Закрома Родины: как бизнесмены работают с Росрезервом

Летом 2013 года Дальний Восток захлестнуло катастрофическое наводнение: дожди шли несколько недель, реки вышли из берегов, вода залила многие города и поселки Приамурья, Хабаровского края и Амурской области, общий ущерб оценивался минимум в 40 млрд рублей. В спасательных операциях участвовали сотрудники МЧС, Минобороны, волонтеры, но отдельную материальную помощь государство оказывало по специальному каналу. Глава правительства распорядился «выпустить из государственного материального резерва» 8632 т муки, 3640 т рисовой крупы, 2240 т гречневой крупы, 13 740 т сахара, 4260 т мяса, 2413 т животного масла, 10 т чая, 1506 т молочных консервов, 1480 т рыбных консервов, 1494 т мясных консервов, 150 т соли, 60 т хозяйственного мыла.

Все это со складов Федерального агентства по государственным резервам, или сокращенно Росрезерва, одного из самых секретных и закрытых государственных ведомств нашей страны. Между тем Росрезерв — один из крупнейших государственных заказчиков. Практически все данные о нем отнесены к сведениям, составляющим гостайну, и бизнесмены, сотрудничающие с агентством, говорят об этом крайне неохотно. Forbes попытался выяснить, как устроены эти отношения.

«Росрезерв — младшая сестра Минобороны», — кратко характеризует ведомство один из предпринимателей, сотрудничающий с Росрезервом несколько лет. «Почему младшая? Что ни на есть старшая сестра», — возражает другой крупный бизнесмен.Одна большая гостайна

Росрезерв занимается формированием, хранением и обслуживанием запасов так называемого государственного материального резерва, то есть запасов на случай войны, чрезвычайных и прочих ситуаций, в которых необходима неотложная материальная помощь государства.

Поэтому в Росрезерве есть все — от нефтепродуктов и металлов до резиновых лодок и палаток, от зерна и тушенки до УАЗов и труб большого диаметра.

По федеральному закону №79 «О государственном материальном резерве» к государственной тайне относятся «сведения о нормах накопления, выпуске, закладке, об освежении, дислокации и фактических запасах государственного резерва». Во многих смыслах Росрезерв даже более закрытое ведомство, чем Минобороны. В отличие от других крупных государственных заказчиков вроде «Газпрома», «Транснефти», РЖД и того же Министерства обороны, Росрезерв никогда и ни при каких обстоятельствах не раскрывает информацию о товарах, закупаемых на хранение, и о товарах, которые извлекаются из него для «освежения».

Есть одно маленькое исключение: Росрезерв раскрывает информацию о закупках товаров для собственных нужд. Покупка канцелярских принадлежностей, бензина, страхование сотрудников, ремонт кровли — эта информация есть на сайте госзакупок. Можно только предполагать, что по объемам и затратам эти конкурсы не сопоставимы с тратами на создание стратегических запасов, но наверняка знать этого нельзя: все остальные конкурсы проходят в закрытом режиме.

Как утверждает официальный сайт агентства, например, в торгах по реализации товара из Росрезерва может участвовать любая компания. Список необходимых документов совсем короткий: заявка о намерениях, оформленная по образцу, копия устава компании и копия лицензии на право работать со сведениями, составляющими государственную тайну.

Трудности возникают позже, рассказывает представитель компании, работавшей с Росрезервом. Отказать могут из-за неправильно заполненных документов, нарушения сроков подачи, в конце концов из-за отсутствия заявленного товара. При этом нигде на сайте нет информации о том, что именно есть сейчас на складах Росрезерва, только общий список товаров, составленный «в соответствии с общероссийским классификатором видов экономический деятельности, продукции и услуг». Причина все та же — гостайна.

Под государевым оком

Прародителем нынешней системы государственных резервов считается Житный приказ, который в России создали в XV веке, в его ведении были житные дворы, хранившие запас зерна на случай неурожая. В форме, максимально близкой к современной, Росрезерв был создан в конце 1931 года под названием «Комитет резервов при Совете Труда и Обороны». И с того же момента контроль за деятельностью организации осуществляли НКВД и все его наследники в области защиты государственной безопасности.

В 2001 году, через год после избрания президентом России Владимира Путина, главой Росрезерва был назначен его близкий друг со времен юности Александр Григорьев, они вместе служили в КГБ в конце 1970-х. В книге «От первого лица» неформальное фото молодых Путина и Григорьева опубликовано одним из первых.

Когда в начале 1990-х Путин перешел в мэрию Санкт-Петербурга, Григорьев продолжал работать в местном управлении госбезопасности. Летом 1998 года Путин возглавил ФСБ России, Григорьев через несколько месяцев стал его заместителем и главой управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. А в июле 2001 года Путин назначил Григорьева главой Росрезерва — на этой должности он и работал вплоть до своей смерти в декабре 2008 года.

Весной 2009 года новым руководителем Росрезерва стал коллега Григорьева Борис Евстратиков, прослуживший 25 лет в том же питерском управлении ФСБ.

На этой должности он не проработал и года: Евстратиков погиб в результате теракта, когда в ноябре 2009 года по дороге из Москвы в Санкт-Петербург был подорван «Невский экспресс».

Ехавший вместе с ним заместитель Дмитрий Гогин попал в больницу и выжил. И затем был назначен новым руководителем Федерального агентства по государственным резервам.

«Профсоюз борцов»

«В России три основных профсоюза: «борцов», «юристов» и кооператива «Озеро». Каждый курирует какую-то отрасль. «Борцы» отвечают за Росрезерв», — полагает владелец крупной компании, работающей с агентством. «Начальник профсоюза» влияет на назначения людей на ключевые посты в Росрезерве — руководителя и главного по закупкам, поясняет он.  С его мнением согласен собственник другой крупной компании, поставляющей агентству металлы. Кого они имеют в виду под «начальником профсоюза»?

Выпускник Ленинградского института авиационного приборостроения и Санкт-Петербургского морского технического университета Дмитрий Гогин с 2002 по 2004 год работал в руководстве государственной «Российской топливной компании» («Ростоппром»). В 2004 году 6,19% акций компании купил Международный банк торгового сотрудничества (МБТС). За два года до этого собственником МБТС стал другой петербургский банк — «Северный морской путь» (СМП), владельцами которого были друзья детства Владимира Путина —Аркадий и Борис Ротенберги.

Аркадия Ротенберга называют «куратором» Росрезерва. Сам он это отрицаетфото Дмитрия Тернового для Forbes

В том же 2004 году Гогин пошел на повышение, став гендиректором «Ростоппрома». Тогда же в совет директоров компании вошел по крайней мере один представитель Ротенбергов — глава правления СМП Банка Дмитрий Калантырский (затем его сменил директор управления и бенефициар СМП Банка Елена Рузяк).

«Ростоппром» всегда контролировался государством, но, согласно отчетности компании, с 2007 года в госсобственности оставалось только 72,75% акций. 6,19% в 2004 году купил банк Ротенбергов, а еще 18,82% в том же 2007 году принадлежали другой их компании — ЗАО «Русская холдинговая компания». Уже через два года оба пакета числились на балансе СМП Банка: первым он владел напрямую, вторым — как номинальный держатель. Более поздних годовых отчетов «Ростоппрома» в публичном доступе нет.

«Росрезерв — это почти министерство, Аркадий Ротенберг — представитель частного бизнеса. Какое он имеет к этому отношение? Никакого», — говорит представитель бизнесмена.

Между тем в одном из судебных споров с участием агентства СМП Банк Ротенбергов предоставил банковскую гарантию компании, получившей товар из Росрезерва.

Одно из двух ключевых подразделений Росрезерва, управление промышленных и продовольственных товаров, возглавляет бывший заместитель Гогина в «Ростоппроме» Евгений Немоляев. Управление отвечает за закупки и «выпуск» всех товаров, кроме нефтепродуктов, спецпродукции, мобилизационных резервов и товаров для чрезвычайных ситуаций вроде той, которая летом 2013 года возникла на затопленном Дальнем Востоке. Но товары «выпускаются» из государственного запаса не только в экстремальных случаях — периодически их надо заменять на новые, «освежать». И в этом смысле Росрезерв начинает представлять большой интерес для бизнеса.

Государственные цены

Сторонний наблюдатель никогда не сможет понять, как формируются цены на товары и услуги, устанавливаемые Росрезервом. По документам о деятельности агентства, например, цену на выпускаемую со складов агентства продукцию — товар, который Росрезерв решил продать, заменив на более свежий, — определяет оценщик, отобранный Росрезервом. Какими критериями он при этом руководствуется, неясно. Пресс-служба федерального агентства на три запроса Forbes и просьбу об интервью с руководством не ответила.

Какие-то сведения можно почерпнуть из базы дел Высшего арбитражного суда: Росрезерв периодически судится со своими поставщиками или они с ним. В ряде разбираемых споров утверждается, что цена закупки на 15–30% выше рыночной, а цена при продаже из резерва — на 30–40% ниже. Знакомый с организацией работы агентства собеседник Forbes объясняет, что отклонение от рыночных цен связано со специфическими требованиями Росрезерва к закупаемым товарам.

В качестве примера он берет обычную тушенку. Росрезерв закупает только консервы, целиком состоящие из мяса со сроком хранения 5 лет. Для розницы сейчас такой товар в России не производят: тушенка, продающаяся в магазинах, как правило, содержит не только мясо, а ее средний срок хранения составляет 3 года. То есть для поставки партии тушенки в Росрезерв производитель должен изменить технологию, по факту — поставить новую линию для этой продукции. А если в следующем году контракт достанется другим, линия будет простаивать. Есть тонкости и с ценой товаров, «выпускаемых» из резерва: как правило, Росрезерв заменяет товары, срок годности которых истекает через год-полтора, а торговые сети принимают на продажу товары с остаточным сроком хранения не менее 2/3 от указанной на упаковке. Для 5-летней тушенки это не менее 3,5 лет, то есть когда Росрезерв от нее избавляется, сети ее уже не возьмут и сбыт придется продумывать отдельно.