Майдан - территория совести

Алексей Греков
Януш Корчак пошел в газовую камеру Треблинки вслед за своими 200 учениками. Притом, что ему предлагали свободу. Притом, что он не был героем.
Но он был Учителем. Он знал, что Учитель учит не словами, а всей своей жизнью.
И что бы он мог сказать своим будущим ученикам, если б смалодушничал и остался? Чему бы он их учил? Свободе мысли? Уважению? Верности слову? Он продолжал бы им говорить об отваге? Что, дескать, «безумству храбрых поем мы песню»?
В газовой камере или в купленной трусостью жизни — он всё равно оказался бы мертв.
У него не было выхода.
Я не знаю, были ли в эту ночь на Майдане мои выпускники. Это не важно. Они могли быть там. Там было много других юношей и девушек, которых неизвестные мне Учителя научили любить свою страну, чувствовать ответственность за ее будущее и отважно отстаивать свое мнение. Я горжусь этими Учителями. Я горжусь этими Учениками.
Майдан — не Треблинка. Пока. И автозаки — не газовые камеры.
Но мне все равно будет мучительно больно смотреть в глаза своим нынешним и будущим ученикам, когда я снова стану говорить им о демократии, о свободе выбора, о честности, об ответственности, о будущем моей страны… — если я завтра струшу и не выйду на Майдан.
Я не хочу умереть, как Учитель. У меня нет выхода. Я должен быть там, где отстаивают свое право на свободу мои ученики. Я хочу быть там, где отстаивают свое право на самоуважение живые Учителя.