Делёжка куколок и тряпочек

А всё-таки жаль иногда, что обрядовая сторона развода до сих пор не выработана недальновидным человечеством. Понимаю – раньше как-то и необходимости в этом не было: что Господь соединил, то человек да не разъединит. Обвенчавшись, люди жили в радости и печали, в достатке или нужде, в здравии или болезни, – до тех пор, пока смерть не разлучала их. Существовали, конечно, эксцессы разводов, но обставлены они были таким количеством препятствий и позором этакого масштаба, что право, не стоило и затеваться. Сегодня же в статистических отчётах разводы успешно борются с браками за первенство, а вот как правильно и красиво обставить распад семьи – не ведомо никому.

Представьте себе такую душевную картину: из загса или суда, где состоялась процедура развода, к ресторану, в котором нетерпеливо тусуются родные и близкие, подъезжает старый горбатый «Запорожец», знаменующий собой полный развал супружеской жизни. Из него выходят разведённая в чёрном прикиде, символизирующем молодые годы, загубленные мужем-сволочью, и разведённый в белом костюме, радостно повторяющий на ходу текст надгробной эпитафии негра Мартина Лютера Кинга: «Свободен. Наконец-то свободен!» 

Возмущённо визжат и рвут на себе волосья подруги и сослуживицы разведённой; восторженно вопят друзья, собутыльники и любовницы разведённого. Те, кто перестал быть мужем и женой, выпивают по гранёному стакану водки и под крики гостей «Сладко!» от души лупят друг друга по мордасам...

При всей забавности нарисованной картинки, дилемма «Разводиться или нет?» рано или поздно встаёт перед многими из нас, доставляя терзания похлеще, чем у принца Датского. Естественно, что почти никто, торопясь под венец, не тешит себя внутренне гнилыми соображениями насчёт недолговечности своей семейной жизни. Всяк старается вступить в брак один раз и на всю оставшуюся. Чаще же получается, как всегда. 

Сейчас скажу совершенно очевидные вещи, о которых почему-то никто (в том числе и я) не вспоминает в самый нужный момент. Институт свах был ликвидирован ещё советской властью за ненадобностью и социальной вредностью. В школах тому, как правильно выбирать себе подругу или спутника жизни, не учат, зато на ура проходят основы половой жизни и методы предохранения. В итоге у молодого человека играют гормоны, и он всегда готов на женитьбу, – лишь бы постоянно иметь рядом свою лучшую в мире трахальщицу. А девушку привлекают цвет волос, форма ушей избранника либо его сходство с Брэдом Питтом, и этого уже достаточно, чтобы волочь полюбившуюся игрушку в загс. Психологическая совместимость характеров и общность взглядов на жизнь просто не берутся в расчёт, заслонённые хоть и привлекательными, но лежащими на поверхности резонами. А когда угар проходит, и глаза потрясённо раскрываются – уже поздно пить боржоми, поскольку почки всё равно отвалились, то бишь растут детишки.

Вот я открываю газету и читаю в ней распространённейший тип брачных объявлений: «Ищу хорошего мужа для себя и заботливого отца – для моего ребёнка». Милая моя, где же были твои глазоньки раньше?! Почему же ты сперва не нашла достойного мужа и отца, а уж потом рожала бы от него желанное дитя? Перевёрнутый вверх ногами порядок семейного обустройства вызывает в памяти древний анекдот о вырезании гланд автогеном через анальное отверстие.

Но вернёмся к насущному. Уйти или остаться? Плюнуть или смириться? Бросить деток сиротами либо мучиться с опостылевшей половиной ещё энное количество лет жизни, данной тебе ненадолго и, увы, в единственном экземпляре? Что лучше: вырастут твои создания в неполной семье или долгие годы будут свидетелями родительских скандалов, откладывая в своих головёнках калечные стандарты семейного поведения? Всяк разрешает сию коллизию в меру собственного разумения и набора моральных принципов.

Как-то недавно за пивом разговорился я со знакомым стариканом Василием Ивановичем. С женой они просуществовали в браке около пятидесяти лет, вырастили детей. Сейчас живут вдвоём в большом доме, но без нужды практически не общаются между собой, а в вопросах стирки белья или походов за продуктами применяют принципы хозрасчёта. При этом супруга ест поедом своего мужа по поводу и без повода на протяжении всей совместной жизни.

Когда тёзка легендарного комдива по ватерлинию залился пивком, и его потянуло на откровения, он вздохнул и выдал изречение, которое я повелел бы выбить на каменных скрижалях в назидание потомкам: «Эх, не учили нас, дураков, всем этим вещам! Я вот недавно только задумался и понял: пожизненная стервозность моей Анки происходит оттого, что она наглухо фригидна и ни разу не осталась удовлетворённой. Пойми я это смолоду – бросил бы её на фиг и нашёл себе другую. А сейчас куда уже подаваться – жизнь к финишу идёт...»

Для него прозрение припоздало. Многие же делают подобное открытие чуть раньше: оказывается, самый любимый для меня человек – это я, и гробить свою судьбу ради кого-то или чего бы то ни было – слишком дорогостоящее мероприятие. Вот тогда просветлённый начинает сучить ножонками, прикидывая, как бы это половчее – с моральными и материальными потерями по минимуму – обстряпать официально развал ещё одной ячейки общества и зажить с чистого листа.

За отсутствием обрядовых процедур процесс развода проходит бурно и скандально, с битьём столовых принадлежностей и выливанием друг на друга сорока мешков грязи. Причин тому множество: от ущемлённого самолюбия бросаемой половины – до её же нежелания менять устоявшийся семейный быт, даже если он ничего, кроме перманентных унижений, давно не приносит. Вот ведь как: и страстям пришёл полный кирдык, и узаконенный секс в лучшем случае вызывает лишь слабое раздражение слизистых оболочек, – а всё как-то жутковато взять и выскочить из колеи.

Но всё-таки рано или поздно решаться надо, потому что первый шаг к разводу делать должна заинтересованная сторона. Однако лучше и не пытаться разрубить узел одним махом и решить все вопросы разом. Представьте себе по аналогии, что будет, если спящему человеку залепить в лоб поварёшкой. Он вскочит, будет хаотично размахивать руками и затейливо материться, но договариваться с ним о чём-либо в этот момент смысла нет.
Так и с разводом. Как бы хреново ни обстояли дела в семье, сообщение об окончательном разрыве всегда будет шокирующей новостью. Вот им одним и ограничьтесь, потому что дальше на волне эмоций полетят лишь тяжёлые предметы и непарламентские выражения. Не поддавайтесь на провокацию, уклонитесь от дальнейшего разговора, в крайнем случае – на несколько дней уйдите пожить к родным или знакомым.

Дайте возможность оставляемой половине выпустить пар, свыкнуться с новым статусом и подобрать аргументы для дальнейших переговоров.

А когда почувствуете, что вас уже могут услышать и воспринять головным мозгом, пора переходить к следующему этапу развода, хорошо известному всем ещё по детским играм: «Возьмите ваших куколок – отдайте наши тряпочки!» Поскольку брачные контракты пока приживаются в России слабовато, выбирать приходится между одним из двух зол: поделить барахло полюбовно или потащить друг дружку на утомительный судебный правёж. Первое зло предпочтительнее, хотя бы за счёт меньших потерь времени и нервов. Да и приличнее всё-таки поделить своё грязное бельишко, не потрясая им перед официальными лицами. Так что садитесь и договаривайтесь, соблюдая политес и демонстрируя уважение противной (даже если очень противной) стороне.

Но вот тут всякий мэн сталкивается с парадоксальным женским ожиданием того, что уж ей-то, слабому существу, при разводе должно достаться всё, а супостату – одна только свобода без границ. При дележе имущества эмансипация почему-то не котируется. Тут, как правило, коса и натыкается на камень. Вот раньше, в социалистические-то времена, выглядеть благородным идальго мужчине было куда как просто: да оставь ты себе, сука, наш продавленный диван Мухосранской мебельной фабрики и подслеповатый чёрно-белый телевизор «Изумруд»! Такого-то добра я себе ещё вагоны наживу! А квартира – та и вовсе принадлежала государству. В рыночную же эпоху, когда пролетарию брачных отношений уже есть что терять, окромя цепей Гименея, он начинает требовать материального равноправия и симметричной сатисфакции. Не всякий индивидуум, правда.

Был у меня давным-давно коллега, простецкий мужичок с диковинным именем Альберт. Как-то раз, не то жалуясь, не то похваляясь, он обмолвился о том, что за жизнь собрал три личных библиотеки. Однако заинтриговало меня не количество библиотек, а вопрос: куда же все они девались? Погибли в пожаре, что ли, на манер Александрийского книгохранилища? Я поинтересовался. «Да бабам оставлял, – просто сказал Альберт. – Люблю я книги читать. И вот живу с очередной женой, прикупаю книги, собираю библиотеку. А кончается семейная жизнь, и мы хлоп жопой об жопу – кто дальше прыгнет. Я собираю труселя в чемоданчик, сажусь в такси и делаю тёте ручкой. Всё им оставлял: квартиры, дачи, мебель. И голова не болит ни о чём. Книг вот только жаль...»

Скажу сразу: и я отношусь к той глупой породе мужиков, которые уходят из семьи в одних трусах и с зонтиком. Однако мне и в голову не придёт как-то осуждать тех, кто настаивает на справедливом дележе нажитого. Всё-таки можно понять меркантильность былых мужей: они корячились, тащили копейку в дом, методично прикупали барахлишко, что в наши жёсткие времена очень даже непросто. Ну так и пусть имеют свою сиротскую долю! Единственно, при дележе надо соблюдать меру и приличия, не деля поштучно столовое серебро и не распиливая мебель ножовкой.

Однако материальные заморочки – при любой цене вопроса – всё-таки мелочи, сфера презренного металла. Куда серьёзнее, когда речь заходит о живых душах – о наследниках. Они-то, в силу душевной неиспорченности, никак не осознают, насколько достала мама папу вечными претензиями и истериками, не возьмут в толк, чем лучше их папы новый дядя, которого привела мама. Да и не попилишь детишек по живому ножовкой, как шкаф. Когда-то мудрый царь Соломон так и вычислил истинную мать, предложив двум претенденткам на ребёнка разодрать его пополам за ножки – да и дело с концом.

Современные мамки производят эту жутковатую процедуру на раз-два. Плоды любви – заложники воюющих сторон и шикарный материнский козырь в торге при разводе: не сделаешь так, как хочу я; не оставишь мне то-то и то-то, – забудь дорогу к детям и наблюдай за их жизнью лишь издалека. А я за эти годы настрою их так, что тебе, козлу, в старости корку хлеба никто не пожуёт и воды не подаст! И обалдевшие короеды наблюдают широко раскрытыми глазёнками, как их маменька, на манер камлающего шамана, кружит по квартире и шлёт проклятия отцу-предателю, который – хрестоматийный упрёк казаков Стеньке Разину – «нас на бабу променял!»

Вообще странно как-то повелось в российской бракоразводной практике, что дети всегда остаются со своей мамашкой, независимо от того, способна или нет она прокормить и воспитать их. Чтобы ребятишек передали отцу, надо всего лишь, чтобы бывшая жена являлась бомжихой в последней стадии алкоголизма, к тому же предающейся содомскому греху с представителями мира животных.

Справедливости ради надо отметить, что и среди мужчин тоже найдутся лишь единицы уникумов, готовых забрать детишек с собой в новую семью и на манер птицы пеликана питать их собственной плотью. Вот прийти время от времени в гости, покачать ребёнка на коленях и сунуть ему чупа-чупс – это всегда пожалуйста. Мужиков после развода, как правило, больше занимает обустройство своих новых гнёзд, нежели методичный интерес к развитию оставленных ими детей, поэтому термин «воскресный папа» обречён на вековечную актуальность. По выходным дням отцы челночным методом обходят свои семьи: пошёл, скажем, я в свою былую семью повидаться с сыном, а в мою новую семью тем временем заявился и принёс гостинцев своей дочке её папашка. Круговорот отцов в природе, да и только!

Короче, при любом раскладе сил, дети – это вопрос вопросов. Думаю, что степень порядочности бывших супругов можно измерить по тому, насколько мирно смогли они расстаться, учесть все интересы своих отпрысков при разводе и после него.

А в завершение своей не шибко весёлой саги я дам разводящимся несколько декларативных, но вполне актуальных советов.

Во что бы то ни стало сохраняйте душевное равновесие в процессе развода. Защищая собственные интересы, старайтесь понять доводы другой стороны и общайтесь с ней, выказывая максимально возможное в этой ситуации уважение. И не забывайте об ушедшем совместном прошлом: ведь не одно же лишь примитивное желание перепихнуться толкнуло вас друг к другу некоторое время назад.

Вообще исходите из того, что жизнь кончается только со смертью. А развод – это не тупик: это одна из станций на жизненной магистрали. Сделайте всё возможное для того, чтобы, встретившись через несколько лет на параллельных путях, вам не стыдно было поглядеть друг другу в глаза. Хреновое забывается, хорошее остаётся. Не допустите, чтобы забылось всё...