Гранатовый сок. С днем рождения мама. Вторым.

Боль… Страх… Ужас…  Надежда как будто попала в торнадо, и ветер ломает каждую ее косточку, выгибает, засыпает рот и нос песком, не давая вдохнуть, треплет и бросает из стороны в сторону…  И вдруг тишина…  Надежда оказалась в незнакомом месте. Совсем не понятном и оттого слегка пугающем!

Женщина была в густом тумане посреди леса, отдаленно напоминающего родной новгородский, в котором она выросла.  Почему-то было холодно, мокро и хотелось пить.

Вопрос, который крутился в голове у Надежды был прост: как она сюда попала? Только что она была дома, болтала с сестрой по телефону о  недавней свадьбе друзей, где Надя ела очень вкусный торт, вкуснее которого она еще не пробовала. От жадности и наслаждения Надежда съела целых два куска. Сестра интересовалась, где такой торт можно взять, и не вредно ли Надежде съедать за один присест целых два куска. Это были последние воспоминания до того момента, как она оказалась тут.

В этом странном месте, не смотря на густой туман, было даже интересно. Необычный лес, много хвойных. Сосны, ели... Деревья были ароматные,  с мягкими иголочками и с шишками. Надежда вспомнила про дочь. Очень захотелось показать это место Ольге, которая  любила еловники. Надежда сорвала пару иголочек, и начала жевать, совсем как в детстве.

Блуждая по лесным тропкам, она увидела просвет, как будто тумана там было меньше. Полянка. Голоса. До боли знакомые голоса…  вперемешку с совершенно чужими. Каждый говорил о своем, не обращая внимания на других.

Надежда прислушалась… Голос дочери… О чем она? Совсем не разобрать слов… Но в голосе тревога. Надежда слегка напряглась. Что с Ольгой? Все ли в порядке? А вот чужой голос – просит Надежду быть спокойней, еще один незнакомый голос говорит, что будет все хорошо… А  вот голос мамы… Мамы? Ее,Надиной мамы? Которая умерла 15 лет назад? Рядом звучит успокаивающий  папин. Папы тоже нет на этом свете… Что они говорят? Рано?! Куда рано?  Иди обратно.. нужна дочери… внукам.. Еще голоса… А куда идти? Где дом? Снова голоса, слов не разобрать…Почему рано? Ау!!

Надежда вбежала на полянку с голосами, но увидела лишь метнувшиеся тени. Вокруг был все тот же лес, тропинки и туман, все уже знакомое и почти родное. Надежда осознала – тут ей совсем не страшно. Даже хорошо. Безмятежно. Можно гулять и наслаждаться этим состоянием, которого в обычной жизни давным-давно не было.

Вдруг тело Надежды пронзила боль. Резкая, останавливающая дыхание, окрашивающая туман в розовый цвет. Больно!! Снова боль! И еще!! Надежда выдохнула кусок боли и огляделась. Лес, полянка исчезли. Она стояла посреди дороги. Вокруг все тот же туман, не видно ничего кроме самого асфальта.  Куда идти? Домой, как говорили родные? А дом это где? Надежда растерянно метнулась в одну сторону, в другую…. окончательно теряя ориентиры. Вот теперь ей стало страшно! От страха Надя стала вспоминать стихи, рассказы, истории, проговаривая их вслух на английском языке, который она знала в совершенстве. Все громче, громче, громче!! Только бы заглушить страх! Только бы не слышать тишину тумана… В какой-то момент Надежда резко повернулась, споткнулась, упала… Снова жуткая боль! Разрывающая на части! Такая сильная, что дух перехватило, слова закончились, и она услышала…

С одной стороны дороги Надя слышала голоса умерших близких, которые просили идти домой, уходить, и возвращаться лишь тогда, когда будет можно. Надежда замерла. Ей отчаянно хотелось добежать до своих родителей. Очень хотелось поглядеть на них хоть глазочком, вдохнуть аромат кожи, потрогать, ощутить тепло любимых. Она не видела их целую вечность, и столько же оплакивала каждого из них. С другой стороны Надя услышала голос своей дочери Ольги. Ольга рассказывала про скорый день рождения, что она, Надежда, должна успеть вернуться домой к празднику. Ольга говорила, что будет  много любимых пионов, рассказывала, как будет весело, кто придет…

-А гранатовый сок будет?  - неожиданно для самой себя спросила Надежда вслух.

Ольга как будто услышала, и в меню праздника появился  гранатовый сок, гранаты, ореховый торт без орехов…

В какой-то момент Надежда вспомнила о внучке, потом пришло воспоминание о подругах, о старенькой соседке, которой Надя помогала… вспомнила что не доделала работу, за которую должны неплохо заплатить, о том, как хочется сделать ремонт в ванной. В ванную Надя уже подобрала шторки, но не определилась с плиткой и панелями…

Голоса родителей… тревожные… Голос дочери… в нем страх… Может на минутку добежать до тех, кого столько не видела? Или к Ольге? Надя понимала – обратного пути не будет. Или – или…

Гранатовый сок, торт….Сок... Очень хочется пить, а Ольга предлагает гранатовый сок… Сок…

-Что ты хочешь на обед мама? – Ольгин голос звучал громче и яснее, чем раньше.

-Пюре… и...салат из редиски с огурцом… - Надя сглотнула – и сок… гранатовый…

Дорога казалось, не кончится… Надежда шла и шла… к соку.. к картофельному пюре… к салату… К Гранатовому Соку…. Туман стал светлеть… а голоса умерших любимых и дорогих родителей становились все тише и все спокойней…   А голос дочери звал, уговаривал, просил вернуться… И Надежда шла…

Страшную новость сказали поздним вечером, когда Ольга еще была на работе, далеко от дома. У мамы двухсторонний инсульт. Позвонила тетка, мамина сестра.

Коротко и ясно: «Ждем тебя и вторую скорую!»

Ольга сорвалась, бросила все, чем занималась, похватала вещи, и побежала, по дороге звоня хорошему другу с машиной  – надо успеть!

Встречала машину Ольга уже на полпути – сколько смогла, пробежала, чтобы сэкономить хоть пару минут, и успеть к маме!

Дорогой она нервно кусала губы и пыталась понять, как так получилось, что только вчера мама была полна сил, здоровья, радовалась, что подруга, наконец, выдала замуж свою непутевую дочь,  а сейчас уже лежит со страшным диагнозом!

Дверь в квартиру, распахнутая настежь, и голоса в недрах напряженные и приглушенные пугали своей неизвестностью.

Ольга на секунду замерла на пороге – вдох-выдох. Она должна быть спокойной. Собранной и спокойной, иначе на нервах можно и самой свалиться с приступом.

Первое что почувствовала Ольга, зайдя в квартиру – острый запах ацетона. Пробежав коридор, увидела маму, лежащую на диване. Рядом родная мамина сестра и соседка. Пытаются удержать Ольгину маму в лежачем состоянии, а та что-то бормочет и пытается встать…

Вид матери ужаснул. Бледность с синевой, на которой даже веснушки поблекли, всклокоченные волосы и почти безумный взгляд. Ольгу мама не узнала, отмахивалась как от мухи и лишь пыталась встать и куда-то уйти.

Подъехали наконец врачи – стало немного спокойней. Они должны помочь! Они сейчас отвезут в больницу, и все будет хорошо!

В больнице, пока Ольга заполняла формуляры, у мамы начались приступы судорог. В сознание она уже не приходила. А врачи лишь разводили руками. Картина смазана. Не похоже на инсульт. А что это, не знают.

Маму положили не в палату – там лежат уже выздоравливающие, и не в реанимацию - там мест нет, а в коридор, около сестринской. Укололи, дали Ольге стул и разошлись. Симпозиум закончен. Вердикт однозначен – никто ничего не знает! Лишь дежурный доктор остался. Осмотрел пациентку, позадавал вопросы, покачал головой…

-Так не пойдет. Надо понять, что с ней. И начать быстро лечить! Первые сутки – они важные самые!

Доктор был  молод, но видно, что опыта хватает для самостоятельных решений,  а главное, душа еще не очерствела, и он  горел работой, переживая за каждого своего пациента. Это вселяло надежду.

Следующие пару часов Ольга боролась за жизнь матери, удерживая ее в новых приступах, которые стали учащаться… К ней лишь изредка подбегал тот, казалось  единственный доктор, у которого была жуткая ночь – еще трое пациентов требовали постоянного присутствия и внимания

- Пока у меня есть минутка, давайте посмотрим, что у нее с мозговой активностью – доктор почти незаметно подошел к кровати, где лежала Ольгина мать, бледная, похудевшая и поседевшая за одну ночь. Не удивительно, что Ольга его не заметила. Ближе к утру, судороги стали учащаться, и Ольга  была вымотана, морально почти сломлена, искусанные мамой пальцы болели и саднили кровью. В какой-то момент ей показалось, что мама не выдержит этой постоянной ломки…

 – Я принес из реанимации энцефалограф. Но нам с Вами надо будет подтащить кровать к розетке. Да, вот так. Последний удлинитель сейчас у аппарата жизнеобеспечения у другого больного. В реанимацию попросили. Не хватает  обеспечения…  как и везде.

Подтащили кровать в сестринской… коридорах нет розеток. Кровать упорно не желала проходить в дверной проем, а у мамы снова начались судороги. Пришлось Ольге снова держать маму, ее голову, чтобы доктор  дико изогнувшись в дверном проеме, снимал показания.

- Странно, по всем показаниям у Вашей мамы нет инсульта…. Но что тогда это может быть?

Пока ставили кровать на место и думали, судороги снова начались. Но в этот раз тело Надежды выгнулось, глаза распахнулись, остановились на Ольге, и мама, глубоко вдохнув уже не дышала… Ольге показалось, что прошла вечность, пока мама не выдохнула. Доктор побежал за лекарствами и подмогой. Уже не возможно было оставлять Ольгину маму без должного внимания.

До утра остановок дыхания было еще несколько. Все из них Ольга переживала тяжело, лишь молясь и отходя от мамы, освобождая дорогу врачам.  Страшнее всего был мамин взгляд. Всегда останавливающийся на Ольге.

Уже с рассветом врачи взяли пробу крови на сахар. 48 единиц! Диабетическая кома.  Сахарная болезнь. Без прогнозов. Без  подсчета шансов….

Инсулин.  Мама успокоилась. Судороги прекратились. На лице больной воцарилось спокойствие, даже умиротворение, совсем как у крепко спящего человека. Через сутки тревожного ожидания Ольгина мама приоткрыла глаза и заговорила. На английском. Запинаясь. Проглатывая целые куски слов. Невнятно. Похоже на бред. Все что Ольга могла делать, это гладить маму по голове, рукам и разговаривать с ней.

- А помнишь мам как мы в Прибалтику ездили? Я еще в поезде отравилась? Но это не удержало меня от пяти мороженых на вокзале, пока ты ходила оформлять документы. А еще я видела подходящую плитку для твоей ванной… Розоватая, с прожилками. Обязательно покажу. – Ольга старалась говорить или о прошлом, или о будущем.  – А вчера я забегала к тете Симе. Купила ей продуктов. Все у нее хорошо, но ждет она тебя. У нее для тебя есть подарок… Не скажу какой, а то испорчу сюрприз. Кстати, о подарках. У тебя скоро день рождения… - Ольгин голос сорвался, она боялась даже думать о том, что будет дальше – я испеку торт, пригласим всех твоих подруг и отметим, как следует. А я тебе принесу охапку бардовых пионов , их будет в этом году много. Как ты думаешь, что приготовить?…

- А гранатовый сок будет?  - вдруг, почти ясно спросила мама.

Ольга вздрогнула. Мама была все в том же состоянии… Но если она стала слышать ее, Ольгин голос, значит, скоро выкарабкается! Ну не может мама уйти, сдаться без боя!

Следующую неделю Ольга продолжала говорить про сок. Про торт. Про день рождения. Мама уже садилась, открывала глаза, ела, пила… Но, как будто мамы там не было. Была механическая кукла. Без души. Без маминого сердца. Врачи это назвали прекоматозным состоянием.  Когда телу очень больно – душа прячется. Страшная картина. Но Ольга тоже упрямая. Надо просто  звать свою маму обратно. Разговаривать, и звать.  Хоть чем, хоть соком, хоть злостью, хоть недоделанным делом. Так Ольга и делала… Звала... Обещала… Уговаривала…

 И Ольгина мама пришла. Вернулась. Молитвами дочери и усилиями врачей, особенно того, кто не захотел оставить в трудную минуту, в самый ответственный момент… Вернулась на сок. Гранатовый. На картофельное пюре. На торт, который уже нельзя - диабет штука серьезная. Вернулась, чтобы встать на ноги ко дню рождения и получить охапку бордовых пионов.  Чтобы закончить начатое, и начать снова… С днем рождения мама… Вторым…