КАК КРЕМЛЕВСКИЙ МАЛЬЧИК ВОЛОДЯ (ч.3)

3. О борьбе подковерной, национальном виде спорта Эрэфии.

Но больше всего раздражало царя-президента отношение тех депутатов, кои дрессировке поддавались плохо, к национальному спорту Эрэфии. Ибо славилась Эрэфия видом спорта, других стран пониманию не доступному. Был это не фруктобол или бздю-до, тыква-ндо или сам-бо-бо, или же бурятско-тувинская борьба с метанием подносов, кои виды спорта на то лишь годились, чтобы с ними плебеи на Олимпийских играх выступали. Национальный же вид спорта эрэфский лишь для людей уважаемых был предназначен, кои ежедневно им занимались. И был этот спорт в столь большом почете, что любой человек уважаемый, в соревновании по нему проигравший, сразу в разряд людей малоуважаемых переходил, а то и вовсе к плебсу причислялся. А назывался этот спорт знаменитый «борьбой подковерной».
Захочет кремлевский мальчик Володя министра сменить, в соревнованиях министерских по ползанью на брюхе перед государем аутсайдером оказавшегося. Тогда объявляет царь-президент на Болталке, Эрэфии парламенте, о проведении соревнований по борьбе подковерной. А в качестве приза табличку с кабинета министерского покажет. Положат ту табличку слуги государевы в центр зала, а потом огромным ковром почти весь зал накроют. Выстроятся депутаты у края ковра на четвереньках, по фракциям депутатским разбившись. Друг с другом наидружелюбнейшими улыбками обмениваются, под ковер украдкой заглядывают. 
Произнесет царь-президент торжественно: «Пусть победит подлейший!», и тем самым соревнования начала знак подаст. Все депутаты под ковер ныряют дружно. И уже почти невозможно разобрать, кто из депутатов где находится и что делать соизволит. Видно лишь, как под ковром шеренги депутатские движутся волнами к табличке министерской. И слышно рычанье злобное. Да жалобные визги тех, кто вперед вырвался неосторожно и своих филейных частей лишается, зубами преследователей вырываемых. Да полузадушенные хрипы неудачников, коих их друзья наилучшие, со всех сторон в тиски взяв, давят поспешно. 
А на трибунах зрительских не простые болельщики сидят. Высокие чины правительственные, из государевой администрации прислуга, да журналисты и политтехнологи, на самый верх допущенные. Такие не станут, плебсу подобно, за кого-то болеть и его подбадривать. А болеют лишь против недругов своих, да скандируют призывы их прикончить скорее. Все сами мастера борьбы подковерной, от многих соперников своих избавившиеся успешно. По хрусту хряща ушного, зубами перекусываемого, определяют сразу – наполовину ухо откусано, или целиком отгрызено. По малейшему движению подковерному, неопытному глазу незаметному, видят сразу, что под ковром происходит, будто рентгеном его просвечивая.
Видно, как ползет строем монолитным фракция депутатская – плечо к плечу, локоть к локтю, зад к заду. Значит, это депутаты партии колхозной солидарность партийную демонстрируют дружно. Любой, от солидарности чуть отклонившийся, в клочья сразу разорван будет. Лишь очень опытный болельщик определить сумеет, где в этом строю солидарности чуть больше обычного, да строй депутатов колхозных чуть плотней сомкнулся. Там на кого-то товарищи по партии навалились дружно, последние внутренности из него наружу выдавливая. Бедняга не в силах даже запищать из-за воздуха недостатка, а из строя плотного дружеского вырваться даже и не мечтает. 
А поодаль фракция другая движется, на финансово-промышленно-чиновничьи группы разделенная. Опытный болельщик сразу видит - это депутаты партии коррупции единой.

Видно, как грызутся группы между собой, тела единых коррупционеров за собой оставляя. Ибо не принято у коррупции единой, как у колхозников, тела за собой таскать, солидарность партийную демонстрируя. Порой начинается в одной из групп суета, значит, подвернул кто-то случайно конечность руконожную, и тем самым свою слабость показал. И друзья загрызают его сразу, по закону неписанному: «Человек человеку – чиновник». Ибо у коррупции единой слабость самым большим грехом считается.
Наперегонки торопятся к призу заветному несколько рядов параллельных. Это может быть только партия коррупции справедливой, собранная из партий нескольких, друг с другом сцепиться готовых. Порой столкнутся колонны партийные с тихим рычанием, дабы в Кремле не услыхали, рванут друг друга зубами и разойдутся быстро, не дожидаясь, пока на них цыкнут недовольно.
Вот ползет масса бесформенная партийная. По головам и задам, под ковром выпирающим, заметно, что держатся депутаты от коллег в отдалении. Это фракция партии аморально-профилактической. Почти не видно в ней никакой структуры, для партий иных характерной. Ибо хоть и есть там группировки, но и в них каждый друг другу не доверяет, каждый друг друга боится. Порой, как стая шакалья, набросятся на кого-нибудь, понаскакивают и отступятся. Ибо всерьез грызть кого-либо депутаты боятся, видя, как друзья вокруг кружат, к ним самим примериваясь. Оттого и не уважают другие партии аморально-профилактических, что они своих добивать не умеют.
Наконец наступает момент долгожданный фракций партийных столкновения. Рычанье, визг и крики о помощи жалобные перекрывают даже крики болельщиков высокопоставленных. Иногда лишь слышен истошный вопль «Куси его, куси!» какого-нибудь замминистра. Депутаты не на жизнь, а на политическую смерть сражаются в грызне внутрипартийной. На партии чужие никто внимания не обращает. Опасности они никакой не представляют, ведь подсидеть может только свой. А что касается таблички министерской, то партии за нее не дерутся, ибо всем известно, какой из них мальчик Володя пост министерский пообещал. Оттого депутаты, к партии этой не принадлежащие, за табличку не дерутся. А занимаются внутрипартийной политикой. 
И вот схватка закончилась. Счастливый победитель вылезает из-под ковра, с лица кровь чужую стирая, дабы мальчику Володе видеть его благостную улыбку не мешала. И подволакивая ногу, лучшим другом прокушенную, подползает к ногам Володиным, в зубах с табличкой министерской. Позволяет мальчик ему ботинки облизать, тем самым министром его признавая.
Все с ликованием поздравляют нового министра, выказывая ему восхищение свое. Кого-то под ковром все еще догрызают товарищи по партии. А другим, почти догрызенным, оказывают помощь медицинскую. Под соболезнование товарищей однопартийных, щедро высказывающих угрозы партии другой, столь достойного человека обидевшей. Ибо упоминать о грызне внутрипартийной дурным тоном считается. 
Вот какие замечательные соревнования, прославленные на весь мир, проводились в Эрэфии! А депутаты недисциплинированные участвовать в них отказывались. Сядут и смотрят брезгливо на коллег, в знатной забаве участвующих, да на болельщиков высокопоставленных. А когда убирают из-под ковра тела депутатов, от спортивного усердия пострадавших, на них пальцами показывают и пальцем же у виска крутят. Оттого кремлевский мальчик Володя, поведением их возмущенный, решил партиям поручить навсегда от невеж избавиться.