Самая большая ошибка — начинать с «главное — не допустить на Украине гражданской войны»

…На самом деле, самая большая ошибка при анализе текущей ситуации на Украине это начинать его с допущения «самое главное — это не допустить там гражданской войны». Просто потому, что гражданская война на Украине, собственно говоря, уже давно идет, и ее надо не столько «не допускать», сколько пытаться «тушить», причем, желательно, чтобы тушить не кровью.

Собственно говоря, — все просто.

Чем бы ни окончился нынешний этап «майданно-беркутного противостояния» в Киеве, уже сейчас понятно, что ни сторонники (и, добавим от себя, «питательная среда») боевиков, ни сторонники «беркутовцев» никуда с этой территории не денутся. Даже если «условный Майдан» будет вытеснен с улиц и площадей древнего и несчастного в своей «окраинной судьбе» русского города, — ему вполне себе есть куда, так сказать, отступить и где перегруппироваться.

То же самое относится и к их «условным противникам»: это ведь тоже уже не столько рыхлая и аморфная масса «сторонников Януковича»: сторонников действующего президента на Украине в самое ближайшее время вообще, боюсь, останется довольно ничтожное меньшинство. Как, кстати, и сторонников «официальной оппозиции». Это вообще, наверное, самый главный итог «первого этапа»: и те, и другие самым откровенным образом обанкротились. А главная «линия противостояния» начинает происходить совсем по другим границам, границам этническим, языковым, ментальным, религиозным и территориальным, превращая славянскую Украину в почти что полное подобие не менее славянской Югославии.

Тут ведь все понятно: по итогам начинающих вызревать событий установить «западенскую власть» на русском (хорошо, скажем мягче, русскоязычном) юго-востоке, безусловно, возможно, но только в крайне «силовом варианте», при помощи достаточно жестких репрессий.

Для «востока» же «запад» исторически — это вообще в определенном смысле этого слова своеобразная terra incognita, где нормальному человеку делать нечего, даже за большие деньги. «Бандеровец» там — откровенное ругательство. И если в относительно спокойные времена и при наличии относительно сильного центра они еще как-то могут сосуществовать (в той же социалистической Югославии тоже хватало смешанных сербо-хорватских браков, а обучающиеся в советских институтах «южки», люди постарше это хорошо помнят, вообще держались одной «общиной»), то в кризис, особенно изрядно сдобренный кровью — это просто иллюзия, причем иллюзия вредная. Слишком велики и непреодолимы различия, от чисто этнических и языковых до конфессиональных.

Поэтому, еще раз, — вопрос не в том, как «не допустить гражданской войны» на Украине, вопрос в том, как ее погасить с наименьшими потерями. И экономическими, и политическими, и, в конце концов, — чисто человеческими.

Вопрос этот — далеко не праздный. И в первую очередь как раз потому, что война, в отличие, скажем, от политической борьбы, пусть даже и самой жесткой, — живет по своим законам, по законам военного времени. И если целью любого политического процесса является прежде всего, в той или иной форме, компромисс, то в условиях войны, к тому же войны гражданской, пусть даже и в холодной фазе, компромисс невозможен уже чисто принципиально, ибо он принципиально не может быть целью ни одной из противоборствующих сторон. Пример из недавнего прошлого: в той же российской Чеченской республике никаких компромиссов не было: была просто победа объединения федеральных войск и частей отца и сына Кадыровых. И только потом там стала возможна и политическая борьба, и другие гражданские процессы.

Вот.

Такие, простите, дела.