"Сибирь будет «желтой», полностью. Дальний Восток японским..." (Голод. Старец Антоний)

«Отец Антоний, я все же не совсем понял основу глобального голода - катастрофы, войны, техногенное воздействие, это понятно и сейчас имеет место быть. Пускай отравленное, но должно же быть зерно, меньше - больше, но не полное его отсутствие!» - спрашиваю старца.

«Отче, - как-то медленно, с раздумьем, отвечал отец Антоний, - ты никогда не задумывался над таким вопросом: почему до революции не просто хватало зерна, но Россия продавала его просто в невероятно огромных количествах?»

«Людей, наверное, было значительно меньше», - неуверенно отвечаю старцу.

«Меньше, на начало века в империи наличествовало что-то чуть больше 130 млн. человек. К первой мировой население увеличилось, как всегда бывает в процветающей державе, но все равно людей было меньше, чем сейчас, это понятно. Но землю-то обрабатывали с помощью тягловой скотины - на легких почвах лошади плут тащили, на тяжелых использовали волов. Скорость обработки несравнима с современными тракторами. Кроме того, и землицы под пашней было значительно меньше - сохранялись леса, много было выпасов, сенокосов, эка сколь скотины растили. Ты представляешь, сколько нужно было корма для мясного скота, не считанного поголовья птицы?! В лесных краях болота еще не осушались. Но хлеба хватало.

С годами становилось все хуже и хуже, какую бы технику не использовали, какие бы химикаты и удобрения не применяли - еды все равно не хватало. Обернулось это после войны страшной бедой - два неурожайных года и ужасный голод сорок седьмого. Доходило до людоедства. Приезжала в то время ко мне исповедоваться молодая, женщина: она сбежала из колхоза, воспользовавшись набором рабочих для восстановления шахт в Донбассе. Зарплату платили нормальную, и молодежь повадилась в получку ходить на рынок покупать студень, нарезанный кусочками. Но однажды один из парней нашел в этом студне детский палец.

Продовольственное изобилие сегодня на Западе - это фантом, призрак, как и вся их «цивилизация». Да, за счет химии и всяких дьявольских ухищрений им удается вырастить какое-то количество птицы, скота, хлеба... но не столько, чтоб даже для себя хватало в полной мере. Собственный продукт у них рассчитан на нищету да для вывоза к нам в том числе. Настоящие продукты стоят огромных денег и ввозятся и в Европу, и в Америку. Это сейчас. Стоит же только миру зашататься - не будет и тех крох, что сейчас имеют. Довершат дело десятки новых болезней животных, растений, которые и человеку смерть принесут.

У нас настоящий продукт, но к этому времени некому будет и на полях работать - город продолжает выма­нивать здоровых людей из деревни. Кроме того, беснование Америки родит страшные природные изменения и все в худшую сторону. Закроются небесные источники вод, земля иссохнет в безплодной надежде на влагу. Что-то вырастет, но на всех этого не хватит. Скотина будет пропадать, для ее жизни тоже не хватит корма да и воды. Реки либо высохнут, либо превратятся к сточные канавы, источающие смертельные миазмы. Тоже будет и с озерами, прудами... Внутренние моря тоже умрут, и жить возле них будет невозможно. Гниющая поплывшая рыба, морские животные; поднявшийся со дна сероводород неожиданную смерть принесет жителям побережья.

Вот тебе и голод. Он всегда страшен, но подобного тому земля еще не видела - не будет ни хлеба, ни воды, ни Евангельской любви и сострадания. Таков будет печальный результат людской неумеренности, следования своим страстям. Голод, случившийся при царе в Повол­жье, тоже был следствием неумеренности - большие деньги приносила продажа хлеба, вот друг перед дружкой крестьяне и продавали его, не оставляя запаса. Глядишь, и дом хороший отстроить можно, и одежду справить новую, чтоб все было не хуже, чем у других. Государство тогда спасло, помогали голодающим во всем. При большевиках уже голод был во многом искусственным да и деньги, собранные для помощи людям, пошли на закупку паровозов да машин всяких. Сколько людей вымерло тогда!

Голод последнего времени будет еще хуже - уйдет надежда на лучшее. Раньше знали, что стоит как-то продержаться милостью Божией, глядишь, с нового урожая и отойдешь, поправишь силы. Теперь этого не будет, исчезнет вера в Бога, исчезнет и вера в лучшее. Расчет будет только на свою силу, на то, чтобы выжить даже за счет ближнего своего. Как в блокадном Ленинграде бандиты вытаскивали у людей хлебные карточки, или отбирали силой их, обрекая человека, а порой и целую семью на голодную смерть, так и теперь будут воровать отбирать съестное.

И убивать.

В местах же истечения чистых вод будет возможность утоления жажды и выращивания кой-какой зелени съедобной, а то и хлебушка. Господь даст, хоть в праздник сухариком побаловаться. Повезет, так и рыбка может в ручье оказаться, а в лесу ягоды да грибы. На разносолы рассчитывать не приходится, но протянуть как-то можно. И гонения в лесных дебрях будут значительно слабее, главное не поддаваться унынию и страху, навиваемых бесами. Также сейчас, готовясь ко всему с упованием на Господа, нельзя все мысли направлять на ужасы грядущего, думать надо о стяжании благодати Божией».

«Батюшка, так если о дебрях, то на Севере России, Сибири куда более дикие места. Там не лучшее ли убежище?», - спросил я.

«Сибирь будет «желтой», полностью. Дальний Восток японским, а за Сибирь, за нефть и газ ее, золото, другое все сражения будут даже не с нашими, а американцами. Даже при том, что звездно-полосатая дубина в руках у мирового сионизма находится, победить они китайцев не смогут. И потекут желтые реки на европейскую Русь. Весь юг пылать будет, кровушки прольется славянской!

Дальний Восток японцы китайцам не отдадут - островитянам просто жить негде будет. О грядущей трагедии своих островов японцы знают: через мудрецов открыто им было это. Сейчас они скупают землю, но самым лакомым кусочком выглядит для них Дальний Восток России.

Европейский Север привлекателен, да без знания его и навыков необходимых - не выживешь. Старообрядцы скрывались в северных европейских чащах, как и в сибирских, но они-то бежали туда сотнями. А совместно всегда проще устраиваться на новом месте. Кроме всего, люди того времени были более природными, больше умели, меньше требовали от жизни, были крепче и здоровее. Поэтому в ту сторону лучше и не смотреть, южнее тоже хватает пустынных мест для удобного сокрытия от слуг антихристовых».

«Отец Антоний, оружие стоит иметь у себя для той же охоты, скажем?», - спрашиваю старца.

«Ты о себе говоришь?», - чуть с укоризной вопросом на вопрос ответил батюшка.

«Да, нет, конечно, я в принципе говорю, для всех», -пояснил я.

«Нет, отче, охота не полезна в последнее время, - очень серьезно ответил отец Антоний. - Лишнее убийство и пролитая кровь, пусть и безсловесного существа, отнюдь не будут способствовать сохранению духовности, столь необходимой для спасения. Пост и молитва, молитва и пост; не знаю, что может оправдать убийство дикой живности, разве что только реальная угроза смерти от голода. Но таким же доводом будут оправдывать и принятие числа антихристова, и людоедство... Не знаю, не видел я у спасавшихся на столе мяс убитой на охоте дичи.

Последнее время нужно воспринимать, как единственную оставшуюся возможность очиститься вымолить у Творца прощение за грехи, сотворенные в спокойные времена. Каждому, слышишь отче, каждому придется претерпевать в эти годы нравственные, духовные и физические мучения. В большей или меньшей степени - это уже другое. Второе пришествие Спасителя будет означать конец этих мучений для тех, кто сумел Божьей помощью сохранить верность. И Господь сокращает годы царствования антихриста только из-за немногих оставшихся верными Ему. Поэтому для них это будет праздник. А как мы себя к празднику предуготавливаем - постом!

Это тебе по поводу охоты. Что касается оружия, сложнее. Каждый должен сам себя испытать вопросом - способен он на убийство, или нет. Если способен, то лучше оружие не брать с собой, дабы не искуситься. Если же человека рука не может подняться на ближнего, то можно и взять, дабы была возможность отпугнуть непрошенных гостей: их много будет бродить в поисках пищи. В любом случае должно уповать на Господа, но и стоит не забывать такую мудрость, как: «Не искушай Господа Бога твоего»! Еще раз скажу - вопрос трудный, мню, ответа на него одинакового для всех нет. Как совесть каждого человека ему подскажет, так и нужно поступать.

Ну, что, отче святый, пока твои недоумения закончились, а?»

«Да, отец Антоний, спаси Господи! Пора и честь знать, отправляюсь домой».

«Да я тебя не гоню, мил человек, приезжай, не забывай дорогу к старику!».

Духовные беседы и наставления старца Антония