Тяжелее всех, пожалуй, происходящее Виктор Шендерович переносит. Его так успех Юлии Липницкой взбесил, что поведал он интернет-читателям: «Мне очень нравится эта девочка на коньках. Очень! Но если бы вы знали, как нравился берлинцам летом 1936 года толкатель ядра Ханс Вельке, первый немецкий чемпион в легкой атлетике, улыбчивый парень, красавец, символизирующий молодость новой Германии! Что-то, однако, мешает нам сегодня радоваться его победе. Не иначе, мы в курсе итоговой цены этого спортивного подвига – цены, в которую вошли и Дахау, и Ковентри, и Хатынь, и Ленинград».
Что должно твориться в голове, способной ассоциировать Липницкую с толкателем ядра Хансом Вельке, а затем уж с Дахау и Хатынью?
Ассоциации с нацистской Германией – это «фишка» Шендеровича. Самого себя это существо как-то превзошло такими откровениями: «Матери Беслана виноваты в своей беде в ту же меру, в какую виноваты были в своей беде матери Берлина весной 45-го… И те и другие платили за выбор мужей, братьев, отцов».
Что тут скажешь? Ничего нового он уже не придумает, одну и ту же пластинку исполнять будет.
Страшные процессы в его голове происходят.
Напрягутся мозги злобного клоуна и выдадут заветное: «И гениальная девочка, взлетая надо льдом, прихватывает с собою вверх и путинский рейтинг.
Заодно повышая наши шансы отбросить коньки».
Вот интересно, в минуты интимного экстаза Виктор Анатольевич ненаглядному матрасу тоже о повышении рейтинга стонет? Не иначе, от навязчивой идеи не спрячешься.
Почему, фигуристка, взлетая надо льдом, повышает шансы Шендеровича с компанией «отбросить коньки»? А если бы она, не дай Бог, упала бы, у спятившего от ненависти и подросткового греха смехача было бы меньше шансов на это?
И если бы только у него одного так градус ненависти зашкаливало…
Вздумал было писатель Борис Акунин написать: «Что-то стал жутко раздражать тотальный фейсбучный мазохизм по поводу того, как всё позорно, нелепо и по-хамски организовано в Сочи. Ну да, наверное. Но чего мы с таким сладострастием этим упиваемся-то? Неужели там всё только ужас-ужас и нет совсем ничего красивого, толкового, сделанного с умом? Вообще – ноль целых ноль десятых…».
Быстренько ему разъяснили: «Цыц! В борьбе с тоталитаризмом собственного мнения иметь нельзя, слушай, что старшие скажут».
Сама Маша Гессен, живое воплощение красоты русскоязычного либерализма и очарования однополой любви, нашла время, чтобы написать: «Григорий Чхартишвили призывает перестать упиваться ужасами Сочи, потому что «не готов жить по принципу «если Путину плохо, то нам всем хорошо». И не прав, по-моему. Дело не в «чем хуже, тем лучше», а в справедливости мироустройства. В том, что не должно быть так, чтобы все всех на..али, а получилось все равно здорово. А должно быть так, чтобы если практически все задействованные лица ведут себя позорно, то и получился бы позор...»
А с «позором» все как-то не получается. Накладки на Олимпиаде есть, но где их нет? А «позору» хочется до злобной истерики…
Комментарии