ЭВОЛЮЦИЯ ОРУЖИЯ : СПЯТИСТВОЛЕННЫЙ ГОЧКИС

Тульский оружейный завод всегда занимался выпуском стрелковых систем, но в 80–90-х гг. XIX в. ему пришлось наладить производство скорострельных малокалиберных пятиствольных пушек Гочкиса, в которых остро нуждался русский флот. 

К середине 1870 гг. развитие шестовых мин и торпед потребовало вооружать боевые корабли скорострельной малокалиберной артиллерией. В связи с этим, в течение 1875–1885 гг. для борьбы с миноносцами российское Морское ведомство закупило 35 четырёхствольных пушек Пальмкранца калибром 24,5 мм, 61 одноствольную пушку Энгстрема калибром 44,5 мм, 37 четырёхствольных пушек Норденфельда калибром 24,5 мм. С 1878 г. рассматривался вопрос о принятии на вооружение нашего флота пятиствольных револьверных пушек Гочкиса, которые выпускал в Париже завод «Гочкис и К°». Привезённую в Санкт-Петербург 37-мм французскую пушку испытали на Волковом поле. Была отмечена «удобная стрельба», но обещанная скорострельность 60 — 80 выстрелов в минуту на практике оказалась значительно ниже: 32 выстр/мин без наводки и всего 20 — при прицельной стрельбе. Дальнейшие испытания, однако, позволили сделать вывод о преимуществе пушки Гочкиса перед скорострельными пушками других систем и «считать полезным принять пушку-револьвер Гочкиса на вооружение судов флота для действия против миноносцев». 

Но Артиллерийское отделение Морского технического комитета (АО МТК), согласившись с мнением комиссии, всё же продолжало испытание морских пушек. И только в 1880 г. состоявшиеся на новом морском полигоне Охтенского поля испытания пушек Гочкиса и Норденфельда окончательно выяснили преимущества 37-мм пушки Гочкиса. После этого началась закупка пушек во Франции. Приобретались там орудия не только калибром 37, но и 47 мм. 

К 1 января 1886 г. Морское министерство располагало на кораблях и арсеналах 197-ю 37-мм и 15-ю 47-мм пушками Гочкиса. В среднем цена одной купленной за границей пушки составляла около 6 тыс. руб. 

Руководители Морского ведомства отлично понимали, что закупка морских пушек за границей ставила русский флот в полную зависимость от иностранных фирм. И тогда принимается решение об изготовлении в России «пушек с пятью поворотными стволами для отражения атак миноносцев». Имелись в виду пятиствольные 37-мм и 47-мм пушки Гочкиса. За 200 тыс. франков у фирмы «Гочкис и К°» было куплено право на производство этих орудий на отечественных оружейных заводах. 

Организовать изготовление пушек планировали на Императорском Тульском оружейном заводе (ИТОЗ) и Обуховском сталелитейном в С.-Петербурге — специальном предприятии по производству судовой стальной артиллерии. Этот завод, по заключению Морского министерства, стоял «совершенно на одном уровне с самыми лучшими из иностранных пушечных заводов» и был постоянным поставщиком Морского и Военного ведомств. 

Почему для производства пушек Гочкиса не рассматривались другие оружейные заводы, кроме тульского, сказать однозначно нельзя: нет прямых документальных источников. На заводе выпускали в это время винтовки обр. 1870 г., по многим тактико-техническим данным удовлетворявшие тогдашним требованиям армии. Военный министр Д.А. Милютин считал, что «она может быть признана едва ли не самым совершенным из всех известных доселе скорострельных ружей». Для производства этого нового оружия необходимо было развертывание соответствующих производственных мощностей, для чего и была в 1870–1873 гг. проведена грандиозная реконструкция завода. Впервые в своей истории ТОЗ получил необходимое количество энергетического и технологического оборудования и производственных площадей для того, чтобы организовать на нём полный производственный цикл. 



Всесторонние изменения, происшедшие на заводе, не только сделали его самым передовым в России и Европе предприятием, но и создали предпосылки для организации производства самых сложных по тому времени систем оружия. Пушки Гочкиса и оказались таковыми. 

Новым и очень важным в жизни завода было и то, что руководящий состав — начальники мастерских и их помощники, приёмщики оружия, браковщики — комплектовался не из числа квалифицированных, но малограмотных мастеров – оружейников, как было прежде, а из квалифицированных специалистов — офицеров, окончивших С.-Петербургскую Михайловскую артиллерийскую академию, лучшее тогда в Европе военно-техническое учебное заведение. 

Одним из таких специалистов был капитан Петр Никифорович Михайлов, который после окончания по I-му разряду Михайловской академии был направлен в 1876 г. для прохождения службы на ТОЗ и получил должность помощника начальника кузнечной мастерской. Очень скоро руководство завода обратило внимание на глубокие знания и широкий кругозор молодого офицера. Через два года капитан Михайлов возглавил кузнечную мастерскую, которой руководил 11 лет. 

Умение правильно оценивать происходящие события и предвидеть их развитие, незаурядные способности руководителя — на всё это обратили внимание и в Главном артиллерийском управлении (ГАУ). Капитана Михайлова не раз направляли на другие оружейные заводы России и за границу. Так летом 1881 г. он был командирован в Ижевск, где изучал устройство и действие газовых печей. В течение нескольких месяцев 1884 г. Михайлов как член комиссии присутствовал при передаче Сестрорецкого оружейного завода из коммерческого управления в казенное. 

В конце 1885 г. капитан Михайлов был приглашён в С.-Петербург, где с представителями Морского министерства принимал участие в обсуждении вопроса «о скорейшем и успешном установлении производства в России пушек револьверов для Морского ведомства. Речь шла о пятиствольных пушках Гочкиса калибром 37 мм и 47 мм. Подготовительные работы ГАУ поручило возглавить капитану Михайлову. По высочайшему повелению, сообщённому в предписании ГАУ от 18 февраля 1886 г. он был командирован во Францию на завод фирмы «Гочкис и К°» для всестороннего изучения на этом заводе производства 47-мм пятиствольных пушек-револьверов Гочкиса. Между тем, уже 25 февраля из Кронштадта в Тулу была отправлена такая пушка французского производства и к ней тумба и вертлюг — для ознакомления с новым образцом. 

рапорта капитана Михайлова от 7 мая 1886 г., присланного из Парижа начальнику ИТОЗ, следует, что с производством пушек должны, кроме него, познакомиться и заводские мастера. Это, как он считал, облегчит установку фабрикации пушек в Туле и даст возможность иметь свои квалифицированные кадры. Решено было, что в Париж поедут слесари-инструментальщики, мастера по сверлению и нарезке стволов. 

Паспорта на проезд в Париж, выданные тульским губернатором тайным советником С.П. Ушаковым, получили оружейники В. Синопальников, А. Сонин, И. Ножевников, И. Шпанов. 

С мастерами был заключён контракт, согласно которому на одежду им выдавалось от 50 до 100 руб.; денежное содержание было определено такое же, как платили на заводе. При этом учитывалась квалификация мастеров. Если условия контракта не выполнялись (плохое поведение, некачественная работа и т.п.), то капитан Михайлов вправе был лишить командированных части причитающихся им денег.


























Из Тулы мастера поехали в Петербург, оттуда в Париж их сопровождал штабс-капитан Васильев, которому предстояло быть приёмщиком пушек Гочкиса на оружейном заводе в Туле от Морского ведомства. Все расходы за пребывание мастеров за границей заводу позднее возместило Главное управление кораблестроения и снабжения.




Устройство 
пятиствольной пушки 

ПЯТЬ СТВОЛОВ РАСПОЛАГАЛИСЬ ВОКРУГ ВРАЩАЮЩЕГОСЯ ВАЛА. ОСНОВНЫМ МЕХАНИЗМОМ ЯВЛЯЛОСЬ ЛИТОЕ КОЛЕСО, ПОМЕЩЁННОЕ НА ГОРИЗОНТАЛЬНОЙ ОСИ, ПЕРПЕНДИКУЛЯРНО ОСИ СТВОЛА. ЛЕВАЯ ЧАСТЬ КОЛЕСА ВРАЩАЛА СИСТЕМУ СТВОЛОВ, А ПРАВАЯ — ПРОИЗВОДИЛА ВЫСТРЕЛ. ВРАЩЕНИЕ КОЛЕСА И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, СТРЕЛЬБА ПРОИЗВОДИЛИСЬ ВРАЩЕНИЕМ РУКОЯТКИ, КОТОРАЯ СНАЧАЛА ПОВОРАЧИВАЛА СТВОЛЫ НА 1/5 ОКРУЖНОСТИ. ПРИ ЭТОМ ПРОИСХОДИЛА ЭКСТРАКЦИЯ ГИЛЬЗЫ, И В КАМОРУ СЛЕДУЮЩЕГО СТВОЛА ВТАЛКИВАЛСЯ ИЗ ПРИЁМНИКА СНАРЯД ПРИМЕРНО НА 4/5 ЕГО ДЛИНЫ. С ДАЛЬНЕЙШИМ ВРАЩЕНИЕМ РУКОЯТКИ СНАРЯД ДОСЫЛАЛСЯ ДО МЕСТА И ВЗВОДИЛСЯ УДАРНИК, А В ОТКРЫТЫЙ ПРИЁМНИК ПАДАЛ ИЗ ПИТАТЕЛЯ НОВЫЙ БОЕПРИПАС ПОД ВЛИЯНИЕМ ВЕСА ЛЕЖАЩИХ НА НЁМ СНАРЯДОВ. ПРИ ЭТОМ СТВОЛЫ ОПЯТЬ ПОВОРАЧИВАЛИСЬ НА 1/5 ОКРУЖНОСТИ. ДАЛЕЕ С ВРАЩЕНИЕМ РУКОЯТКИ ПРОИСХОДИЛ ЕЩЁ ОДИН ПОВОРОТ И — ПРОИЗВОДИЛСЯ ВЫСТРЕЛ. ТАКИМ ОБРАЗОМ, С КАЖДЫМ ОБОРОТОМ РУКОЯТКИ ПРОИСХОДИЛ ОДИН ВЫСТРЕЛ, ПРИЧЁМ СТВОЛЫ СОВЕРШАЛИ ПЯТЬ ПРЕРЫВИСТЫХ ПОВОРОТОВ, И СНАРЯД, ПОПАВШИЙ В ПРИЁМНИК, ВЫСТРЕЛИВАЛСЯ ПОСЛЕ ТРЕТЬЕГО ПОВОРОТА, А ГИЛЬЗА ВЫБРАСЫВАЛАСЬ МЕЖДУ ЧЕТВЁРТЫМ И ПЯТЫМ. 

Прибыв в Париж, туляки на второй день приступили к работе. Ножевников изучал сверление и нарезку стволов, выделку снарядов, Сонин — все переходы токарных работ. Они же изготовили все лекала по имеющимся образцам. Шпанов и Синопальников должны были освоить отладку и сборку пушек. Первые месяцы тульские мастера работали вместе с французскими специалистами. Затем самостоятельно, причём «ими не было испорчено ни одной вещи, несмотря на новость дела». Высоким мастерством, трудолюбием, своим поведением они заслужили всеобщее уважение.

Капитан Михайлов, находясь в Париже, занимался оформлением заказов на оборудование, необходимое для производства пушек Гочкиса. Представитель Главного управления кораблестроения и снабжения Морского министерства генерал-майор Яновский, находящийся также в Париже, просил начальника ИТОЗа генерал-майора Бестужева-Рюмина выслать план помещений, где будет размещаться производство пушек Гочкиса. Это было и требование фирмы Гочкиса. Однако на заводе решили, «что распределение станков можно сделать на месте при их получении. 

27 ноября и 9 декабря 1886 г. в Тулу малой скоростью были отправлены «58 нарезательных, винторезных, шарошечных станков и машин», которые перед отправкой опробовались на заводе Гочкиса в присутствии капитана Михайлова. Станки и приспособления предназначались, как считали, для ежегодной выделки 40 пушек калибром 47 и 37 мм. 

Покупали для Пушечной мастерской станки и в России: токарные — завода Шеффера и Буденберга, компании «Ф. Иохим и К°». Помощник начальника завода полковник Шекаразин докладывал в Морское министерство о приобретении двух токарных станков Иогансона по цене 725 рублей за штуку. Васильевский гильзовый отдел С.-Петербургского патронного завода поставил на оружейный завод семь токарных станков. По просьбе капитана Михайлова компания «Фрум сыновья и К°» из Москвы доставила блоки с цепями для подъёма частей пушек при сборке. Предлагались заводу станки и приспособления от Кеслера, Вейхельта. 

К концу 1886 г. вернулись в Тулу и мастера оружейного завода. Штабс-капитан Васильев признал, что «они в совершенстве освоили новое производство и могут самостоятельно вести его в Туле». Такая оценка была объективной, так как Шпанов и Синопальников изготовили на заводе фирмы Гочкиса две пушки — под No64 и No65 — действительно самостоятельно. Пушка под No64 калибром 47 мм была отправлена в Тулу как образцовая. На ней была сделана надпись на русском языке: «Пушка, изготовленная тульскими мастерами на заводе Гочкиса в Сен-Дени в 1885 г.». 

Иван Ножевников стал хорошим специалистом по сверлению, отточке и нарезке стволов, к тому же он в патронном цехе знакомился и с гильзовым производством, которое тоже предстояло наладить на заводе. Мастеровые, поработавшие во Франции, стали хорошими помощниками П.Н. Михайлову, которому предстояло возглавить производство пушек Гочкиса, о чём свидетельствуют следующие документы. Из циркуляра No42 Морского ведомства начальнику ИТОЗа от 20 января 1887 г.: «…ввиду того, что часть станков для выделки пушек Гочкиса уже доставлена на завод, предлагаю Вашему Высочеству распорядиться устройством особой мастерской под названием Пушечной и руководство этой мастерской возложить на капитана Михайлова»; начальник ИТОЗа генерал-майор Бестужев-Рюмин уже 26 января 1887г. почти повторяет текст циркуляра: «…распорядиться устройством особой мастерской под названием Пушечной и заведование этой мастерской возложить на капитана Михайлова, которому вместе с этим оставаться начальником кузнечной мастерской». 

Производство пушек на заводе налаживалось с большим трудом.

Долго не хватало каких-то приспособлений, не закупленных ранее во Франции; необходимо было обучить рабочих выполнять различные операции на новых станках. К тому же обнаруживалось, что лекала, инструменты, калибры, отправленные генерал-майором Яновским из Парижа, были без номеров, без обозначений — это не дало возможности ими пользоваться. Не дослал Яновский и штангу к шарошечному станку (её позднее прислал штабс-капитан Васильев). 

Морское министерство давало указание начальнику ИТОЗа построить одноэтажную пристройку к одному из заводских зданий для окрашивания стальных снарядов, которые предстояло изготавливать на заводе. Но, чтобы избежать расходов в три тысячи рублей на строительство, приняли решение: снаряды сдавать «без окраски, но покрыв их олифой». В 1889 г. приёмщик штабс-капитан Васильев всё же добился строительства специального здания, где производили окраску снарядов. 

Трудности были и с устройством траншеи для испытания пушек, на сооружение которой было необходимо большое количество стальных листов. Чтобы не тратиться, строительный комитет Морского министерства предложил использовать листы, находящиеся в Петербургском морском порту. Но сделанный заводским архитектором проект траншеи (хотели, как на заводе Гочкиса) получился очень дорогим и тогда решили: «…будет изготавливаться пушек немного, то пробовать будут не ежегодно и даже не целый день», и потому совсем отказались от проекта. Посчитали, что можно использовать стрельбище, при этом если и будут расходы, то незначительные. Эти сведения получены из «Журнала строительного комитета Морского министерства» от 20 марта 1887 г. 

Траншею все же сделали на стрельбище, но испытание первой 47-мм пушки, изготовленной в Пушечной мастерской 2 июня 1887 г., обнаружили много недостатков в устройстве траншеи, можно сказать, её непригодность для испытаний. В связи с этим штабс-капитан Васильев посчитал необходимым первые пушки испытывать морской батареей Охтенского поля. Первая 47-мм пушка успешно прошла испытания и была отправлена в С.-Петербургскую портовую контору. 

С Обуховского завода по требованию приёмщика вместо болванок с августа 1887 г. отправляли уже стволы, «высверленные на грубо». «Ознакомиться со способами закалки и приёмами обработки стали высокого сопротивления» на Обуховский завод ездили капитан Михайлов, с ним — мастер Иван Ножевников. 

Кстати, капитан Михайлов высоко ценил мастеров, работавших с ним в Париже, и больше, чем другие, помогавших ему налаживать производство пушек в Туле. По прошению капитана Михайлова ГУКиС посчитало возможным увеличить Ножевникову месячную плату до 75 руб. взамен 1 руб. 70 коп. в день при 10 рабочих часах; И. Шпанову и В. Синопальникову — 55 руб. взамен 1 руб. 50 коп. в день при 10 рабочих часах. 
В 1888 г. встал вопрос о производстве в Пушечной мастерской пятиствольных пушек Гочкиса калибром 37 мм, но с присылкой такой пушки как образцовой медлили: 37-мм пушку «бронзированную, с частями механизма, прицелами и мушками, установленными на месте, а также вертлюги, приклады ореховые с каучуковыми накладками, питателями для насыпки в орудие патронов» получили только в конце 1888 г. из С.-Петербургского порта. Но чертежей, кроме тех, что предусмотрительно привезли из Парижа капитан Михайлов и штабс-капитан Васильев, не было. 

За 1888 г. изготовили 10 пушек калибром 47 мм с принадлежностью: две пушки были отправлены в С.-Петербургский порт, в Севастополь на корабль «Синоп» — восемь пушек. Этого количества, безусловно, было недостаточно, необходимо было увеличить к лету 1889 г. производство 47-мм пушек на 10 — 15 единиц, а 37-мм пушек произвести до конца года не менее 20 единиц. 

Непросто обстояли дела и с поставкой стали для изготовления снарядов. Так с Ижорских заводов было получено 102 пуда стали для 37-мм снарядов, и она вся оказалась негодной. По разрешению Морского министерства сталь была отправлена назад. Как доказательство непригодности стали послали и три снаряда (незакалённый, закалённый и закалённый при сильном нагреве), на которых были обнаружены трещины, «глубокие волосины», а снаряды на пробу пилой всё равно оказались мягкими. На ИТОЗе качество калки определяли разными способами: пробой пилой, чертилками и ударом падающего молотка определённого веса. 

Морское министерство рекомендовало опять брать тигельную сталь с Обуховского завода и попробовать использовать мартеновскую сталь (она дешевле). Было известно, что из мартеновской стали делали тогда снаряды на заводе Барановского, который приобретал её на частном Александровском заводе. 

Решено было не экспериментировать, а использовать сталь Обуховского завода. Однако поставки были нерегулярными: так 10 дней в октябре 1889 г. станки для изготовления снарядов простаивали. Начальник Пушечной мастерской капитан Михайлов просил начальника завода через Морское министерство потребовать от Обуховского завода регулярных поставок двухсот пудов стали в месяц. 

С кем не было проблем, так это с частным патронным заводом в Туле: «Торговый дом Ф.Г. Фон Гилленшмидт» поставлял в Пушечную мастерскую гильзы для снарядов, капсюли с гнёздами к гильзам. Однако часто встречаются документыобращения в хозяйственный отдел ТОЗа: «…патронный завод просит уплатить за снаряжения… патронов для 37-мм и 47-мм пушек Гочкиса», что даёт право предполагать, что оплата велась нерегулярно. 

При этом чётко, по месяцам и годам, вёлся расчёт стоимости пушек и снарядов к ним. Она складывалась из стоимости основных материалов и заработной платы, процентов от общих расходов по мастерским, отдельно — по заводу. 

Так стоимость 47-мм пушки, изготовленной на ИТОЗе в 1893 г., — 1915 руб. 40,945 коп. — сложилась из стоимости основных материалов 696 руб. 75,875 коп.; заработной платы, — 571 руб. 83,625 коп.; проценты от общих расходов по мастерским составили 228 руб. 39,170 коп., по заводу — 418 руб. 42,275 коп. 

Разница в цене обусловлена следующими причинами: 

◦стоимость стволов в 1888, 1889, 1890 гг. была 465 руб., с 1891 г. — 121 руб.;
◦брак имел место не только в мелких бронзовых частях, но и в крупных, объём которых составлял 75% всей бронзы на пушку; 
◦учитывалось, на каком переходе — первом или последнем — допускался брак, если на последнем, то в этом случае до 40% бронзы обращалось в стружку. 
В 1895 г. цена пушек снова увеличилась из-за малого объёма их выпуска: 10 штук. Кроме того, бракованные стволы хранились в мастерской на случай изготовления пушек из некондиционных деталей, но в 1895 г. заказов на такие орудия не было, и стволы за ненадобностью сдали на склад, что также увеличило стоимость пушек. 

37-мм пушка, изготовленная в 1893 г., стоила 1484 руб. 58,135 коп. Материалы — 594 руб. 86,318 коп.; на оплату труда израсходовали 400 руб. 70,010 коп.; проценты от общих расходов по мастерским составили 164 руб. 71,007 коп., по заводу — 324 руб. 30,800 коп. 

В 1888 г. 37-мм пушки и снаряды к ним не изготавливали, а разница в цене из-за того, что при их производстве использовали забракованные раньше части. 

Рассчитаем, для примера, и стоимость снаряда к 47-мм пушке. В 1893 г. она получилась равной — 3 руб. 8,712 коп.; на материалы истрачено 1 руб. 91,838 коп.; заработная плата — 0 руб. 38,364 коп.; проценты от общих расходов по мастерским — 0 руб. 16,731 коп., по заводу — 0 руб. 61,809 коп. 

В 1888 и 1890 гг. цена была высокой потому, что допускалось много брака: в 1889 г. — 5,88%, в 1890 г. — до 8%. Сталь, поставляемая Обуховским заводом, была не всегда хорошего качества. Результаты проведённых химических анализов трёх боеприпасов показали содержание углерода в 1-м снаряде — 0,25%, во 2-м — 0,55%, в 3-м — 0,62%. Штабс-капитан Васильев неоднократно просил поставщиков стали о том, чтобы металл был однородным, со средним содержанием углерода 0,55%. 

В 1893 — 1895 гг. стоимость снарядов уменьшается, прежде всего, из-за улучшения качества обтюраторов (брак в 1895 г. составил 2%), дешевле стали ударные трубки: 27 коп. вместо 39 коп. в 1889 — 1891 гг. 

Сведений о стоимости пушек и снарядов в 1896 г. не обнаружено, но любопытен документ от 16 июля 1896 г., подписанный уже не капитаном Михайловым, который стал начальником Инструментальной мастерской вместо С.И. Мосина, а штабс-капитаном Куприяновым, назначенным начальником Пушечной мастерской: «…во вверенной мне мастерской одна пушка 37 мм No 251 исправлена, осмотрена приёмщиком от Морского министерства и сдана в магазин, укупоренная в 3-х ящиках». Исправление состояло в замене двух стволов, молотка и рамы. Стоимость пушки получилась 3076 руб. 40 коп., а стоимость исправления без расходов по мастерской и заводу — 255 руб. 43 коп. 

Необходимо отметить, что строгость в приёмке готовых орудий и снарядов штабс-капитаном Васильевым была на пользу делу. За 1889–1896 гг. на завод были возвращены всего две пушки. Энергия, организаторский талант Васильева, его глубочайшие знания технологических процессов, качеств стали — поистине вызывают восхищение. 

В августе 1896 г. штабс-капитану Васильеву были сданы 37-мм пушки — 4 единицы и 90 тысяч снарядов. Это были последние орудия из заказанных ещё в 1895 г. 

Именно на выполнение этого наряда начальник ИТОЗа просил Морское министерство выделить дополнительный кредит в сумме 39.853 руб. и еще 6500 руб. на ремонт всех станков, чтобы «они были исправными» по окончании всех работ в Пушечной мастерской. 

Беспокоила начальника завода и дальнейшая судьба мастерской: будут ли новые наряды на изготовление одноствольных пушек Гочкиса, которые с января 1896 г.уже выпускали на Обуховском заводе; возможно ли производство 37-мм автоматических пушек Максима; что делать с рабочими и специалистами, если мастерскую закроют. 

К концу июля 1896 г. все работы по сдаче снарядов и пушек на заводе практически закончились, за исключением пригонки и отделки частей к последним трём 37-мм орудиям. Как следовало из донесения нового приёмщика на ИТОЗе полковника Левицкого Морскому министерству, они будут предъявлены к приёму не ранее 15 августа. Пушки, действительно, были сданы 15 августа 1896 г. 

Именно тогда было указано Морским министерством: «…по окончании сданных уже ИТОЗом заказов на 37-мм и 47-мм пятиствольные пушки Гочкиса не изготовлять более для флота никаких пушек». 

Таким образом, уже можно подвести итог деятельности Пушечной мастерской при Тульском оружейном заводе: 296 пушек калибром 37 мм и 42 пушки калибром 47 мм, снарядов к ним — около 490 тысяч. 




К сожалению, не оправдались предположения об изготовлении ежегодно 40 пушек. Не учли «новизну дела», а главное, что для завода это производство было, возможно, и почётным, но обременительным, ведь шли испытания, а затем и производство 3-линейной винтовки обр. 1891 г., основной продукции предприятия. 

Несмотря на это, распоряжение Морского министерства о передаче всех станков, принадлежащих Морскому ведомству, в артиллерийские мастерские в портах, а также и другое указание — «распорядиться металлами и материалами, оставшимися на ИТОЗе от изготовления пушек Гочкиса и снарядов к ним были чётко выполнены. Завод продал с аукциона различные материалы Пушечной мастерской, и вырученные деньги были внесены в пятую статью сметы доходов Морского министерства. 

Обращает на себя внимание отличная организация системы отчётности: письменные распоряжения относительно использования сумм, отпускаемых Морским министерством; отчёты о каждом использованном рубле и копейках — в Главное управление кораблестроения и снабжения, о выпуске пушек и снарядов — в Артиллерийский отдел МТК. 

Пятиствольные пушки Гочкиса калибром 37 мм и 47 мм, изготовленные в Пушечной мастерской при оружейном заводе в Туле, прошли тщательную проверку на кораблях Балтийского и Черноморского флотов и вошли в состав их вооружения. В этом, несомненно, заслуга тульских оружейников.