любую новость как товар. А себя исключительно как потребителя. Все мы совершаем импульсивные покупки, но выбирать сердцем — не лучшая потребительская стратегия.

— Куда смотреть, когда покупаешь кефир или носки, я знаю. На что обращать внимание, когда на меня обрушивается очередная новость?

— Сначала я бы советовал определиться: вы сейчас с журналистской информацией имеете дело или с чем-то, что маскируется под нее? Продолжая потребительские аллюзии, скажу так: покупать настоящие новости надо только в магазинах, гарантирующих их качество и несущих ответственность за это. Посты в соцсетях, сайты компаний, утечки из «Викиликс», листовки на улицах — это не те каналы, по которым можно получить достоверные новости. Есть три простых признака нормальной журналистской новости. Во-первых, сведения прошли процедуру проверки, или верификации, как сейчас говорят. К примеру, имеем новость: «Манифестанты избили полицейских». Первый вопрос: возбуждено ли уголовное дело? Где, кем, по какой статье. Есть ли видео избиения? Есть ли показания очевидцев? Если ничего этого нет, нет и новости. Во-вторых, журналист, блогер или новостная организация должны быть хотя бы относительно независимы и напрямую не заинтересованы в определенном исходе сообщаемых событий.

В-третьих, тот, кто сообщает новость, должен быть готов нести ответственность. К примеру, любой человек может позвонить в редакцию любого СМИ и добиваться уточнения сведений. Или опровержения, если обладает доказательствами.

Действительно ответственные блогеры даже выкладывают на своих страничках рабочие телефоны.

— Знаешь, эти твои слова про «хотя бы относительно независимое» СМИ… из разряда «кто-то кое-где у нас порой».

— Что отнюдь не закрывает тему. Когда есть проблемы с независимостью СМИ от государственной власти, все равно остается важный принцип транспарентности репортерской работы. У потребителя всегда больше оснований доверять информации, когда ему сообщают, как именно ее добывали, когда журналист отчитывается: это я узнал от такого-то, за уточнением обратился туда-то. А когда репортер государственного канала говорит: «Тут у нас появилась интересная видеозапись, где отчетливо слышно, как Маша обещает уничтожить Сашу», и не поясняет, как этот видеодокумент к нему попал, что он сделал, чтобы выяснить автора съемки и отправителя, — то о какой прозрачности может идти речь? Значит, доверия к его работе быть не может. Потом, в условиях информационной войны, когда речь идет не просто об ошибках журналистов или предвзятости редакционной политики, а о массивных «вбросах», — всегда лучше выбирать СМИ с историей.

— У нас на глазах СМИ в один день не только меняют владельцев, но и целые команды уходят.

— Это так. И все-таки потребительский подход, он универсальный.

Мне все равно, кто там работает и кто этим владеет. Важно качество новостей.

Если рассматривать Lenta.ru, например, то этот ресурс закончится для меня как СМИ в тот момент, когда там начнет снижаться качество проверки фактов и сбалансированность при работе с источниками. Получение достоверной информации требует умственного труда. Анализируйте источники фактов.

Помните: не каждый источник имеет одинаковый вес. Неназванный, анонимный, неавторитетный всегда весит меньше, чем названный: с именем, с должностью и фактами биографии, имеющими отношение к делу. Если кто-то отказывается выступать открыто, мне должны объяснить: почему? Этот человек боится быть убитым, например, или избитым. Или уволенным. Помню, по каналу «Россия-1» в ноябре показывали сюжет, в котором утверждалось, что на Евромайдан свозят людей за деньги. В качестве наймита демонстрировали человека, говорившего по-русски без акцента, с размытым лицом и титром: «Сергей, приехал за деньги». Причем Сергей рассказывал, что на Майдане, за оппозицию, он свое уже отстоял. Но почему тогда он отказался показать лицо? Почему мне не сообщили, откуда он приехал? Чуть позже, в YouTube, телезрители из Украины выложили видео, в котором этот же «размытый человек» выступает на украинском канале, где говорит, что приезжал митинговать за Януковича, и представители Партии регионов не заплатили ему, как было обещано. Простите, но я отказываюсь воспринимать Сергея как источник информации. Вообще журналист должен максимально описать свой источник: возраст, сфера деятельности. Мне важно понимать степень его заинтересованности. Если в качестве единственного свидетеля избиения полицейских выступает их коллега, мое доверие к новости невысоко. В данном случае лучше бы это была домохозяйка. Но, опять же, не просто «Люба, домохозяйка», а сообщите, как она оказалась на месте событий: если проходила мимо —  это одно, если провела там неделю в палаточном городке — совсем другое. И не нужно ставить себе задачу непременно сформировать мнение о чем-то сегодня. Иногда лучшее и единственное, что мы можем сделать, — подождать, пока ситуация прояснится.

— Как в случае с киевскими снайперами?

— Верно. Там сейчас одни спекуляции, никаких фактов. Поэтому всё, что я, как опытный потребитель информации, могу себе позволить на данном этапе, — почитать рассуждения авторитетного эксперта. Желательно политически не ангажированного. Если нет таковых — я найду мнения нескольких экспертов, и с украинской, и с российской стороны.

Читатель не должен лениться отслеживать новости. Это особенно актуально для тех, кто сегодня пытается разобраться, кому можно доверять. Внимательно отследите по разным СМИ, как освещаются события по теме. Разберитесь, какие сведения получают подтверждение, какие опровергаются. Так вы сумеете понять, какое СМИ, насколько и где недоработало. Или прямо вас дезинформировало.

Важно еще вот что. Не думайте, что чем больше прямых источников информации, которые что-либо утверждают, тем лучше. Даже если эти источники открыты, названы и они излагают то, что можно рассматривать как прямые доказательства события. Самая достоверная новость — та, в которой прямые доказательства сочетаются с косвенными: сведения, полученные из официальных органов, подкрепляются мнениями экспертов, выступают не только очевидцы события, но и люди, которые с этими очевидцами знакомы. Понятно, что я сейчас описываю некую идеальную журналистскую новость. Но чем ближе к идеалу реальная новость, тем больше к ней доверия.

— Скажешь что-нибудь о Киселёве? Куда нынче без Киселёва?

— Зрителю нужно понимать: Дмитрий Киселёв не поставляет новости, он делает информационно-пропагандистское шоу. Это не журналистика факта, это от силы псевдожурналистика мнения. Первый признак такой журналистики — наличие экспрессивных выражений, определений в превосходной степени, любых личных оценок.

Я рассматриваю Киселёва как эдакого журналиста-дадаиста. Он играет с нашим эго, с подсознательным, со стереотипами. Но, случается, нет даже никакой игры, только журналистская лень и непрофессионализм.

К примеру, в новостных программах сообщают: «Растет поток украинцев, пересекающих российскую границу». И дают конкретную цифру: за 8 дней, с 4 по 11 марта, границу пересекло 30 тысяч человек. Погодите, граждане, это много или мало? Захожу на сайт УФМС, в раздел статистики, вижу данные по количеству украинцев, въехавших в Ростовскую область за 2013 и 2012 годы, и после несложных расчетов вычисляю, что в среднем за аналогичный период времени в прошлом году границу пересекло более 50 тысяч человек, а за аналогичный период 2012 г. — 60 тысяч. То есть количество украинцев, пересекающих границу, не растет, а уменьшается. Но зачем-то же УФМС начало рассылать пресс-релизы на эту тему. К сожалению, в периоды обострения информационной войны огромные ресурсы бросаются не на описание, а на изменение реальности.

— Как с этим бороться? Наверняка есть способ противостоять манипуляторам.

— Не смотреть, не читать. К сожалению, быстрого решения нет.

Но вспомни: когда-то было принято возмущаться «Кривым зеркалом» — за пошлость и безвкусицу. И что? Передача оставалась в числе самых рейтинговых. Но как только «Кривое зеркало» перестали смотреть, его убрали из эфира.