Объективная реальность

        Ну и Дзюдоист с Копчёным добазарились, чтоб во время сабантуя ихние никто б там людЯм не мешал. Чтоб без заморочек шло...

        Копчёный, конечно, сначала мялся, - не хотел слово давать. Наказать-то же охота за евоные фортеля! А потому, что Дзюдоист дань хоть и платит, и, вроде, без задержек, а, иной раз фордыбачит. А надо расставить кто пахан.

        Та-то дань за старое! Ещё  при старых паханах, как само собой. А это уже, выходит, - сверху. Тем более, что обида ещё и за Галстука, и за Араба, и что Яну сказал подписку не давать. И вообще, за всё, что на последних сходняках Дзюдоист против Копчёного говорил. Грязью не мазал, но пацанов смущал. Мысли вслух! Мол, пахан не такой уж и паханистый.

        А тут подползает со своим сабантуем. Мол, «всё накрыто, заказано». Заказано! И, главное, делает вид, что всё путём! А бабло на сабантуй тоже, считай, из общака. И хрен откажешь, что характерно… До этого ж все законные, кто до Копчёного общак держал, шли навстречу. Папа так установил! Раз корпоратив общий наметился, дань тот пацан, у кого собираются, поменьше вносит. Ну, вроде, - справедливость…

        Короче, пришлось согласиться. Пообещал не трогать, пока народ гуляет. Пришлось. Нет, конечно, рожу скорчил, сказал, что сам не поедет, хоть людей своих и пришлёт. Приказал Очкастого и баб выдать немедленно. Застращал. Но согласился сабантуй не трогать.

        Дзюдоист ему поклон, помазали. Тот на сабантуй, Копчёный к себе. А мысль не покидает, падла, казачка приструнить. Полностью бы, конечно, весь дзюдоистский околоток под себя подтянуть, но запросто откровенно – нельзя. Пострадать можно. Даже старый пахан, когда их там давил, умно действовал. Без нахрапа. Аккуратно. И смог!

        В общем, эти там мероприятие слепили, народ на гужбан собрался. Гуляют, Копчёный слово как бы держит, дал команду туда конкретно не лезть. А зато сказал распинать майданщиков, чтоб не спали. И, пока там гульба и эти заняты, Яновский весь надел из-под Дзюдоиста выдернуть.

        Да и с Яном самим как-то решить… Просто взять и под себя перекрестить нельзя, он-то и согласится, да сдаст. Надёжи на него мало. Было уже… Обещал, гад, подписать ксиву на сдачу, все съехались, ждут. Понты, все дела, а он сдрожил. Отказался. «Потом может как-нибудь», - говорит, - «Извините, пацаны... Сейчас не могу». Нету, короче, на него надёжи.

        Рексы Копчёновские майданщиков закрутили, фас пошёл полный. Анджелка-Фюрер тоже запряглась. Тёртая, нюх! Почуяла, что пахан новую делёжку затеял, и включилась. Ну, а как? Не выйдет полностью под себя подмять, может смотрящим тут сделает Копчёный. Всё копеечка…

        Короче, - прокрутили! Пока этот на своём сабантуе всем караоке показывает, Копчёный с Фюрершей Яна почти прибрали. Загнали вноль. Расписки любые, - готов, долю отдать – готов, лишь бы не пришили. А у этих там – караоке! Последние куплеты.

        И, в принципе, - окончательно бы срослось, но Ян как-то просёк, что Копчёновская пацанва задом его уже к яме подкатила, а спереди ещё, вроде, приятно улыбаются.

Ну, как перед забоем у поросёнка за ухом чешут, когда примеряются, куды б ловчей пику воткнуть. И этот запаниковал.

        Дзюдоист услыхал там, караоке допел, стал с Копчёным разговаривать. Тот ему совет: «Всё, браток, давай-ка сделаем вид, что так и надо. Иди гуляй дальше, и тогда тебе ничего не будет. Может  быть».

        Этот ему: «Погоди, Копчёный, как же так? При старых паханах Яновскому околотку, вроде, особый статус дали – «и нашим, и вашим»! А тут какой, нахрен, статус? Вы с Фюрером всё кучей хотите под себя подгрести? Вторая серия передела, что-ли? Не было такой песни!»

        Копчёный, конечно, признал, что разговора такого заранее не шло. Но выразил, что Яновские устали от болтанки и лично сами все хотят перейти под Копчёного, а Яна, да и Дзюдоиста попутно послать подальше нахрен. «Причём тут я? Вот такая вот объективная реальность, и вот из неё и надо исходить. А что там старые паханы когда-то про что-то договаривались, - это с них и спроси».

        Дзюдоист глядь, - точно. Всё слажено, штопаными ксивами уклеяно, майданщики рассажены по кукольным местам, сзади Копчёновские пацаны. Ян пропал, не успел даже последние бумажки подмахнуть. На яновском стуле тоже кукла и на макулатуре шлёпает вместо него яновскую печатку. Этому аж непосебе стало, как ловко срощено. Вот тебе караоке!

        - Слушай, Копчёный, - говорит, - ты пахан знатный, все тебе платим, я тоже… Но давай по людски! Ты руку подымешь, я подыму, скажем, чтоб кто из яновских к кому хочет, к тому бы и шёл поближе. Ну раз ты передела хочешь. По понятиям так правильней было бы?! Кто к тебе отойдёт, - делай чего хочешь, хоть Анджелке Фюреру отдай, хоть Пану, хоть чисто себе оставь. А кто ко мне, - я уже как нибудь сам решу. А? Мир?

        Во наглец! Видит, что на этот раз в пролёте в полном, а всё пытается чего-то выкружить. Ну и Копчёный, конечно, отказался. «Кто ты такой? – говорит, - да пшёл ты…». И даже сказал, что дань та, что ему от Дзюдоиста была, - чего-то маловата. И надбавил.

        А Дзюдоист всётки руку медленно вверх поднял. Постоял. Пацаны, кто надо, - заметили. Не все, оказалось, на сабантуе караоке пели...

        Ян отыскался вдруг, проступило, где майданщикам братва пенделей наладила, и рексы Копчёновские помочь вовремя не смогли. Им же кукол надо на стульях держать, чтоб не попадали. В общем, Дзюдоист тоже предъявил. Объективную реальность.

        Копчёный, конечно, не обрадовался… Успех неполный! А что поделаешь? Время не то, чтоб стопроцентно … Да и люди! Старых-то паханов вспомнить, - одно удовольствие! Хромой, Сигара, Усатый, Кукуруза… Артист, Брови… Меченый. А, нет, это уже из новых... Саксофон…

       Такие дела… Да… Не стопроцентно всё! Из-за вот этого до сих пор и дуются друг на друга. А куда денешься? Объективная реальность.