Жизнь после смерти

(Продолжение. Начало истории здесь). 

…Ослепительный свет постепенно ослаб, и Василий обнаружил себя в большом зале, чем-то похожем на зал ожидания. В одном из углов помещения о чем-то совещались несколько мужиков в белых, до пят, одеяниях. Вася прислушался:

- …Поэтому он никуда и не подходит, ни в одну категорию, – объяснял остальным один, по-видимому, старший.

- И что же делать? Здесь-то мы его оставлять не можем: вон уже какая очередь образовалась! Одних внеочередников с Майдана почти сотня.
- Да… Индивидуальный подход нарушать нельзя, а Этот не мог, блин, ещё хотя бы пару тамбуров сотворить… Прости, Господи!

- А если… транзитом его? Поводить везде, но не оставлять… А пока водим, может чего и придумаем?
- Ничего мы не придумаем, – грустно сказал старший. – Но здравое зерно есть: время потянуть можем. А Этот проснется – пусть и решает. Лады, займись.

- А почему я-то?

- Чья идея? Проявил инициативу – реализуй: Слово и Дело не должны иметь расхождения, будто не знаешь.

Старший повернулся к Пупкину и скомандовал:

- Иди сюда!

Вася гордо вскинул простреленную голову.

- Я не реагирую на глаголы в повелительном наклонении… – начал было он, но почувствовал сильный пинок под зад, хотя сзади никого не было, это он знал точно. Пинки усилились, и в полторы секунды Василий оказался около мужиков, от потери равновесия шлепнувшись на колени.

- Поднимайся! – сказал старший. – Не гневи Его. Пойдешь с вот этим.

Вася поднялся и поплелся за инициативным мужиком, стараясь держать короткую дистанцию, ибо ощутимые пинки из ниоткуда не заставляли себя ждать при малейшем отставании.
- А в какой последовательности водить-то? – обернулся к старшему провожатый.

- Да какая разница… Ну, начни с генетических… Проснется – сообщим. Что за дела? Опять ты себе разнообразие устроил: он, видишь ли – экскурсии водить будет, а мы тут рутиной занимайся… Инициативный, блин!

Инициативный озорно ухмыльнулся, нарисовал пальцем на стене дверь, толкнул её и сказал Васе:

- Заходи!

Заходя, Пупкин краем глаза заметил, как инициативный показал остающимся язык и услышал слова старшего:

- Всё. За дело – открываем и сортируем. И побыстрее. И на кой тут… “коллегиальные решения”?  Всё равно же всегда всё единогласно проходит. И ни разу не ошиблись ещё… 

В круге первом.

Васиному взору открылось новое помещение, заставленное лавками. На лавках, кверху задницами лежали голые мужики в галстуках. Каждого мужика изо всех сил стегал мокрой хворостиной по заднице другой мужик в галстуке, приговаривая: “Ты – мне, я – тебе!”. Через каждую минуту мужики менялись местами. Отхлестанный, перестав визжать, начинал усердно хлестать по заднице коллегу по лавке, который в свою очередь, начинал визжать не менее громко.

У Васи отвисла челюсть…

- Это активные политики, – сказал Васе провожатый. – Которые всерьез считали, что они имеют право принимать решения за других людей, норовили быть вождями, создавали всякие структуры, стремились к власти над людьми, духовной или экономической, при этом обеспечивали себе существование за счет этих же людей. Вообщем, активная непорядочность. Что-то там с генами. Я, к сожалению, невнимательно Его слушал – точнее не скажу.

- И… как долго… ну это… мутузить они друг друга будут?

- Что значит “как долго?” –  экскурсовод удивился. – Ты, Вася, не тупи: они тут и из древних эпох, и бывшие нынешние, и свеженьких щас тоже сюда пришлют, как отсортируют. Вечно тут будут. Он сказал. Значит, вечно… Пошли. 

В круге втором.

И первое-то помещение было не маленькое, но от размеров второго Василий ошалел – оно было огромным и ряды лавок уходили куда-то за горизонт.

Те же лавки, те же розги, те же возгласы “Ты – мне, я – тебе!”,  те же голые мужики. Но на порядки в большем количестве. От Васи не ускользнуло, что стегали они друг друга с гораздо большим усердием, чем те, что в первом зале.

- Ну, про отсутствие галстуков ты, наверно, сообразил? – спросил провожатый. – Правильно: это – пассивные политики. “Поддерживатели” по Его классификации. Которые возносили первых на верха всяких иерархий, наплевав на мнения своих соотечественников. Стабильно большое поступление. Особенно много стало поступать, после того, как у вас там эти, из первого зала, свои игрища с выборами начали организовывать.

- Это понятно, – сказал Пупкин. – Правильно они тут друг друга порют. За личную непорядочность отвечать надо лично. Тоже вечно?

- А то! – сопровождающий горько усмехнулся. – Глупость и непорядочность – две стороны одной медали. Взрослые же были люди, а простой вещи не  сообразили: If voting made any difference, they wouldn’t let us do it.

Вася завис: после пули в голове от английского вспоминалось только «Moscow is the capital of the USSR».

- Это им ещё Марк Твен в начале двадцатого века объяснял: «Если бы от выборов хоть что-то зависело, нам бы не позволили в них участвовать», – перевел мужик в белом. – А они, гонористые, велись как лохи: “честные выборы, нечестные выборы, против всех, приду - порву  бюллетень!…”. Пошли, Василий, дальше! 

В круге третьем.

Почти такой же огромный зал. Но вдоль стен… дети. Много детей. Молча смотрят, как  мужики (в одежде!) сидя на лавках, бьются о них головой. Каждый индивидуально, но сильно. На каждой лавке флюоресцирующая надпись: “Я мог. Но так и не стал гражданином”. От ударов головами стоял специфический шум, напоминающий стук дерева о дерево.

- А почему дети… какие-то… полупрозрачные? – Василий только сейчас обратил внимание на эту странность стоящих у стены малышей и подростков.

- Это же неродившиеся. Тот самый народ, который мог бы появиться, если бы эти… балаболы занялись становлением себя порядочными людьми, гражданами. Делом занялись бы, а не пустопорожними разговорами, убивающими время. А они, видишь ли, думали: “Раз я не делаю непорядочных поступков – значит, я уже порядочный человек”… Кстати, вон – свободная лавка. Не желаешь присоединиться? И нам хлопот меньше, и Его отвлекать не будем… 

Путевка в жизнь

- Не балуй! – вдруг раздался властный громовой голос. – Ты же знаешь, что он свой шаг сделал. В том, что эти не сделали своего, вины Пупкина нет. Мы тут посоветовались, и Я решил: отправить его обратно. Так что, веди его на выход, ко Мне.
- Вы чего не позвонили-то, что Он – проснулся? – попенял старшему инициативный провожатый, когда они с Василием, запыхавшись, вернулись в предбанник.

- Они звонили. Это ты смартфон свой не заряжаешь вовремя, – прогремело так близко, что у Васи чуть не лопнули перепонки. – Ну что, Пупкин? Этот тебе всё показал?

Вася кивнул, так как не смог выдавить из себя ни слова – язык не повиновался.
- Короче, так: Я – откручиваю там всё назад, в то время, когда ты ещё не последним неголосующим оставался. Даю им ещё шанс. Не сподобятся – закрываю проект вообще. Будь здоров!

- Спаси… бо…- пролепетал Василий.

- Не спасибо, а благодарствуете нужно отвечать. Или забыл, с кем глаголом в повелительном наклонении разговариваешь? Богоподобный, блин…