Пинок другу

Минздрав Украины сообщает о 75 погибших и 551 пострадавшем в ходе недавних столкновений между силовиками и демонстрантами в Киеве, и это, увы, не окончательные цифры. Дмитрий Медведев полагает, что для полноценного сотрудничества России с Украиной власть в этой стране должна быть легитимной и "в тонусе". "Чтобы об эту власть, как о тряпку, ноги не вытирали", – поясняет свою мысль российский премьер-министр.

В потоке новостей, приходящих с Украины уже почти в ежеминутном режиме, эти две следует читать вместе. Одну вслед за другой. Собственно, это одна новость, один сюжет, и добавить к нему почти нечего. Разве что сообщение CNN, со ссылкой на медицинскую службу Евромайдана. Здесь говорят о 100 убитых.

Тем не менее Дмитрий Анатольевич огорчен нерешительными действиями украинских властей. Тонус у Януковича, по его мнению, какой-то пониженный. Президент Украины ведет себя слишком пассивно. Как тряпка себя ведет.

Развивая мысль премьер-министра, можно предположить, что десятки тысяч погибших на площадях Киева и других украинских городов – это был бы совсем другой тонус, не говоря о легитимности. Такого Януковича никто бы уже не назвал "тряпкой" – ни на Краснопресненской, ни в Кремле. "Размазать печень по асфальту" – где мы слышали эту красочную метафору? Примерно оттуда, где мы ее слышали, Виктору Федоровичу посылают сигнал: дави несогласных, иначе денег не получишь.

Разумеется, милейший Дмитрий Анатольевич тут практически ни при чем. Никакого Медведева нет и никогда не было. Просто Олимпиада еще не кончилась, мишка в обнимку с зайцем и леопардом еще не взмыли над субтропиками под музыку Пахмутовой, и самые заветные свои мысли президент РФ передоверяет подзабытому было другу. Он подсказывает Януковичу, как надо действовать, пока не поздно. Одновременно Владимир Владимирович выражает недовольство медлительностью украинского партнера, который уже, как видно, достал его своими паническими телефонными звонками.

Не вмешиваясь до поры в украинские дела, российская власть, по-видимому, рассматривает два возможных сценария.

Первый, далеко не самый лучший, связан с дальнейшим обострением конфликта и погружением страны в хаос. Тогда можно будет поиграть в аншлюс и присоединить Крым если не к России, то к Приднестровью, Южной Осетии и Абхазии – по известным образцам. Об этом уже заговорили в Симферополе местные агенты влияния, и чем драматичней будет развиваться ситуация в столице, тем громче зазвучат эти голоса. Признавать такой Крым никто кроме гордых народов Океании, конечно, не станет, и в отношениях России с Западом начнется полноценная холодная война, зато о крупнейшей геополитической катастрофе ХХ века можно будет говорить без прежней горечи. Однако издержки ожидаются немалые, оттого куда более приемлемым представляется иной вариант.

Янукович переходит в решительное наступление, выводя на подмогу спецназу войска, в том числе, быть может, и иностранные. Янукович топит восстание в крови. Янукович изгоняет из Киева всех посредников, он превращается в Милошевича, от него отворачиваются все западные президенты и премьер-министры, и по нему горько плачет тюрьма Гаагского трибунала.

Иными словами, у Виктора Федоровича не остается ни одного союзника кроме России. И этот идеальный, загнанный в угол Янукович становится для Кремля приобретением гораздо крупнее Крыма. Вся Украина, которая отныне держится на штыках местной армии и спецслужб, а также на братских иностранных штыках, вливается в дружную семью российских народов. Это не обязательно оформлять юридически, хватит и Таможенного союза, но тут о давней геополитической катастрофе можно будет просто забыть. Свою миссию объединителя, начав с Чечни и кончив Украиной, Владимир Владимирович может считать выполненной.

"Будете убивать – дадим деньги" – в таком духе обращается сегодня официальная Москва к официальному Киеву. Таким образом старается держать его в тонусе, и украинская трагедия усугубляется с каждым днем и обретает всемирный масштаб. Януковичу очень нужны деньги, и речь уже не об экономике, а о том, что надо кормить силовиков. Однако, рискуя огорчить своих российских друзей и болельщиков, окончательно расчеловечиться он все никак не может. То ли уже утрачивает контроль над правоохранителями, то ли все-таки не Путин в самом прямом значении этого слова. Убивать, припертый к стенке, президент Украины готов. Устраивать настоящую бойню – не решается.

Он мечется, и траекторию его метаний повторяет "Беркут" и прочие силовые структуры. "Космонавты" избивают студентов – и прекращают избиения. Власть стреляет на поражение – и прекращает стрельбу. Вводит режим антитеррористической операции – и под овации зала Рада, где у Януковича большинство, отменяет режим. Сам заваривший эту кровавую кашу, малоумный "проффесор" все-таки умеет считать на ход вперед и заложником Кремля становится не хочет. Но и уходить в отставку, что могло бы разрядить ситуацию, тоже не решается: страшно. И его можно понять. Добровольно сдавшему Украину Майдану Путин едва ли предоставит убежище, да Янукович едва ли и сам захочет укрываться где-нибудь в Кратове. Есть ведь места и поживописней. Собственно, направление уже задано, и в толпе торопящихся на посадку в хорошем смысле, где замечены регионалы с сумками, набитыми деньгами, а также дамы "с детьми и собачками", ему самое место.

В эти дни, часы, минуты он уже, вероятно, не выбирает между бойней и Европой: судьба более не предоставляет ему выбора. Доведший страну до края, он ищет пути отхода, если не бегства, и согласие на досрочные выборы, в которых он вряд ли станет участвовать, – одна из опций. И если в Кремле о том догадываются, то слова Медведева можно оценить и по-другому. Не как призыв к массовым казням, а в качестве запоздалого пинка проигравшему другу, который не пустил свою страну на Запад, но и не сдал ее Путину. Сегодня для Украины это был бы наилучший вариант: уход Януковича, новые выборы, прекращение братоубийственной войны.

Илья Мильштейн, 21.02.2014