Евгений Ихлов: Крым не имеет права на национальное самоопределение

И Крым, и Рым… 
В отличие от энтузиастов национального самоопределения, я не считаю, что Крым имеет на это право. И буду скорбеть, если Шотландия или, допустим, Квебек и Каталония, им воспользуются.

© Евгений Ихлов

В май 1997 года, отдыхая две недели в безумно понравившейся мне Ялте, я от всей души проклял тех, кто превратит ее в подобие Гагр. Тогдашние российские пропагандистские заклинания на тему принадлежности Севастополя и Крыма внушали мне самые серьезные опасения – не вспыхнет ли на полуострове война, не прокатится ли она огненным смерчем по благодатному Южному берегу Крыма, оставляя чадящие руины и беженцев. Гениальный фильм Абдрашитова "Время танцора" - с его абхазско-приднестровскими аллюзиями и мои многократные поезди к Абхазию (да простится мне это нарушение грузинского законодательства) показали мне воочию как выглядит земля после выяснения вопроса о суверенитете, какие муки терпят простые люди. Поэтому повторяю свое проклятие тем, кто сейчас брызнет керосинчику на крымские угли.

Теперь о доводах против самоопределения Крыма. Прежде всего, крымское население – не нация, и его принадлежность к России носит вполне мимолетный (8 лет – с 1945 по 1953), почти символический характер. В Крыму, без сомнения, русское большинство, пятьдесят с небольшим процентов. Но все остальные, прежде всего, крымскотатарское и украинское население, немедленно ополчатся на них, если остро встанет вопрос о выходе из состава Украинской республики. Довоенная Крымская автономия (в составе РСФСР) относилась к татарам и с их поголовного выселения в 1944 году (на языке международного права – это были геноцид и этническая чистка), поэтому считать ее за основу исторической принадлежности Крыма к России было бы абсурдно. Крым, безусловно, принадлежал Российской империи после отвоевания его у империи Османской. И Финляндия, и Восточная Польша с Варшавой принадлежали Российской империи. По тому же праву завоевания. Крым населяли греки, готы, скифы, татары и евреи. Словом, по перечислению апостола Павла: "эллины, иудеи, скифы, варвары". Славяне веками появлялись в Крыму только в качестве рабов. Враждующие племена продавали своих пленников на крупнейший рабовладельческий рынок в Кафе, часть пленников оседала в самом Крыму, становилась вольноотпущенниками.

Завоевав Крым, цари старательно уменьшали его крымскотатарское население. По тем временам это было в порядке вещей, тем более, что крымские татары постоянно совершали сокрушительные набеги на Московское царство, на Великое княжество Литовское, Жемойтское и Русское и на Речь Посполитую (в составе которых была современная Украина). Так что в 18-19 столетиях это могло выглядеть как исторический реванш.

От крымских набегов Русь защищала Запорожская Сечь. После захвата Крыма, Екатерина Великая переселила теперь уже не нужных и склонных к смутьянству запорожцев на Кубань.

Никаких исторических прав Россия на Крым не имеет. Русский народ самоопределился при провозглашении суверенной Российской Федерации. О чем и написано в преамбуле к Конституции РФ. Крымскотатарское, украинское, греческое и т.п. население Крыма себя частью единого крымского народа совершенно не ощущают и вовсе не жаждут самоопределится в рамках суверенного Крыма. Еще надо учесть сложность отношений крымскотатарского населения – потомков ссыльных к русским военным пенсионерам и их потомкам, которые и являются костяком носителей идеи "русского Крыма", каким-то странным "крымским казакам". Поэтому никакого значимого субъекта в качестве носителя идеи крымской национальной независимости просто не существует.

Безусловно, существуют примеры мультиэтнических национальных обществ Абхазии и Приднестровья. Но они возникли в результате военных атак. Помнится, один из основателей правого сионизма, то ли Жаботинский, то ли его последователь, сказал нечто вроде того, что нация формируется и консолидируется враждебным окружением. Но даже в самом печальном и ужасном варианте – при карательном походе украинских войск на подавление крымского сепаратизма, в такую "обороняющуюся нацию" войдут почти исключительно русские. Крымские татары и украинцы северной части полуострова русский сепаратизм, как известно, явно не поддерживают и в случае вооруженного конфликта выступят на стороне Киева.

Впрочем, если бы современную Украину возглавил сильный, мудрый и дальновидный политик бисмарковского калибра, он бы передал России анклав Севастополя. Наша агонизирующая византийская империя жаждет получить хоть какие-то отступные. И город-база не такая уж высокая цена, чтобы назойливый северо-западный сосед отвязался на веки вечные. Прочно забыв и про остальной Крым, и про Донбасс и Луганск… И про все "братские вековые корни и связи".

Не надо ссылок на великолепный аксеновский "Остров Крым" (см. послесловие). Население тамошнего Крыма отличается и от нынешнего реального, и от населения России цивилизационно. У Василия Аксенова белогвардейцы принесли с собой европейскую русскую цивилизационную матрицу и навязали ее остальному космополитическому населению. И эта европейская Россия цивилизационно противостояла неовизантийской Советской России. Как американец цивилизационно противостоит англичанину, мексиканец – испанцу. Язык – общий, много схожего, но в глубине – огромная разница. Цивилизационное различие может дать основание для государственного размежевания. Но только в совокупности с другими факторами, подробно перечисленными в "Декларации о независимости Соединенных Штатов" - политический гнет, дискриминация…

Еще немного о правах на национальное самоопределение. В обоих международных пактах о правах говорится о праве "народов". Здесь есть столкновение двух представлений. Одно - происходит от романтической идеи XIX века о священном праве этносов на собственную и единую государственность. Так дробились империи, так объединялись Германия и Италия. Другое представление – на несколько десятилетий раньше, когда в Северной Америке возникла новая гражданская нация, а затем сбросили единокровное испанское и португальское иго страны Латинской Америки. Здесь границами стали не этносы, а формирующиеся гражданские общества в рамках колониальных границ. Эти границы учитывали социальные и культурные различия, процент индейской или африканской доли в крови населения, поэтому были различия, позволившие ощущать национальные различия. Схожее произошло в двадцатые годы 20 столетия, когда на месте Османской империи из общего арабского монолита вычленялись отдельные государства. Поэтому субъектами самоопределения признаются бывшие колонии и бывшие субгосударственные образования в распавшихся коммунистических империях – СССР, ЧССР и СФРЮ. Критериям зависимого статуса, требующего немедленного освобождения, является наличие факта поражения в правах относительно жителей государства-метрополии. Поэтому международного признания своего стремления к независимости не получили ни жители нигерийской Биафры, ни Восточного Тамила на Шри Ланке.

Признание получили только стремление к независимости оккупированного Индонезией Восточного Тимора (бывшего португальского) и Косово. И только потому, что были зафиксированы кровавые расправы со стороны метрополии и ранее существовавшая у Тимора и Косовского края субгосударственная субъектность (уф-ф).

Ни одного этого признака, по которому определяют невозможность дальнейшего пребывания в составе метрополии, у Крыма нет. Его население – это не отдельная нация (в отличие от героев аксеновского романа), оно не лишено прав по украинским конституционным стандартам и не стало жертвой военных преступлений.

По тем же критериям, куда больше прав на независимость у шотландцев и каталонцев.

Однако у меня нет сочувствия к их сепаратизму. Шотландцы – интегральная часть британской нации, их сепаратизм – детское растравливание полузабытых обид 16-17 веков. Дополнительный доход от североморского газа будет перекрыт выходом из культурно и экономически высокоразвитой общности, превращением в еще одну убогую "углеводородную" страну. Нет ни одной возможности защиты своих социальных и политических прав, которую шотландцы не могут использовать в рамках общебританской демократической системы.

Похожие соображения у меня и по Каталонии. Я понимаю, что ее принадлежность к Испании – игра истории, что исторически и культурно она, как и Баскония, органическая часть южной Франции, только отрезанная Пиренеями. Франция с точки зрения культуры "поджалась" с юга и "выперла" на севере, и, вообще, на ее месте могло быть два разных, этно-культурно отличных государства. Частично это реализовалось при самостоятельном существовании Виши. Но все это – только миг истории. И хотя современная Испания – последняя, наряду с РФ европейская империя, уровень гарантии гражданских и этно-культурных свобод в Басконии и в Каталонии явно достаточен, чтобы не быть вынужденным защищать свои права путем создания новой государственности. А что касается романтической мечты о своей отдельной стране, то, как и раннеподростковые сексуальные стремления, они должны остаться в виртуальной области. По соображениям здравого смысла.

Вместо послесловия. Отрывок из моей июньской (2013 года) статьи "Вторая Россия", где рассказывается гипотетическая судьба Острова Крым после перестройки:

"Напомню, что в романе-антиутопии 35-летней давности Крым — остров, которому оказалась уготована судьба русского Тайваня. Леволиберальные элиты острова начинают сближение с СССР (чтобы подорвать целостность коммунистического тоталитаризма изнутри), но Кремль вместо мирного аншлюса организует вторжение.

… мне было хотелось продолжить историю острова Крым там, где она прервалась в романе, — гипотетическим советским вторжением где-то в 1979–1980 годах.

Итак, проходит несколько лет. Убежавший от оккупантов сын лидера объединительного движения Андрея Лучникова Антон возглавляет в Риме Комитет освобождения Крыма. На острове, ставшем Восточно-Средиземноморской (слово Крым как синоним свободы по-прежнему ненавистно советскому руководству) АССР в составе РСФСР, тлеет партизанско-террористическая война "яки-сопротивления" (яки — самоназвание тех, кто считал многонациональный народ Крыма самостоятельной формирующейся нацией). Чтобы подорвать яки-идею, в ВСАССР создано несколько татарских автономных районов. Возникает татарско-крымский исламистский национализм, вдохновленный недавней Исламской революцией в Иране. Суматошная деятельность генерального куратора Восточного Средиземноморья от ЦК КПСС тайного прогрессиста Марлена Кузенкова (гений Аксенова предвидел в нем соединение двух грядущих перестроечников — Александра Яковлева и Александра Бовина) объявлена блестящей операцией прикрытия, и к 65-й годовщине Октября в 1982 году он получает орден Октябрьской революции (как реальный Яковлев — за идеологическое обеспечение вторжения в Чехословакию). Еще через три года Горбачев делает Кузенкова главным идеологом перестройки.

С точки зрения модной сейчас метастратегии (в духе Переслегина) временная гибель крымской демократии — это гениальная жертва ладьи за возможность поставить шах и мат советской системе путем продвижения антикоммуниста на позицию главного стратега реформирования коммунизма.

В реальности жертва Прагой, давшая карьерный спурт Яковлеву, в качестве выигрыша через 20 лет принесла Москву (а заодно и Прагу, и Варшаву, и Берлин, и Будапешт).

В ходе перестройки все чаще выдвигается лозунг "Сделать, как было в Крыму!". Живой пример еще недавно демократического и рыночного процветающего острова парирует все доводы в пользу коммунистической аскезы, "оборонного сознания" и "особого пути России". Это показывает гениальность первоначального замысла объединительного Союза общей судьбы.

В 1987 году амнистируются и реабилитируются все получившие сроки за "антисоветский так называемый крымский сепаратизм".

В 1989 году Съезд народных депутатов СССР принимает решение "Об усилении полномочий органов власти Крымской автономной советской республики". Крымский народный фронт требует статуса союзной республики.

В 1990 году председатель президиума Верховного совета РСФСР Борис Ельцин подписывает с председателем Крымского Верховного совета Антоном Лучниковым договор о конфедерации, произнеся свои знаменитые слова: "Берите суверенитета, сколько дотащите".

Еще через 5 лет Крымская национальная гвардия заставляет сдаться выброшенный на Симферопольский аэродром десант свежесозданной российской армии (приказ был "одним полком за два часа") и осаждает Севастополь… Так начинается кровавая Первая крымская война".

ОБ АВТОРЕ:
Эксперт "Движения за права человека", активный участник постперестроечного политического движения.
Родился в 1959 году. Учился в Московском гидромелиоративном институте, но не закончил его.
С 1976 года - сотрудник ВИНИТИ АН СССР.
С 1990 года — активист Союза конституционных демократов.
В начале 90-х активно участовал в межрелигиозном диалоге. После Кадетов был последовательно в Российской Христианско-демократической партии, федеральной партии "Демократическая Россия".
В октября 1990 года - в движении "Демократическая Россия" (как член демократической фракции Московского народного фронта - с октября 1989 г.). Член Совета Национальной ассамблеи РФ (коалиция "Другая Россия"). Активный участник движения против войны в Чечне.
В 1991 году вошел в состав политического комитета и совета Московской региональной Партии конституционных демократов (ПКД). Организовал "Кадетский кофейный клуб".
Защитник Белого дома в августе 1991 г. (соединенный отряд кадетов, анархистов и Демсоюза).
С 1992 года — член Российского координационного совета ДДР. Был исключен из ПКД.
С мая 1993 года эксперт Федерального информационного центра РФ.
С апреля 1994 года - аналитик Клуба "Независимость" (руководитель информационно-аналитического клуба).
С апреля 2000 года на той же должности в Общероссийском движении "За права человека". В журналистике с 1989 года (кадетская газета "Гражданское достоинство"). Затем - профессионально - газета "Президент". Около двухсот публикаций - "Независимая газета"; "Общая газета", "Иностранецъ", журналы "Знамя" и "Дружба народов", "Континент". Спецкор газеты "За права человека".
Участник скандальных судебных процессов - за отмену распоряжения Лужкова о перерегистрации и выдворении приезжих (длился год, с ноября 1999 года); за запрет ФСБ принимать анонимки; за запрет Налоговой полиции использовать детектор лжи; против учебника "Основы православной культуры" А.Бородиной; против авторов "письма 500"; за привлечение к уголовной ответственности виновников применения наркотических газов.
Входит в Московский либеральный клуб. Владеет французским языком.