Бюрократия как класс

Уверен, что Путин не захочет и не сможет предпринять сколько-нибудь значимые шаги в части восстановления промышленности и сельского хозяйства, борьбы с коррупцией, формирования эффективной экономической политики, кардинального улучшения состояния социальной сферы.

Скорее всего, ограничится поддержанием "на плаву" предприятий добывающих отраслей, точечными "посадками", решением не самых сложных и актуальных проблем в социалке, типа борьбы со злостными аллиментщиками и тому подобными мероприятиями, имитирующими реальную деятельность. Изложение начну с, быть может, не бесспорного и несколько неожиданного утверждения того, что Карл Маркс велик, как бы ни старались принизить его значимость для мировой истории наши, так называемые, либералы. И велик он не только и даже не столько, как экономист и основоположник экономического течения, получившего его имя, сколько, как политолог. Его учение о классах и классовой борьбе по-прежнему дает ключ к пониманию событий, происходящих сейчас в России.

Сразу после октябрьского переворота начал зарождаться новый, нигде ранее не виданный класс - класс бюрократии. В ходе исторического генезиса его называли по разному: партократией, кастой, политической бюрократией и, наконец, номенклатурой. Но всегда речь шла об одном и том же объекте, а именно - о новом классе. Процесс его зарождения и развития блестяще описан в фундаментальном труде М.С. Восленского "Номенклатура" (Москва, Советская Россия, 1991). Прекрасно осознавая себя именно "классом", бюрократия во все времена стремилась замаскировать свою классовую сущность и интересы, в корне отличные от интересов остальной части населения, шаманскими камланиями о единстве партии и народа, о рабочем классе-гегемоне, которому они, бюрократы, якобы служат и тому подобной словесной шелухой.

Сначала это было действительно необходимо, ибо рабочий класс был еще реально силен, искренне считал себя правящим и, в случае чего, мог и восстать, как это частенько и случалось в первые годы советской власти. После коллективизации и большого террора необходимость в этом отпала, но уже прочно вошла в привычку, как важнейшая часть ритуальных обрядов. Как, например, пение Интернационала по окончании партийных съездов.

Особо следует отметить, что советская бюрократия в целом была национальной. Не из-за большого патриотизма, конечно. Сначала, поскольку ощущали себя жителями страны, находящейся в кольце врагов. Потом также в силу привычки. А уже на излете пришло понимание (и опасение) того, что при обрушении "железного занавеса, они не смогут пользоваться теми благами и привилегиями, которыми пользовались в СССР. Но, в конечном итоге, революционная риторика им осточертела, а, начав все чаще и чаще выезжать за границу, они осознали, сколь неприлично низок их уровень жизни в Союзе по сравнению с жизнью даже верхушки среднего класса в развитых странах. И они начали сначала осторожно, а потом все смелей и смелей, подталкивать родное государство к разрушению.

При негласной поддержке извне, разумеется.

И в 1991 г. желаемый результат был достигнут.

Те же самые бюрократы-номенклатурщики под прикрытием Ельцина, единственного на тот момент харизматического лидера, смогли (не сразу, естественно) отбросить всякую маскировку и приступить к планомерному разграблению и уничтожению остатков некогда великого государства. В настоящий момент этот процесс находится в стадии своего логического завершения. Хочу обратить внимание, насколько умно и тонко все это было проделано. Конечно, нам далеко не все известно, хотя, например, о залоговых аукционах уже много писали. Далеко не обо всем можно успеть рассказать в короткой статье. Но все же...

Если правящие классы на западе, напуганные событиями в России в начале прошлого века пошли по пути заключения некого негласного соглашения с рабочим классом и крестьянством на принципах резкого повышения оплаты труда, дележа частью прибылей (так называемый "народный капитализм"), дотирование сельского хозяйства, защиты национальных производителей от внешней конкуренции и т. д., то наша отечественная бюрократия, сросшаяся с олигархией до почти полной неразличимости, пошла по пути уничтожения рабочего класса и остатков крестьянства, представлявших, по их мнению, некоторую опасность их монопольной власти и процессу дальнейшего ограбления страны. Вопрос "что делать?" перед ними не стоял. Цели были ясны, задачи определены: окончательно уничтожить промышленное производство в стране и добить сельское хозяйство.

Но суть заключалась в том, проделать все это было возможно только в условиях полной безнаказанности. Поскольку, даже при самом либеральном законодательстве, все они должны были бы уже лет 20 сидеть в тюрьме. Такую безнаказанность им первые десять лет успешно обеспечивал Ельцин. Но, старая крыша ослабла, и пришлось срочно искать новую. И они таки ее нашли. Действующий Президент их ставленник. Он, конечно, обладает огромной властью и может посадить любого чересчур зарвавшегося олигарха, взявшего не по чину госслужащего любого ранга. И это будет правящим классом правильно понято и безропотно принято.

Но пойти против всего класса Президент не осмелится никогда, прекрасно понимая реальную опасность в одночасье лишиться своей власти с непредсказуемыми последствиями. Именно поэтому можно оценить вероятность начала системной борьбы с коррупцией, как нулевую.

Хочу также заметить, что основную реальную базу его поддержки составляют чиновники и представители крупного бизнеса, которых в стране сейчас насчитывается по прикидкам не меньше 8-10 млн. чел. Ничем не сдерживаемый рост числа чиновников как раз и объясняется стремлением увеличить фундаментальную основу режима.

И помешать этому процессу не может ничто. Кстати, электоральная поддержка Путина еще выше, за счет людей из других слоев общества, но продолжающих искренне в него верить. Так что все это надолго.

Автор - Григорий Максимов