Зачем они так? «Мы никогда не признаем, потому что не признаем никогда»…

Итак, мир изменился. В общем-то, в итогах крымского референдума никто особо и не сомневался, но окончательные цифры впечатлили даже скептиков. А кадры из ликующего ночного Симферополя вынудили даже итальянского корреспондента «Euronews» признать, что в Крыму царит атмосфера ликования и счастья. И можно, конечно, потом давать слово киевским хлопцам, которые, брызгая слюной, будут кричать, что в эти цифры кроме России никто не поверит и что люди голосовали под дулами автоматов…

Хлопцы, это вы от злобы. Вам обидно, это понятно. Но злобой горю не поможешь, и уж тем более мало чему могут помочь попытки оспаривать очевидное.

Хотя… Одна моя знакомая как-то всерьез сказала, что если как следует проораться, побесноваться и проплакаться – становится легче. Ну, хотя бы на время.

Хлопцы (и дивчины), вы лучше подумайте вот о чем: что же такое творилось двадцать три года в вашем царстве- государстве, если крымчане практически в едином порыве голосуют за уход от Украины. Что, русская пропаганда всем им головы задурила? Да так быстро, за несколько недель… Не смешите, панове. Нет такой пропагандистской волшебной палочки – ни у России, ни у Европы, ни у Барака Хусейновича Обамы. Так что не Россия у Украины Крым под шумок оттяпала. Это Украина бездарно и вовсе не в течение последних месяцев теряла Крым. Теряла-теряла – и потеряла.

И дальше можно, конечно, во всех своих бедах винить Россию и путинский режим, но… Господа украинские патриоты, а сами-то вы точно все правильно делали все эти двадцать три года, что существует ваше «незалежное» государство? Правильных президентов выбирали, правильных депутатов…, правильно экономику строили, правильные отношения с соседями устанавливали? Потому что со стороны происходящее в вашем государстве больше напоминало нескончаемый мертвый запой на большой пасеке… Вы с упоением разносили все вдребезги пополам, а теперь вдруг негодуете – отчего это вдруг стены затрещали и начали рушиться?

Мне более-менее понятна истерическая реакция на итоги референдума в Крыму нынешней киевской власти – они испытывают чувство бессильного унижения. Всегда обидно, когда тебя бросают. Всегда хочется сказать, что бросают тебя незаконно, нечестно и не вовремя. Подберите сопли, панове. Вы так причитаете, так громко жалуетесь на русских всему «цивилизованному» миру, что невольно вспоминаются слова Александра Васильевича Суворова: «Побеждает всегда тот, кто меньше себя жалеет». Но это я так, к слову. Просто музыкой навеяло. Печальной мелодией боевого гопака.

Конечно, я надеюсь, что не все украинские братья и сестры верещат и беснуются. Страна-то ведь все же большая, должны же  в ней быть и нормальные, умные, взрослые, ответственные люди, не пораженные националистической бациллой. Я не имею в виду этнических русских и восточноукраинцев – их тяга к России очевидна и понятна. Я имею в виду прежде всего Западную и Центральную Украину. В этих регионах если и есть спокойные, трезвомыслящие и умные люди, то их голоса практически не слышны. А жаль.

И если реакция на крымский референдум новых киевских властей и майдановской братвы меня совершенно не удивила, то вот официальная позиция Евросоюза и Соединенных Штатов не удивить просто не могла. Нет, матушка Меркель и дядюшка Обама и раньше занудно бубнили: «Мы никогда не признаем крымский референдум, который и не референдум вовсе, а ужасный антиконституционный зловещий мерзкий плебисцит. Никогда, никогда, никогда –а-а! А на Россию мы наложим ужасное заклятие, и страдать она будет очень долго и ужасно». Но одно дело – это заявления все же до события, а другое дело – после. Потому что в данном случае результаты все же имеют значение. Такое единодушие, которое продемонстрировали крымчане, – его просто так со счетов не спишешь. И от всеобщего ликования,  охватившего Крым, – просто так не отвернешься. И искренние слезы радости и счастья – ну трудно врать американцам и европейцам, что эти слезы выдавлены русскими автоматами и пулеметами. И за деньги такие слезы не купишь.

И все же: «Мы никогда не признаем, потому что не признаем никогда»…

Господа западные демократы, вам совсем цинично наплевать на осознанное волеизъявление почти двух миллионов людей?

Есть два вопроса – почему и зачем. «Почему» мне кажется женским вопросом и обращен он в прошлое. Любая женщина, натворив чего-нибудь сгоряча, легко объяснит, почему она так поступила – почему орала, била посуду и гулко саркастически хохотала сквозь слезы. Триста сорок три причины приведет. Но далеко не всегда она сможет объяснить, зачем она так сделала. Для чего. Чтобы что произошло? Вопрос «зачем» – он мужской и обращен в будущее. Надеюсь, понятно, что это разделение на мужской и женский вопросы – это шутка. Почти. Тем более, что в мире все больше и больше мужчин, которые на самом деле – женщины. Но сейчас не об этом. О приятном поговорим потом.

Так вот мне более-менее понятно, почему Запад так реагирует и на крымский референдум, и на события на Украине в целом, и на реакцию России на эти события.

О двойных и тройных стандартах Запада в последнее время не писал только ленивый. Очень-очень ленивый. То, что политики в принципе легко чувствуют себя в системе двойных стандартов – для меня новостью не стало. Я уже взрослый и много чего повидавший мальчик. Но даже меня проняло, когда североамериканский мистер Керри взволнованно заявил, что в XXI веке нарушать суверенитет независимой страны и вторгаться в нее – это просто кошмарная и неприличная дикая дикость. Возник вопрос: мистер, а вы точно ничего запрещенного с утра не ели? Как насчет Ирака, Афганистана и Косово?

Или вот Ливия – очень близкий мне пример. Я когда в 1988 году прибыл военным переводчиком в Бенгази, мне коллеги на авиабазе «Бенина» показали удивительный ангар. Он был огромный, из какого-то легкого металла. И он был как сито – в буквальном смысле. Мелкие пробоины располагались по всем стенкам и по крыше ангара и от одной дырки до другой было не больше пяти сантиметров. Так вышло потому, что рядом упала американская кассетная бомба. Я любил приходить в этот ангар – электричества там не было, но в бесконечные пробоины лился солнечный свет, превращавшийся внутри в тонкие перекрещивающиеся лучи. Это завораживало. Ни на одной дискотеке такого не увидишь… В те времена Запад ввел экономическую блокаду в отношении Ливии. Потом кровавый диктатор Каддафи вроде как помирился с Западом. Потом началась «арабская весна». И Каддафи со своей независимой Джамахирией снова стал кровавым и плохим, потому что пытался подавить вооруженный мятеж. Так называемый «восставший народ» не имел никаких шансов, если бы не юридически и нравственно безупречная позиция Запада, который решил бомбить ливийские правительственные войска. Кто сказал, что это нарушение суверенитета?

Занятно, что Каддафи продержался дольше Януковича. Ливию долбали очень плотненько примерно полгода. Я потом подсчитал – примерно каждые 12 минут боевой вылет. И вылетали, кстати, не «мессершмиты» времен  Второй мировой, а техника, вооруженная во много раз серьезнее. Интересен результат – к власти в Ливии пришли очень милые ребята. Они первым делом взорвали две мечети (за то, что они неправильные) и сожгли библиотеку. А потом их же революционная братва убила американского же посла – чтоб совсем всем все понятно стало. А потом страна перестала быть. Сейчас там города воюют друг с другом, и власти Триполи всерьез обещают разбомбить корейский танкер, потому что он заправился нефтью у неправильных пацанов в Сирте… А ведь какая цветущая и на удивление спокойная страна была… Какие красивые были апельсиновые рощи под Триполи…

Нет, я понимаю, что политика – вещь циничная, но ведь не настолько же. Господа, это очень порочная практика – запрещать другим одну сотую того, что вы разрешаете себе.

А над матушкой Меркель уже в собственном бундестаге депутаты потешаются, когда она говорит о том, что референдум в Крыму противоречит украинской Конституции. Один веселый левый депутат так и сказал, дескать, вы бы, Меркель, определились – украинскую Конституцию полностью выполнять надо или частями. А, может, в четные и нечетные дни надо относиться к этой Конституции по-разному… А то референдум неконституционен, а вот разгон Конституционного же суда – так вроде и ничего, вроде не противоречит демократическим устоям и западным ценностям…

Так почему же западные лидеры так себя ведут?

Ведь ни Обама, ни Керри, ни Меркель и даже ни (прости Господи) Олланд не производят впечатления клинических дебилов. Не могут же они не замечать очевидного? Конечно, не могут. Все они прекрасно замечают и различают. Тогда почему? Просто вот так, до дрожи, чисто по лютости душевной ненавидят русских? Мне кажется, что дело не в зоологической инфернальной ненависти. Я думаю, дело в страхе. А страх очень часто рождает и злость, и несправедливость, и еще много чего плохого. Какого рода страх я имею в виду?

Все очень просто: все современные политики Запада сформировались как личности в атмосфере холодной войны. Я много разговаривал об этом с западными журналистами и по их словам  выходило, что атмосферка эта была еще та. Все, с кем я говорил, вспоминали о страхе. О страхе перед дикой и жестокой Россией (для них разница между СССР и Россией всегда была условной), которая в любой момент может коварно напасть, поработить, изнасиловать и съесть. Без всяких шуток. И вот с этим постоянным каждодневным страхом росли поколения. И потом – о радостное чудо! В 1991 году «империя зла» рухнула. Мирные западные люди с облегчением вздохнули и потихонечку, гуськом потянулись из бомбоубежищ. «Хорошие парни» застрелили мерзкого извращенного коммунистического агрессивного монстра, сбросили его в шахту лифта и еще для надежности нанизали его на огромный  мясницкий крюк… А к добрым людям Средиземья пришла весна… Как оказалось, счастливая весна лишь показалась. И вновь пробудилось Древнее Зло! Мерзкий монстр зашевелился на крюке с самым зловещим видом! Ой, правы были те, кто говорил, что нельзя его было так оставлять, надо было расчленить и в топочку кусками…

Шутки шутками, но я серьезно. У многих западных людей безотчетный (или отчетливый) страх перед Россией въелся насмерть с детства. В гены ушел.

Детям передался. Никто не хочет вдаваться в нюансы политической жизни России. Просто на Западе мало кто радуется, если голос России крепнет. Этот крепнущий голос просто подсознательно воспринимается как угроза. Слишком много у этой России в последнее время случалось побед – тут и весь этот солнечный карнавал с товарищем Сноуденом, и Сирия, и Олимпиада. За войну с Грузией эти русские, в конце концов, так и не ответили… Громко звучит этот подзабытый голос, ох, громко. И вызывает он подсознательный страх и осознанное раздражение. А тут еще Украину у Евросоюза практически «из-под венца» увели… Ну не наглость? Тут уж не до справедливости и не до единого подхода. Да что они о себе возомнили, эти русские? И кто они вообще такие?!

Последний вопрос, кстати, риторический. Запад на самом деле не очень интересуется, кто мы такие и почему ведем себя так, как ведем. Мы ими интересуемся побольше. И знаем их лучше. Мы смотрим их фильмы, сериалы и читаем их книги. Если вы сегодня зайдете в Дом книги на Невском, то только современных норвежских авторов на русском языке найдете не менее восьми. А если заглянете в самый крупный книжный магазин Лондона, то на английском найдете только Достоевского и Толстого. Кому повезет – нароет еще Булгакова и Пастернака. В нагрузку могут дать Акунина. И это – все. И это свидетельство того, насколько мы неинтересны Западу. «Вы мне неинтересны» – это почти то же самое, что «Вы мне не нравитесь». Тут главное – не обманываться. Все последние двадцать три года Россия в западном мире была представлена очень дискретно, странно, слабо и просто неубедительно.

На идеологическую составляющую откровенно «забили», то, что на Западе нужно спокойно и непрерывно вести информационную просветительскую работу, – мало кто понимал.

Верховный про «духовные скрепы» еще не озвучил, поэтому «пиар» нашей Родины в западном мире происходил достаточно судорожно – то совсем ничего и тихо, как на кладбище, то вдруг как забубеним Масленицу в Лондоне! По-нашему так, с блинами, медведями, бубнами, водкой и, ты Господи, с девками!

Тут хочешь – не хочешь, у англичан мурашки по спине побегут. Так. На всякий случай. По исторической памяти.

А к тому же саму Россию на Западе стали представлять зачастую весьма интересные люди отчетливой либеральной ориентации. В Европе и Америке этих креативных творческих людей как правило встречали аплодисментами, ибо их песнь о России Западу была понятна и привычна: «Наша страна – это ужас-ужас, ужас там и ужас сям, и еще чуть-чуть вон там, а хорошего нет ничего, кроме нас вот, таких беспристрастных и либеральных. А нас обижают, а власти российские – явно затевают недоброе. И ладно бы только в отношении нас, просвещенных и раскрепощенных российских либералов широкого спектра сексуальной ориентации. Но еще эти недобрые и коррумпированные российские власти на Запад косо посматривают… Мы-то ладно, наше дело пропащее – Сибирь-ГУЛАГ, все как обычно, но вот вы бы, дорогие западные друзья, хоть вы бы поостереглись… Они ведь – как прыгнут!.. А вы – единственная надежда мировой цивилизации…»

И такая вот нехитрая песенка пелась годами и никакой альтернативы ей не было, а лондонская Масленица, проведенная на государственные российские деньги, или нечто такое же разухабистое, эту песнь скорее подтверждали, чем опровергали…

В России стало модно публично ругать и критиковать свою страну – и в художественной, и в публицистической форме. И так же модно стало тактично не замечать двойных стандартов Евросоюза и США. Каждого, кто хоть робко пискнуть пытался что-то на эту тему, тут же снисходительно нарекали «путиноидом», и ходил он, горемычный, с этим клеймом, всеми шельмуемый. А официальная российская пропагандистская машина была кондова, тупа, малоэффективна и смешна. И это из-за ее кондовости и тупости в том числе так разрослось сообщество интеллектуёвых людей, искренне считающих непрерывный обсёр Родины по любому случаю настоящей «европейской ценностью». И все это удобно ложилось на страх и раздражение западных политиков, выросших в атмосфере холодной войны. Чего от них ждать? Они искренне полагают, что Россия должна лишь извиняться, каяться, разоружаться, расчленяться и покупать как можно больше «мерседесов», запивая эту радость рекордными количествами «Кока-Колы». Так что мне вполне понятно, почему наши западные партнеры так реагируют на Крым и Украину. И я совершенно не понимаю – зачем они так реагируют. Чего они хотят? Чтобы хорошо было новой киевской власти? Ну, как-то сомнительно, чтобы судьба этих клоунов всерьез беспокоила тертых западных жучар от большой политики? Да они и друг к другу-то спиной стараются лишний раз не поворачиваться, а то прослушают, как Меркель, и все, и Хася с Бесей…

Тогда зачем? Наконец-то решили свято соблюдать международное право? Долго к этому шли, прямо скажем, но вот дошли и начать решили с крымского референдума? Смешно… Точнее, было бы смешно, если бы не было так грустно…

Так зачем они так поступают? Я не знаю. Не понимаю. В то, что ими двигает чувство глобальной справедливости, – я не верю. На нашей стороне справедливости очевидно больше.

Я страшно не люблю теорию заговоров, но при таких раскладах – уж лучше бы у Запада был зловещий и коварный план против России. Тогда было бы понятно – они так поступают, чтобы воплотить этот план в жизнь. А не просто от дури, злости и страха…

Нет, правда. Я считаю, что очень важно понять – зачем они так поступают. Но наши западные партнеры как-то удивительно молчаливы по этому поводу. Они очень много говорят о том, почему они так реагируют.

И напоследок. Даже если по отношению к нам западные политики и СМИ ведут себя крайне несправедливо – это вовсе не означает, что мы должны скатываться к худшим формам и штампам информационных войн – типа дурацких коллективных писем и многочасовых массовых камланий на госканалах. Изящнее надо, товарищи! С душой, с талантом, с улыбочкой. И народ потихоньку потянется. А чужое свинство никогда не было оправданием собственного кабанства.

Андрей Константинов

P.S. Не могу удержаться. Я тут помянул всуе Суворова – вспомнилась еще одна цитата. Но она уже принадлежит не полководцу, а, наоборот, Дзержинскому. Парень был спорный, прямо скажем, но неглупый и для многих он до сих пор большой авторитет. Так вот, как-то Феликс Эдмундович изрек: «Никто и никогда не сможет скомпрометировать коммунистов, если только коммунисты не скомпрометируют сами себя…»

© Фонтанка.Ру