Тётя Дуся и демоны

(Новогодняя история.)

31 декабря тёте Дусе пришлось работать. В том году этот день вообще рабочий был, хотя и укороченный. Новый год всё таки. А тётя Дуся уборщицей работала. В офисах убиралась.
«Ладно, - подумала она, - сейчас быстренько порядок наведу, наверно, не сильно эти паразиты насвинячат, да и домой пойду. Переоденусь, и поеду к дочке в гости. Зять ворчать будет, ну да на то он и зять, нехрен с него взять».

Тётя Дуся вооружилась ведром, щёткой шваброй, взяла ключи у охранника, надела резиновые перчатки, да и пошла по этажу офисный планктон разгонять, и мусор за ним убирать. Офисы, надо сказать, к обеду уже опустели. Кому охота штаны в праздник просиживать? Грамм по сто клерки накатили, закусили, чем Бог послал, да и разошлись по домам. Могли бы и пустые бутылки за собой вынести, чтобы пожилой женщине жизнь облегчить, да разве от них дождёшься?

Тут ещё ей старичок в коридоре попался, который самый дальний офис арендовал. Коммерсант хренов.
- С наступающим Вас, Евдокия Павловна. - Сказал, старичок, приподняв шляпу, да и пошёл себе восвояси, постукивая по полу старорежимной тростью.
- И Вам не хворать. – Проворчала ему в спину тётя Дуся. Не любила она этого старичка. Вот у всех офисы как офисы, самые обыкновенные, без причуд: евроремонт, офисная техника, цветы на подоконниках и таблички приличные на дверях. Не то что у этого пережитка. У него не кабинет, а просто осколок советской власти какой-то. Вот в семидесятых годах ещё того века тётя Дуся на заводе работала, так у них у профорга такой же кабинет был. Разве что чучело крокодила в нём над столом не висело. Вместо него в углу бюст Ленина стоял. И на дверях не было дурацкой таблички с надписью
«ИП ЗВ Анунах». Что это за ИП такое? Да ещё и ЗВ. Не то инициалы двойные, не то индивидуальный предприниматель с инициалами, поди разберись...

Но работа есть работа, несмотря на отношение к клиентам. Дошла очередь уборки и до стариковского кабинета.
Тётя Дуся внесла туда уборочный инвентарь, привычно сплюнула при виде висящего над столом крокодила. Ладно бы ещё это было настоящее чучело, так ведь нет, китайская пластиковая имитация, хотя и весьма похожая. Умеют узкоглазые делать. И всё одно непонятно, зачем старичку такая мерзопакость на рабочем месте? Сидел бы себе на пенсии, а не крокодилов над столами развешивал. Тоже мне, алхимик!

Ворча под нос, уборщица принялась возить по полу шваброй, периодически споласкивая и отжимая её в ведре. Когда она мыла под сейфом, массивным таким, наверно, ещё при Сталине сделанном, дверца его (сейфа, а не Сталина, разумеется), всегда запертая на два ключа неожиданно скрипнула и приоткрылась.

- Эге, запереть, значит, забыл. - Сказала отсутствующему хозяину кабинета тётя Дуся, - сейчас я тебя выведу на чистую воду, что ты за ИП такой.
С этими словами она не без труда полностью открыла тяжёлую дверь, чтобы проверить содержимое несгораемого шкафа и понять, какими тёмными делами промышляет ИП и ЗВ Анунах.

Вопреки ожиданиям любопытной уборщицы, в сейфе не было ничего. Ни вещей, ни полок, ни дна, ни задней стенки. За дверью плескалась холодная космическая чернота, в неизмеримой глубине которой изредка пробегали какие-то всполохи наподобие северного сияния.

- Хрень какая-то. – Решила тётя Дуся.

Тут бы ей закрыть сейф и заниматься дальше своими прямыми обязанностями. Увы, любопытство взяло верх над здравым смыслом и она, вооружившись шваброй, сначала по плечи, а потом и вовсе по пояс просунулась в железный ящик, пытаясь определить его объём или хотя бы нащупать заднюю стенку.
В этот момент кто-то, подкравшись сзади, нанёс ей удар пониже спины и дёрнул за ноги снизу верх. Тётя Дуся, не успев оказать никакого сопротивления, рыбкой ушла в тёмную бездну.

***
- Вы, уважаемая, не на шабаш, часом, собрались? – Спросил у летящей вниз Евдокии Павловны присоединившийся к ней мерзкого вида крылатый демон.
- Сгинь, нечистая сила! – Замахнулась на него шваброй тётя Дуся, одновременно пытаясь разглядеть собеседника. В свете сполохов ей был виден лишь его силуэт, да и тот терялся за широкими крыльями.
- Фу, как грубо. – Проворчал плохо видимый собеседник и посоветовал: - Ты бы, ведьма, чем зря махать, на швабру бы верхом села, сподручнее лететь будет.
Затем, заложив крутой вираж, демон упорхнул куда-то в сторону и растаял в темноте.

Тётя Дуся, немного поразмыслив, последовала его совету и оседлала швабру. Так, действительно, было удобнее. Уборщица посмотрела вверх. Там была такая же чернота, как и во всех других направлениях. Во всяком случае, дверцы сейфа уже не было видно. Тогда Евдокия Павловна, образно выражаясь, пришпорила своего скакуна и устремилась вниз, справедливо рассудив, что если насчёт покрышки ничего неизвестно, то дно у этой черноты всяко должно быть.
Почему-то её нисколько не удивило, что она легко может управлять шваброй. Возможно, сказывалось влияние странного пространства, в котором она оказалась, но, вероятнее всего, тётя Дуся, как и любая женщина, была немножко ведьмой и сейчас попала в свою стихию.

Внизу показался какой-то свет, и она спикировала в его направлении. Там, на покрытой линолеумом равнине горел костёр из офисной бумаги, возле которого грелся некто одетый под металлиста, весь в шипах, заклёпках и чёрной коже. Между колен у него было зажато двуствольное ружьё.
- Мил человек, как мне выбраться отсюда? – Приземлившись рядом, спросила у незнакомца тётя Дуся.
В ответ тот зарычал, встал на задние лапы и пошёл на неё, держа ружьё почему-то за ствол, как дубинку. Выглядело это устрашающе. Тётя Дуся реально испугалась и, сотворив крёстное знамение, прошептала:
- С нами крёстная сила!

Монстр тут же съёжился, его оружие превратилось в соломенный сноп, шипастая шкура сползла с него как горящая изоляция с медного провода, и перед тётей Дусей предстал интересный такой мужчина латиноамериканской внешности. Однако он был совершенно голый, поэтому сразу прикрыл срам ладонями. Тем не менее, внимательная женщина успела рассмотреть, что прикрывать там, собственно говоря, совершенно нечего. Там где у порядочных мужчин имеются выпуклости, у этого клоуна было абсолютно гладкое место.

- Ты что, инвалид? – Ахнула тётя Дуся.
- Ага. – Грустно согласился мужчина, отворачиваясь и торопливо прикрывая чресла тем, что осталось от шкуры монстра. Получилось что-то вроде фигового листка.
- Кто это тебя так? – Сочувственно спросила тётя Дуся.
- Злой волшебник Анунах и его приспешники, да будут они повешены за ноздри на древе Фахнира! – Ответил покалеченный.
- Анунах, говоришь? – Насторожилась Евдокия Павловна.
– Да. Это долгая и грустная история. Так-то я демон-инкуб, но сейчас, сама понимаешь, нетрудоспособен. По профессии работать не могу. Вот, стражем ворот кое-как устроился.
- Да где же они, эти твои ворота, прости Господи? – Посмотрела по сторонам тётя Дуся, одновременно пытаясь припомнить, чем занимаются инкубы.
- Там. – Неопределённо махнул рукой в сторону бывший инкуб и испуганно посмотрев на свою набедренную повязку, быстро добавил: – Ты, это, не поминай здесь Того-Который-Наверху.
- Анунаха, что ли?
- Вообще-то нет. Хотя, его тоже не упоминай. – Поморщился страж ворот.
- Ладно, калека, с новым годом тебя. – Проворчала тётя Дуся. – Как выбраться отсюда? Меня в гости ждут, а я тут с тобой лясы точу.
- Иди к демону Метаньяху, он всё знает.
- Иди ты сам к демону. Как мне его найти?
- Так. – Указал рукой страж и стал подкидывать в костёр бумагу.
- Тьфу на тебя. – Попрощалась с ним тётя Дуся и, оседлав метлу, совершенно неожиданно пролетела через невидимые ворота.

***
За воротами оказался очень странный город, от вида которого у путешественницы закружилась голова. Она приземлилась на большой площади, в центре которой головой вниз торчал гигантский рыбий скелет, украшенный мишурой и китайскими фонариками. Вокруг него туда и сюда сновали диковинные экипажи и подозрительного вида пешеходы. Впрочем, рассмотреть их более подробно тётя Дуся не успела.
- Не положено. – Сказал ей невесть откуда взявшийся трёхглазый четверорукий демон в форме полицейского.
- Аварийная посадка. – Соврала тётя Дуся.
- Тогда тебе туда. – Верхней правой рукой демон указал ей на небольшой магазинчик с нечитаемой вывеской.
Тётя Дуся не стала спорить, и пошла куда ей было указано.

В магазине толстый демон с хоботом вместо носа и клешнёй на кончике длинного хвоста курил кальян и торговал часами, сделанными по эскизам Сальвадора Дали. Одет он был в лисью шубу. В смысле, демон был одет, а не Сальвадор Дали. Хотя, кто его знает, может быть у великого испанского художника тоже была лисья шуба?
- Мне сюда. – Сказала гнусной пародии на слона тётя Дуся.
- Заходи. – Прогнусавил демон. – Какое время желаешь?
- То, в которое сюда провалилась.
- Швабру дай и заходи в кабину. – Демон ткнул клешнёй в сторону занавески, закрывающей примерочную, и, приняв швабру в качестве оплаты, немедленно принялся её жевать.
Тётя Дуся хотела возмутиться по поводу порчи уборочного инвентаря, но потом решила не связываться и подчинилась.
В примерочной, куда она зашла, пахло пылью, хлоркой и мышами.

- И долго мне тут стоять? – Поинтересовалась она минут через десять.
Ответом ей была тишина.
- Хамство какое-то. – Рассердилась тётя Дуся, раздёрнула занавеску и шагнула… в кабинет. В тот самый, анунаховский, откуда началось её невольное путешествие в мир демонов. За окном уже начинало темнеть.

Но это полбеды, до Нового Года ещё было время. Беда была в том, что какая-то тётка рылась в злосчастном сейфе! Она туда по пояс залезла и чего-то внутри нашаривала.

«Вот зараза, - подумала тётя Дуся. – Сопрёт что-нибудь, а повесят на меня, отвечай потом».
Недолго думая, женщина шагнула к незнакомке, в сердцах пнула её пониже спины и, схватив за ноги, втолкнула в сейф. Та рыбкой ушла в плещущуюся за раскрытой дверью чернильную пустоту.

- Погодите. Это что же получается? Я что, сама себя туда толкнула? – Сообразила вдруг тётя Дуся и заглянула в сейф, чтобы увидеть, что с ней там произошло. Видно ничего не было, и она просунулась внутрь по пояс. В этот момент кто-то отвесил ей пинка и, дёрнув за ноги, толкнул внутрь.

Тут в кабинет вошла новая тётя Дуся и, увидев, что какая-то тётка лезет в сейф, пнула её и толкнула внутрь железного ящика.

Сообразив, что это была она сама, но несколько раньше, женщина заглянула в сейф и почувствовала…

***
Сколько раз тётя Дуся сама себя сбрасывала через несгораемый шкаф в мир демонов, сказать невозможно. Она до сих пор могла бы заниматься этим увлекательным делом, если бы в кабинете не появился Дед Мороз.

Не, я сам в недоумении, откуда он там взялся, и, тем не менее, это был не ряженый артист, а самый настоящий Дед Мороз, в шубе, бороде, валенках, с посохом и мешком. Разве что без саней и Снегурочки.

Понаблюдав за проваливающимися в сейф тётями Дусями, он стукнул в пол своим посохом. Тут же та тётка, которая должна была провалиться и та, что её туда сталкивала, слились и соединились в одну тётю Дусю. Сейф с грохотом захлопнулся.
Затем, гуськом выбежав из дверей кабинета, к двум объединившим тётям Дусям присоединились ещё десятка полтора тётей Дусь. В общем, вся размазанная во времени уборщица моментально собралась в кучу и перед новогодним волшебником предстала прежняя сварливая Евдокия Павловна. Она потрясла головой и, уставившись на Деда Мороза, поинтересовалась:

- Ты что это, демон, дедом Морозом вырядился?
- Вообще-то я Дед Мороз. – Сказал Дед Мороз.
- Батюшки святы! Настоящий?
- Самый что ни на есть.
- А к нам какими судьбами?
- Да вот, понимаешь ли... Я тут подарки раздавать собрался, смотрю, попала тётка во временную петлю, дай, думаю, помогу, вытащу.
- Куда я попала? В какую такую петлю? Не дождёшься! – Возмутилась тётя Дуся.
- Ладно, не заморачивайся. Пришла в себя, и то хорошо. – Добродушно проворчал Дед Мороз.
- Может быть, мне ещё и подарок полагается? – С желчью в голосе поинтересовалась Евдокия Павловна, - или опять нас обманут, ничего не дадут?
- Почему не дадут? Лимит ещё не исчерпан. Ты ведь весь год была хорошей девочкой?
- Вообще-то, не очень. – Немного подумав, честно призналась тётя Дуся.
- Молодец, что не соврала. – Усмехнулся в бороду дед Мороз и предложил:
- Тогда залезай на стульчик, читай стихотворение.
- А без этого подарок вручить никак нельзя?
- Никак. Самому надоела эта процедура, но Новый Год, традиции. Сама понимаешь.

Вздохнув и кряхтя, тётя Дуся забралась на стул, поправила юбку и прочла короткий стишок, который они с внуком учили к утреннику в детском саду.

- Ай, умница! – Искренне восхитился Дед Мороз, галантно подавая даме руку, чтобы помочь спуститься со стула. От него приятно пахло морозом, ёлкой и мандаринами.
- Спасибо. – Ухватившись за полы халата, сделала книксен Евдокия Павловна.
- Выбирай теперь подарок. Можешь просить всё что угодно.
- Всё-всё? – Не поверила тётя Дуся.
- Всё. – Подтвердил Дед Мороз и добавил: - Я ведь волшебник. Каждый Новый Год я дарю подарки тем, кто в меня верит.
- Да ладно тебе. – Отмахнулась от него тёртая жизнью Евдокия Павловна. – Знаем мы эти подарки. Сначала их родители детям покупают и подсовывают, типа, от тебя, потом дети вырастают и своим детям так же подарки делают. А тебя нет. Я сама уже бабушка, знаю. Внуку в этот раз машинку купила.
- Так-то оно так. – Согласился Дед Мороз. – Мне, хоть я и волшебник, владеющий секретом уплотнения локального времени, всех людей не навестить и подарки им не сделать, согласен. Они, как ты правильно заметила, сами друг друга одаривают. Но всё же, как видишь, я существую, и каждый новый год лично одариваю тысячу человек всем, что они пожелают. Условие одно, надо в меня верить.
- Интересно, как ты выбираешь этих счастливчиков?
- О, это сплошная лотерея. Кому повезёт. – Развёл руками Дед Мороз. – У меня любимчиков нет.
- Но даришь ты всё, что эти счастливчики пожелают?
- Именно так.
- И миллион долларов можешь подарить?
- Да хоть сто миллионов рублей. – Усмехнулся дед Мороз.
- Разоришься ведь. – Сочувственно заметила тётя Дуся.
- Ха! Те, кто хотят много денег, в меня давно уже не верят.
- Действительно…
- Но ты-то в данный момент в меня веришь?
- Да уж поверишь тут. Кабы не ты, я по сию пору там с демонами куковала бы. – Кивнув в сторону злосчастного сейфа, проворчала тётя Дуся и спросила: - Этот Анунах он кто?
- Злой волшебник. – Пояснил Дед Мороз.
- Я почему-то так и подумала.
- Ладно, время идёт. – Поторопил задумавшуюся уборщицу Дед Мороз. - Какой подарок выбираешь?
- Деньги можно?
- Можно.
- Тогда, тогда…- Задумалась тётя Дуся.
- Ну? Сколько? – Недовольно сморщился Дед Мороз.

- Позволь мне в этом году побыть у тебя Снегурочкой. – Неожиданно даже для самой себя выпалила Евдокия Павловна.
- А что, легко. – Обрадовался Дед Мороз. – Тем более что моя Снегурочка нынче, как бы это поделикатнее сказать… Короче, мы с ней вместе шли с Камчатки, но она ушла на… Ну, ты поняла куда. Так что если хочешь в эту ночь побыть моей внучкой, то мы с превеликим удовольствием!
- Да. Хочу. – Кивнула тётя Дуся, доставая мобильник из кармана халата. – Только дочке сейчас позвоню, чтобы не ждала.

***
Дед Мороз снова ударил в пол посохом. Морозная дымка окутала Евдокию Павловну. Когда она рассеялась, на месте пожилой уборщицы оказалась… пожилая уборщица. Но нарумяненная и в полном прикиде Снегурочки. Её синий халат преобразился в голубую шубку, калоши стали высокими сапожками, косынка превратилась в нарядный кокошник, а седеющие волосы укрыл белокурый парик с длинной косой.
- Это ж надо! – Ахнула Евдокия Петровна, подбежав к зеркалу.
- А то! – Сказал Дед Мороз. – Новогоднее волшебство.
- Ладно, старый, поехали подарки дарить! – Сказала Евдокия Петровна, удивляясь тому, что добровольно отказалась от денег.
- Поехали. – Кивнул Дед Мороз.

Взяв новоявленную Снегурочку за руку, он влез на подоконник и шагнул за окно прямо через стекло. Там, на высоте второго этажа, висели резные сани, и запряжённые в них три белых коня нетерпеливо били копытами воздух. Тётя Дуся прошла следом и даже не удивилась.
- Держись! – Крикнул названной внучке дед Мороз, натягивая вожжи.
- Держусь. – Ответила Снегурочка, удобно устроившись в санях.
Кони резво взяли с места, и праздничный поезд полетел над огромной страной.

Они промчались от города, в котором жила Евдокия Павловна, до Владивостока, и потом стремительными зигзагами полетели на запад, к Калининграду, то обгоняя, то опережая поясное время и приводя детей в ступор видом престарелой Снегурочки.

Чем руководствовался Дед Мороз при прокладке маршрута, было совершенно непонятно, но, как заметила Евдокия Петровна, подарки в основном доставались маленьким детям. Правда, крайне редко одариваемыми были и взрослые люди.

Города и деревни мелькали как в калейдоскопе. А потом всё кончилось. Дед Мороз поднял сани высоко вверх и погнал коней на восход солнца.
- Куда это мы? – Поинтересовалась Снегурочка.
- Мои подарки вручены. Рассмеялся Дед Мороз. – Твой подарок получен. Теперь можно расслабиться и отметить праздник. Меня на корпоративе в Лапландии ждут.

Буквально через минуту после этих слов сани остановились у подъезда дома Евдокии Павловны.
- Приехали, внучка. – Помог ей выйти Дед Мороз. – Прощай.
- Прощай, дедушка. – Помахала вслед растворившимся в ночном небе саням Снегурочка и, чувствуя приятную усталость, и непривычную умиротворённость, пошла домой.

Пока тётя Дуся поднималась по лестнице, её новогодний наряд растаял как дым, превратившись в обычную рабочую одежду.

«Как удивительно всё это, однако: 31 декабря, сейф, демоны, Анунах этот самый, временная петля и Дед Мороз ещё. Зато я Снегурочкой побыла. Рассказать кому – не поверят». – Несколько рассеянно думала тётя Дуся, накрывая стол и переодеваясь в праздничное платье. К дочке она, раз уж позвонила и дала отбой, решила не ездить. Вместо этого Евдокия Павловна позвонила своей старой подруге, Нине Захаровне, гардеробщице местного драматического театра, и пригласила её к себе.

Будучи женщиной одинокой, Нина Захаровна немедленно откликнулась на зов и за час до боя курантов уже входила в дверь подругиной квартиры.

Женщины расположились за столом перед телевизором, выпили за старый год и Евдокия Павловна, не в силах сдерживаться, рассказала Нине Захаровне о своих давешних приключениях в демоническом и новогоднем измерениях.

Слушая её рассказ, подруга согласно кивала и не верила ни единому слову. Слишком уж много было в нём натяжек и совпадений, которых попросту не бывает в реальной жизни. «Это ей приснилось, наверное». – Решила Нина Захаровна, открывая шампанское вино под звон курантов.

Ну и правильно, я бы тоже не поверил. Хотя, кто его знает? Под Новый Год всякое случается.