Завещание Сталина - скрытое или опороченное сионистами

Сталин хорошо разбирался в еврейском вопросе. Ещё в 1913 году в статье “Марксизм и национальный вопрос” он писал: “...вопрос о национальной автономии для русских евреев принимает несколько курьёзный характер — предлагают автономию для нации, будущность которой отрицается, существование которой нужно ещё доказать!” Сталин помнил слова русского Плеханова, сказанные молодому еврею-интернационалисту Ленину во время их встречи в Женеве ещё в 1890 году: “Евреи — сплошь шовинисты и националисты. Русская партия должна быть русской, а не давать себя в пленение “колену гадову”... У вас, господин Ульянов, просто недостаёт знаний еврейства и жизненного опыта в ведении дел с евреями”.

/А. Игнатьев. Пятая колонна. 1996/.


В общем, уничтожение так называемой ленинской гвардии было закономерно и исторически неизбежно. Масштабы и методы его определялись численностью и составом партийного и советского аппарата, подавляющую массу которого составляли нерусские и, прежде всего евреи...

Вина старых большевиков перед русским народом была столь огромна, что этого не требовалось доказывать. Большинство русских людей, в самом деле, восприняло эти процессы, как должный порядок вещей, как справедливое возмездие... Лагеря, построенные еврейскими большевиками /к ним принадлежали все руководители ГУЛАГа/ для уничтожения русских людей, широко открыли ворота для своих творцов.

/Олег Платонов, известный русский историк, публицист. Тайная история России. XX век. Эпоха Сталина. 1996/.


В 1939 году, когда сняли Литвинова, и я пришёл на иностранные дела, Сталин сказал мне: “Убери из наркомата евреев”. Слава богу, что сказал! Дело в том, что евреи составляли там абсолютное большинство в руководстве и среди послов. Это, конечно, неправильно. Латыши и евреи... И каждый за собой целый хвост тащил.

Причём, свысока смотрели, когда я пришёл, издевались над теми мерами, которые я начал проводить...

/В. Молотов. Из бесед с Ф. Чуевым/.


Осенью 1944 года Сталин созвал в Кремле расширенное совещание, на которое были приглашены члены Политбюро и Секретариата ЦК, первые секретари республиканских и областных комитетов партии, руководители оборонной промышленности, армии и государственной безопасности. Речь шла о “еврейской проблеме”. Сталин во вступительном слове высказался за “более осторожное” назначение евреев на должности в государственных и партийных органах. Было ясно, что речь идёт о постепенном вытеснении евреев. Наиболее подробным на этом совещании было выступление Маленкова, который обосновал необходимость “повышения бдительности” по отношению к еврейским кадрам. Вскоре после этого совещания было разослано директивное письмо /его подписал Маленков/. В нём указывались должности, на которые не следовало назначать евреев...

Было произведено “очищение” от евреев аппаратов ЦК, МК, МГК, райкомов партии, газеты “Правда”, органов МВД, военных организаций, Министерства внешней торговли и других учреждений.

/Я. Айзенштат. О подготовке Сталиным геноцида евреев, Иерусалим, 1994/.


За железным занавесом евреи всего мира отмечали весёлый праздник Пурим. В Нью-Йорке, в центральной синагоге Хабада, шёл праздничный фарбренген. Ребе говорил слова Торы. Неожиданно, без всякой связи с предыдущим, Ребе стал рассказывать историю об одном еврее, который, как-то приехав в Петербург по делам, очутился в толпе в тот момент, когда по улице проезжал царь Павел I. Народ, приветствуя царя, громко кричал “ура! ура!”. Герой рассказа был простым человеком из местечка, плохо понимал русский язык и не знал, что такое “ура”. Он подумал, что кричат “гу ра”, означающее “он — плохой”, и, дабы не выделяться из толпы, стал вместе со всеми громко кричать “гу ра! гу ра!”. А через несколько дней царь Павел умер. На него было совершено покушение. “Поэтому, — предложил Ребе, — давайте и мы сегодня, как тот еврей, вместе прокричим: “гу ра!”. Присутствовавшие были в полном недоумении. Какая странная история. Почему Ребе рассказал её сейчас? Никто ничего не понимал, но Ребе просит — и тысячи хасидов и гостей, собравшихся на фарбренген, громко скандировали “гу ра! гу ра!..”.

Сталин умер через 3 дня после Пурима. Удар случился с ним в Пурим...

/“Лехаим”. Московская религиозная еврейская община
“Марьина роща”. 1994, № 27/.



В ночь на 2 марта 1953 г., в иудейский праздник Пурим, И.В. Сталина умертвили, вплоть до утра 6 марта обманывая партию и народы “внезапной и тяжёлой болезнью товарища Сталина”. Уже 5 марта врач, анатомировавший тело Сталина /Русаков/ был уничтожен. А 1 мая 1953 г. на трибуне мавзолея Ленина-Сталина Берия сказал Молотову: “Его убрал я. Я вас всех спас” /подробнее см. Т. Виттлин. “Лаврентий Павлович Берия”, Лондон, 1973, на англ. и рус. яз./.

/Алексей Чичкин, публицист/. Александр Север «Тайна сталинских репрессий»


Иосиф Сталин не только принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой, но и заставил всех советских граждан уважать Закон. А многие высокопоставленные жертвы репрессий 1937 года пострадали за казнокрадство и мздоимство. Так утверждает новый автор издательства «Алгоритм» Александр Север в своей книге «Тайна сталинских репрессий».

Отдельные представители одной национальности после Октябрьского переворота 1917 года не только захватили различные руководящие посты в Советской России, но и поставили личные интересы выше государственных. А в 1937 году все они оказались в «подвалах Лубянки», были объявлены «врагами народа» и расстреляны.

Хотя любовь к драгоценностям и власти стала смертельно опасной еще в 1918 году. В тот год лишились жизни руководящий изъятием ценностей у жителей Петрограда первый председатель городской ЧК и один из инициаторов «красного террора» Моисей Урицкий и второй после Владимира Ленина человек в стране — председатель ВЦИК Яков Свердлов.

Главный питерский «чекист» присвоил часть изъятых у населения и из бронированных хранилищ банков ценностей и был застрелен. А вот Яков Свердлов организовал покушение на Владимира Ленина, рассчитывая после смерти жертвы возглавить Советскую Россию. «Киллер» промахнулся и лишь ранил Ильича. Репрессии последовали незамедлительно. На митинге Якову Свердлову кто-то проломил голову и через несколько дней он умер. А спустя десять лет в его служебном сейфе обнаружили свыше ста килограммов золота и множество золотых украшений с драгоценными камнями.

Этими двумя эпизодами и ограничилась борьба Владимира Ленина со своим коррумпированными окружением. Пытался защитить интересы Советской России Феликс Дзержинский, но дальше арестов чиновников среднего звена дело не пошло. Не позволили руководители страны. А вот Иосиф Сталин, когда пришел к власти, за дело взялся всерьез и сурово покарал всех, не взирая на ранги и должности.

Ему пришлось разбираться с подпольным миллионером — наркомом госбезопасности Генрихом Ягодой. Единственный еврей, возглавивший ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ. С наркомом финансов и его подчиненными, оказавшимися замешанными в незаконных валютных операциях. Со Львом Троцким, чье состояние в 1921 году некоторые осведомленные современники «демона революции» оценивали в сто миллионов долларов. С членами его многочисленной интернациональной команды, зарабатывающие не только себе на безбедную жизнь, но и помогающие своему кумиру Льву Троцкому. С высокопоставленными функционерами Коминтерна, сумевшими обогатиться на разжигании пожара Мировой революции. А так же на множестве чиновников рангом ниже, кто превратил свою должность в выгодный бизнес.

Фактически в 1937 году Иосиф Сталин расправился не со своими политическими противниками, а людьми совершившими уголовно наказуемые в любой цивилизованной стране мира преступления. Вот только открыто он сообщить живущему в нищете народу он не мог. Спустя семьдесят лет за него это сделал автор книги «Тайна сталинских репрессий»



Александр Север.
Пресс-служба издательства «Алгоритм»

ЗАВЕЩАНИЕ СТАЛИНА ( ЧЕРНОВИК)



После моей смерти много "мусора" нанесут на мою могилу, но придет время и сметет его.

Я никогда не был настоящим революционером, вся моя жизнь — непрекращающаяся борьба с сионизмом, цель которого — установление нового мирового порядка при господстве еврейской буржуазии... Чтобы достичь этого, им необходимо развалить СССР, Россию, уничтожить Веру, превратить русский державный народ в безродных космополитов.

Противостоять их планам сможет только Империя. Не будет её — погибнет Россия, погибнет Мир... Хватит утопий. Ничего лучше монархии придумать невозможно, а значит, не нужно.

Я всегда преклонялся перед гением и величием русских царей. От единовластия нам никуда не уйти. Но диктатора должен сменить самодержец. Когда придет время. Единственное место на земле, где мы можем быть вместе, — Россия. Реформы неизбежны, но в свое время. И это должны быть реформы органические, эволюционные, опирающиеся на традиции, при постепенном восстановлении Православного сознания. В их основе — реализм и здравый смысл.

Очень скоро войны за территории сменят войны «холодные» — за ресурсы и энергию. Нужно быть готовыми к этому. Овладение новыми видами энергии должно стать приоритетным для наших ученых. Их успех — залог нашей независимости в будущем.

Армия может быть сильной только тогда, когда пользуется исключительной заботой и любовью народа и правительства. В этом величайшая моральная сила армии, залог ее непобедимости. А армию надо любить и лелеять!

...Я одинок. Россия — колоссальная страна, а вокруг ни одного порядочного человека... Старое поколение поголовно заражено сионизмом, вся наша надежда на молодежь.

Пришла пора объявлять новый крестовый поход против интернационала, а возглавить его сможет только новый Русский Орден, к созданию которого нужно приступить незамедлительно. Помните: сильная Россия миру не нужна, никто нам не поможет, рассчитывать можно только на свои собственные силы. Я сделал, что мог, надеюсь, вы сделаете больше и лучше. Будьте достойны памяти наших великих предков.»

---------------------------------------------------------------------------------------------------






На обложке «Огонька» (справа) надпись, сделанная О.Пащенко 12.09.2006 г.: «Генералу-патриоту России и СССР Жеребчикову Георгию Петровичу — этот номер «Огонька» (1953 г.), мы с товарищами его воспроизвели в дни 50-летия кончины Великого человека И.В. Сталина. Вам — поклон от сибиряков из Красноярска, Георгий Петрович. Спасибо огромное за книгу-исповедь «Заговор Сатаны».»

О «Завещании Сталина»

Прочитав «Завещание Сталина», читатель вправе усомниться: имеет ли данный текст документальное подтверждение? То есть насколько реален факт его написания сталинской рукой и факт существования.

В самом деле, в Собраниях сочинений И.В.Сталина «Завещание» отсутствует. Нет его в отдельных изданиях. Может, никакого «Завещания» вовсе и не было, а есть придуманная некими мистификаторами «сказка», свидетельствующая о неувядаемом почитании вождя народов?..

Берусь, однако, утверждать, что «Завещание Сталина» имеет убедительное документальное подтверждение по нижеследующим причинам. Так, например, в известном романе Владимира Карпова «Генералиссимус» приводится диалог Сталина с революционеркой А.М. Коллонтай (она записала слова Сталина):

«...Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплёваны прежде всего за рубежом и в нашей стране тоже. Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет мстить нам за наши успехи и достижения. Он всё ещё рассматривает Россию как варварскую страну и как сырьевой придаток. И моё имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут много злодеяний.

Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться.

Сила СССР — в дружбе народов. Острие борьбы будет направлено прежде всего на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не всё сделали.

С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, но только на некоторое время. Появятся много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций.

В целом развитие в будущем пойдет более сложными, даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что Восток взбудоражится. Возникнут острые противоречия и с Западом.

И всё же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к деяниям и победам нашего социалистического Отечества. Новые поколения поднимут знамя своих отцов и дедов. Свое будущее они будут строить на примерах нашего прошлого» (см. книгу Владимира Карпова «Генералиссимус», Калининград, «Янтарный сказ». Кн.вторая, 2002,с. 520)
отсюда http://antiamerika.nnm.ru/zavewanie_stalina

Меня давно интересовало происхождение фразы, которую якобы сказал Сталин: Я знаю, на мою могилу неблагодарные потомки нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее.
В разных источниках встречалась разная дата и я уже было подумал, что её выдумали наши патриоты, но неожиданно наткнулся на это:

А.Е. Голованов "Дальняя бомбардировочная" http://militera.lib.ru/memo/russian/gol ... index.html

...5 или 6 декабря мне позвонил Сталин и попросил приехать к нему на дачу. Явившись туда, я увидел, что ходит он в накинутой на плечи шинели. Был он один. Поздоровавшись, Верховный сказал, что, видимо, простудился и опасается, как бы не заболеть воспалением легких, ибо всегда тяжело переносит это заболевание. Походив немного, он неожиданно заговорил о себе.

— Я знаю, — начал он, — что, когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. — И, походив немного, продолжал: — Но я уверен, что ветер истории все это развеет...

Нужно сказать прямо, я был удивлен. В то время мне, да, думаю, не только мне, не представлялось вероятным, что кто-либо может сказать о Сталине плохое. Во время войны все связывалось с его именем, и это имело явно видимые основания. Первоначальные успехи немцев были локализованы. Гитлеровские армии были разбиты под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге. Мы одерживали победы одну за другой, монолитность армии и народа была очевидна, и стремление стереть врага с лица земли было единодушно. Четко и бесперебойно работала вся машина государства. При игре оркестра без дирижера, а в понятии управления государством — без твердого руководства, государственная машина так работать, естественно, не могла бы. Четкая работа этой машины также всегда связывалась с его именем. Поэтому мне показалось, что Сталин действительно заболел...

Походив еще немного, он продолжал:

— Вот все хорошее народ связывает с именем Сталина, угнетенные народы видят в этом имени светоч свободы, возможность порвать вековые цепи рабства. «Товарищ Сталин» стало именем собирательным, надеждой для угнетенных и бедняков, надеждой рабочих и крестьян, стонущих под ярмом капитализма.

Имя товарища Сталина наделяется самыми лучшими чертами, как в сказке. Конечно, только хороших людей на свете не бывает. В жизни любой самый хороший человек обязательно имеет и свои недостатки, и у Сталина их достаточно. Но если считают, что товарищ Сталин может вызволить обездоленных из неволи и рабства, такую веру нужно поддерживать, ибо она даст силу народам активно бороться за свое будущее, вдохнет в них надежду и уверенность в победе.

Если, как мне показалось, в начале разговора в словах Сталина звучал какой-то пессимизм, вызванный недомоганием, то ход дальнейших суждений говорил о совершенно ином ходе мыслей, вызванных, по-моему, тегеранской встречей с Рузвельтом и Черчиллем. Явным на этой встрече было их стремление подчинить возможно большие зоны земной поверхности своему влиянию, и в первую очередь, конечно, колонии. Самым интересным было то, что оба союзника обнаружили очевидное желание поживиться один за счет другого. Например, Рузвельт проявлял большой интерес к Индии в смысле предоставления ей самостоятельности с тем, чтобы, попросту говоря, покончить там с колониальным режимом Англии и втянуть в эту страну капиталы США. Для народов же Индии такие с виду демократические мероприятия меняли лишь хозяина, а суть порабощения оставалась прежней...

из книги Емельянова "Однобокий интернационализм, или Сталинизм - это азиатский способ производства"

Даже безмерно укрепив свой авторитет и культ в
ходе войны, И.В. Сталин понимал, что имеет дело с самой высокоорганизованной
и законспирированной бандой в истории человечества. Только к концу сороковых
годов после доклада А.А. Жданова в стране разворачивается борьба с
космополитизмом, ознаменовавшая начало второго тура десионизации надстройки.
Но развертывалась она крайне осторожно и медленно. А.А. Жданов и А.С.
Щербаков - главные ее проводники - почему вскоре внезапно скончались. А в
январе 1953 года было опубликовано сообщение о разоблачении группы
кремлевских врачей, виновных в убийстве не только двух вышеупомянутых
партийных деятелей, но и многих других. Действовали они противопоказанными
лекарственными средствами. Сообщалось, что они готовили медикаментозное
убийство самого И.В. Сталина. Все были сионистами из шпионской организации
"Джойнт".

В подобных обстоятельствах, конечно, И.В. Сталин слишком медленно
раскачивается с продолжением курса на десионизацию, начатую перед войной
руками наркома Н.И. Ежова. После же войны у нас не сразу появилась атомная
бомба, которой нас шантажировали сионизированные Соединенные Штаты вместе с
Англией. А когда мы, преодолев их атомную монополию, пошли с ними ноздря в
ноздрю по этому оружию, азиатскому деспоту И.В. Сталину перевалило за
восьмой десяток и вскоре после ареста кремлевских врачей начали появляться
непонятные медицинские бюллетени о состоянии здоровья вождя - не так, мол,
стал писать, какать. А через неделю было опубликовано сообщение о том, что,
якобы 5 марта 1953 года, Сталин умер. Однако автору этих строк удалось
узнать лично от самого Н.С. Хрущева, - смерть наступила в конце февраля.
Конечно же, медбюллетени в столь непозволительной фривольной форме никогда
не появились бы на свет, будь вождь еще жив.

- Если бы мы него не убрали, он всех бы нас уничтожил, - сказал мне
Хрущев (Для судеб Отечества с ним сравним лишь Столыпин).

Это был заговор, заговор всего Политбюро............                                                                                 

Зловещие события первых двух месяцев 1953 года историками и очевидцами описаны множество раз, а единого мнения нет до сих пор. Что ожидало евреев в марте (скорее всего именно в марте) пятьдесят третьего? Каким мог быть, хотя бы только в пределах элементарной логики, естественный и неизбежный ход событий, независимо даже от того, что Сталин вынашивал в своей голове?

Вспомним еще раз цепочку событий. В печати уже объявлено о банде врачей-отравителей. Уже сообщено, что они действовали по указке некоего международного сионистского центра. Уже поименно названы их жертвы. Уже пропаганда взывает к отмщению всему «сионскому кагалу». Уже сказано, что к ответу «убийц» призовут не доблестные чекисты, а весь народ (Николай Грибачев в органе ЦК КПСС журнале «Крокодил», 1953, № 5, с. 10). Что же дальше? Еще одна статья с проклятиями и угрозами? Еще две статьи? Двадцать две?.. А потом? Отступать некуда (даже если бы Сталин и захотел): страсти накалены до предела. Процесс может быть только публичным: именно для этого почти два месяца велась неслыханная по своей озлобленности и интенсивности психологическая обработка населения.

Членов Еврейского Антифашистского комитета (ЕАК) арестовали тайно, следствие вели тайно, даже отрицали сам факт их ареста, поэтому и можно было их тайно судить. На этот раз широко разрекламированные арест, завершение следствия и обработка мозгов в прессе сами по себе исключали суд при закрытых дверях. В качестве «объективных наблюдателей» были бы приглашены иностранные гости. Видный французский адвокат и общественный деятель, исполнительный президент общества «Франция – СССР» Андре Блюмель рассказывал мне в 1970 году, что зимой 53-го он готовился для поездки в Москву на предстоящий процесс, причем «отбой» получил лишь в конце марта (он даже запомнил в точности день – «когда в Москве объявили амнистию», - то есть не ранее 27 марта).

Итак, публичный суд. Каждое слово, произнесенное на процессе, еще больше распалит страсти. Для чего же дана воля стихии – чтобы ее затем погасить? Но так ни в коем случае быть не может.

А что может? Ради чего затеяна эта кошмарная акция с вызовом всему миру? Более отдаленная цель очевидна: развязать новую войну (провокационность взрыва якобы бомбы, а, скорее всего, просто петарды, на территории советского посольства в Тель-Авиве 9 февраля была видна невооруженным взглядом), использовав – не в качестве ответного, а в качестве первого удара – ядерное оружие. Войну под легко усваиваемыми лозунгами: сокрушить всемирное зло (капитализм) и его агентов (евреев). Об этом он страстно мечтал, готовя народ к войне и подобрав для этого вечного и неизменного внутреннего врага, находящегося в неразрывном единстве с врагом внешним. Более подходящего момента и повода при жизни Сталина (он все-таки понимал, что не бессмертен) нет и не будет.

Такой была чуть более отдаленная цель, которой должна служить, и не только в качестве повода, другая – ближайшая.

Многочисленные свидетельства современников расходятся только в датах намеченного суда над убийцами в белых халатах: середина или конец марта. Да и – опять же по элементарной логике - оттягивать процесс дальше было нельзя: слишком долгое ожидание развязки после такой мощной психологической подготовки могло притупить остроту ощущений, на которую делалась ставка. Ничего нового сообщить населению пресса уже не могла, новым мог стать только процесс с его поражающими воображение признаниями подсудимых и громовыми прокурорскими речами.

О сталинском сценарии известно со слов весьма осведомленного человека - Николая Булганина. Он был тогда членом политбюро (президиума) ЦК и входил в узчайший круг тех, кого Сталин еще не отстранил от себя. Не случайно на последний ужин, непосредственно предшествовавший концу, Сталин пригласил только Маленкова, Берию, Хрущева и Булганина. Так что Булганину ли не знать?..

По его свидетельству, казнь (повешение) должна была свершиться публично на двух центральных московских площадях – Красной и Манежной. Двух, чтобы они могли вместить как можно больше зрителей, воздействовать на массы и спровоцировать погромы. Врачей должны были вешать не только в Москве, но развезти их по другим городам и публично казнить там: в Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, чтобы лицезрение этого прекрасного зрелища не досталось одним москвичам (»Новое время», 1993, № 2-3, с.47-49). Булганин подтвердил также, что вслед за этим должна была последовать депортация евреев на Дальний Восток «для искупления их вины на тяжких работах» и что лично он получил указание Сталина подготовить для этого 800 железнодорожных составов и организовать крушения эшелонов, нападение на поезда разгневанных граждан и всячески поощрять проявление ими своих «естественных чувств».

О том же самом рассказывал в середине пятидесятых Илье Эренбургу Пантелеймон Пономаренко – после того, как отправился в почетную ссылку: послом в Польше, а потом в Нидерландах. В конце 1952 – начале 1953 года он был секретарем ЦК и хорошо знал всю закулисную подготовку не из вторых рук. Его рассказ ничем не отличается от свидетельства Булганина - с одним лишь уточнением: Сталин, по словам Пономаренко, поделился своим планом на заседании президиума ЦК и был поддержан только Берией.

Напомнив Молотову об этом событии, его конфидент Феликс Чуев получил такой неожиданный ответ: «Что Берия причастен к этому делу, я допускаю». И все… (Ф.Чуев, Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1993, с. 326-327). То есть, иначе говоря, Молотов не опроверг самый факт существования такого проекта («этого дела»), даже его подтвердил, но приписал авторство Берии, отводя от Сталина вину за чудовищное преступление, которое тот задумал. Но ясно же, что без Сталина этот замысел нельзя было не только осуществить, но и огласить даже в самом узком кругу.

В своих мемуарах Никита Хрущев свидетельствует, что «Сталин, безусловно, был подвержен позорному недостатку, который носит название антисемитизма». Но – и это самое главное - он подтверждает то, о чем поведали Булганин и Пономаренко: «Ставился вопрос вообще о еврейской нации и ее месте в нашем социалистическом государстве», а его коллега по политбюро Анастас Микоян заявляет еще определеннее, без всяких иносказаний: «За месяц или полтора до смерти Сталина начало готовиться «добровольно-принудительное» выселение евреев из Москвы. Только смерть Сталина помешала исполнению этого дела». (»Огонек». 1990, № 7 и А. Микоян, Так было, М., 1999. с.536).

Таким образом, четверо самых приближенных к Сталину на последнем витке его жизни – три члена политбюро и один секретарь ЦК – подтверждают, притом фактически в одинаковых выражениях, подлинность замысла, переводя его из области слухов в несомненную реальность. Светлана Аллилуева вспоминает о том, что в январские дни пятьдесят третьего года жена Николая Михайлова, главы агитпропа, секретаря ЦК, напрямую задействованного в пропагандистской антисемитской акции, сказала ей: «Я бы всех евреев выслала вон из Москвы». (С.Аллилуева, Только один год, М., 1990, с.135). Жены секретарей ЦК не могли так высказываться самовольно, если не имели соответствующей информации от своих мужей, да притом без указания держать язык за зубами. Ее голосом говорил сам Михайлов.

Существует и множество других свидетельств, каждое из которых можно было бы, наверное, поставить под сомнение, но все они вместе создают убедительнейшую доказательственную базу.

Есть, например, свидетельство приближенного к верхам академика Евгения Тарле (Сталин освободил его из Гулага и трижды наградил премией своего имени, в том числе за книгу о Наполеоне) о том, что операция была разработана подробно, с указанием, кто погибает от «народного гнева» сразу, а кого везут в зону вечной мерзлоты, с расчетом, что по дороге тридцать-сорок процентов из них погибнут от холода, голода, болезней и издевательств конвоя.

Один из телохранителей Сталина, майор госбезопасности Алексей Рыбин (он дожил до перестройки, когда у него развязался язык), оставшийся беспредельно верным памяти и делам своего кумира, признался, однако, что присутствовал на двух секретных оперативных совещаниях, где отрабатывались детали этой операции. Он вспоминает, что был отправлен в паспортный отдел московской милиции, чтобы лично удостовериться в точности и полноте списка врачей «неарийского» происхождения с указанием их домашних адресов. Зачем же составлялись столь странные списки? Ясно, что эти адреса должны были быть переданы погромщикам, - кому бы еще они могли пригодиться? Об этом можно услышать его рассказ «живьем», перед кинокамерой, в документальном фильме Семена Арановича «Я служил в охране Сталина». Заподозрить Рыбина – верного сталинского лакея, фанатично преданного ему до своего последнего вздоха, - в поклепе на вождя и вообще на кого бы то ни было из деятелей советской власти просто немыслимо. Рыбин оставил такое свидетельство в убеждении, что оно не компрометирует Сталина, а возвышает: ведь что бы вождь ни делал, он был всегда прав!

Существует версия (хотя она и не имеет безусловного подтверждения), что по пути к Голгофе толпа должна была вырвать осужденных врачей из рук конвоя и линчевать их, - погромы начались бы немедленно вслед за этим. Можно допустить, что такой исход – гипертрофированная фантазия обезумевших от страха людей, создавших в своем воображении логический финал кровавой мистерии. Однако тщательно собиравший свидетельства о тех кошмарных днях Василий Гроссман писал в своем романе-документе «Жизнь и судьба»: «казнь еврейских писателей и актеров предшествовала зловещему процессу евреев-врачей, а за ними уже должен был следовать хорошо организованный и дирижированный самосуд распаленной толпы». Гроссман ни разу не позволил себе утверждать без оговорок что бы то ни было, если это вызывало у него даже малейшие сомнения. В искажении исторической правды он никогда не был замечен: его травили как раз за то, что правда колола глаза. Просто непостижимо, почему это утверждение Гроссмана не подверглось разгрому со стороны Г. Костырченко, упорно отрицающего «миф» о готовившейся депортации («Тайная политика Сталина», М., 2001). И даже вообще им не упомянуто как не заслуживающее внимания серьезного исследователя.

В Израиле, в издательстве «Кругозор», посмертно вышла книга воспоминаний «Тревожное время» умершего в 1996 году Героя Советского Союза, бывшего ефрейтора Григория Саульевича Ушполиса, который в начале пятидесятых годов, окончив партийную школу, был сотрудником аппарата ЦК компартии Литвы. В седьмой главе его книги есть такой пассаж: «В то время мне и в голову не могло придти, что готовится депортация всех евреев страны. Предстояла их высылка из постоянных мест проживания в далекие северные районы по опыту, который Сталин во время войны применял к другим народам...». Об этих планах Г. Ушполису стало известно от первого секретаря ЦК Антанаса Снечкуса, который поручил ему поехать на товарную станцию и проверить, в каком состоянии находятся эшелоны для отправки людей. Редактор книги Ц.Раз, попросивший Г. Ушполиса уточнить этот эпизод, рассказывает с его слов в газете «Еврейский камертон», что пустые вагоны были далеки от готовности, но начальник товарной станции заявил: «Жиды смогут и в таких вагонах отправиться на вечный покой».