Орда. Крым захватили параноидальные "старшие братья"-садисты

   С самого начала мне не нравилось с чьей-то лёгкой руки введённое в обиход выражение «вежливые люди» в отношении захватчиков Крыма. Мне хватило одной встречи в херсонском госпитале с людьми, которые почти две недели находились в крымском плену, чтобы этот образ рассыпался в прах.

С самого начала мне не нравилось с чьей-то лёгкой руки введённое в обиход выражение «вежливые люди» в отношении захватчиков Крыма.

На мой взгляд, оно могло быть частью информационной войны, которая работала на озвученное Путиным утверждение, будто не бывает интервенций без единого выстрела, а значит в Крыму была НЕ интервенция. Что-то вроде операции по наведению порядка.

Знакомому с историей человеку известно, что такие интервенции бывали, именно так Гитлер взял Судеты. Но я не про исторические аналогии, я о лживости «вежливого» образа оккупанта. Мне хватило одной встречи в херсонском госпитале с людьми, которые почти две недели находились в крымском плену, чтобы этот образ рассыпался в прах.

     Андрей Шчакун (с бородой) и Юрий Шевченко

Моих собеседников зовут Андрей Щекун и Юрий Шевченко. Объединяет их только ад крымского плена, через который они прошли, до этого ребята не были знакомы.

Андрей — сознательный украинец, родом из Львовщины, филолог по образованию, последние 23 года жил в Бахчисарае с женой и тремя детьми. Жена из местных, дети родились и выросли в Крыму. Возглавлял общественную организацию «Украинский дом», боролся за украинскую школу, в последние месяцы был активистом крымского Евромайдана. Личность известная и публичная.

Накануне празднования 200-летия Тараса Шевченко он пришёл на вокзал в Симферополе, чтобы забрать пятьдесят украинских флагов, которые передали ему с материковой Украины. Это закончилось для него почти двухнедельным пленом.

Юрий — совсем молодой парень из Павлограда, что на Днепропетровщине, без особого интереса к политике. Возможно, именно это отсутствие интереса чуть не стало для него роковым. Ведь он поверил своему крымскому другу, что на полуострове «всё тихо, нормально», и принял его приглашение приехать в гости, взяв с собой рюкзак «с вещами по сезону». Он также был задержан на вокзале в Симферополе — его приняли за «активиста какой-то радикальной организации».

«Это были очень агрессивно настроенные люди, — рассказывает Юрий. — На мой вопрос, милиция они или кто, мне просто заломили руки за спину, надели наручники, взяли за шиворот и бросили в легковую машину. На пол между передним и задним сиденьями. Кричали, что я козёл, урод, приехал им тут всю малину портить. Потом человек, сидевший на переднем сиденье, достал нож, пригрозил, что сейчас порежут меня тут на куски. И отрезал кусок уха ...»

     Юрия выбросили из машины прямо на улице, где сильно избили прямо на асфальте, потом передали другой группе. Если первая похожа по описанию на так называемую «самооборону Крыма», то вторая была одета в форму «русская берёзка», в масках, с рациями, вооружённые автоматами. Кто-то из них сказал: «Прострелите ему, на хрен, ноги». И Юрию действительно прострелили обе ноги, пули доставали уже в Херсоне, более чем через неделю.

Юрия затащили в какое-то помещение, бросили лицом на пол, где он пролежал в луже собственной крови, после чего раздели до трусов, привязали скотчем к стулу так, что шевелиться было совершенно невозможно. Парень спросил у своих захватчиков, где он, что с ним...

«А ты подумай, отвечали они мне, зачем ты ехал, что ты планировал, разве не понимаешь, куда ты попал? В таком наглом тоне всё...», — рассказывает Юрий.

Происходило это, говорит парень, как на войне, даже без создания видимости соблюдения законности. Хотя это только в быту говорится, что «война всё спишет», на самом деле преступление остаётся преступлением даже в условиях войны. И за него, хочется верить, виновные однажды ответят.

То и дело к Юрию заходил человек с автоматом, молча наводил на него оружие и делал вид, что сейчас выстрелит. После того, как он смог освободиться от скотча, его приковали наручниками к батарее.

«Допросы, допросы, допросы... Ну, мне нечего было скрывать, я всё рассказывал, но их моя простая история не устраивала. Они хотели рассказов о боевиках „Правого сектора“, где их отряды скрываются в горах... Да откуда мне знать?!», — говорит парень.

Потом Юрия привезли к остальным заложникам. Здесь они находились все с завязанными глазами, несколько дней их не выводили даже в туалет, приходилось ходить под себя...

Юрий добавляет, что ему «ещё повезло». Из-за нанесённых сразу сильных ранений его уже особо не трогали, даже разрешили спать на матрасе — остальные ютились кто на полу, кто на стульях. А вот над парнем, который был на Майдане в Киеве, издевались постоянно. Помимо физических пыток и «тренировок» («упал-отжался») заставляли петь российский и советский гимны, кричать «Слава России» и т.п. Постоянно приходили новые люди, чтобы помучить его.

«Хотя я того парня и не знал вовсе, вы понимаете, душу рвали эти издевательства над ним, они же при нас всех происходили ... а как он страшно кричал! Мне показалось, что я навечно попал в ад», — дрожащим голосом вспоминает Юрий.

Через те же самые испытания пришлось пройти и Андрею Щекуну вместе со своим соратником, 64-летним Анатолием Ковальским, преподавателем аграрного университета в Симферополе. Единственное что — они действительно находились на вокзале с «политической» целью и сначала были задержаны милицией «для выяснения». Точнее, дружинниками с красными повязками советского образца и георгиевскими лентами, которые отвели их в отделение. Но уже оттуда их забрали лица с неизвестным статусом, отвезли в какой-то подвал на машине Анатолия Ковальского, которую, естественно, присвоили. Мужчин избили, скрутили руки, завязали глаза и раздели догола...

В отношение Андрея и Анатолия применялись в том числе пытки током. Чего добивались? Все того же — хотели узнать базы, пароли, имена боевиков «Правого сектора» ...

   Какое-то предчувствие беды заставило Андрея за несколько дней до оккупации вывезти семью на материк. Но в Бахчисарае у него остается трехкомнатная квартира. У Анатолия Ковальского — дом в Симферополе. Куда они не смогут вернуться, пока на их земле находятся «вежливые люди», а если быть точным — параноидальные садисты.

 "  Новы час. Беларусь" , Перевод "Аргумент"